— Ах, простите, — император весело улыбнулся, — леди Катарина столь прекрасна, что я, очарованный ее красотой, на мгновение забылся.
Придворные подобострастно рассмеялись, но были остановлены одним величественным жестом.
— Итак, позвольте представить вам нашу гостью, княгиню Арнар, — завершил свою речь Хассиян.
Катарина была на грани обморока, она едва сумела скрыть невероятное облегчение, но ее состояние не укрылось от баронессы, внимательно следившей за дочерью. Все разглядывали ту, что представил двору сам император. И лишь Хассиян с загадочной улыбкой взирал на ту, что просто пожалел.
«И кто из нас сдался?» — с грустью подумал император.
— Княгиня Арнар, — он протянул руку, — не согласитесь ли вы сопровождать меня?
Она приняла и его приглашение, и его ладонь, и, ощущая жар его ладони даже сквозь перчатку, последовала вслед за императором.
— Сегодня чудесный день, не правда ли? — нарочито громко полюбопытствовал Хассиян.
— Да, Ваше величество… — пролепетала все еще дрожащая Катарина.
— И сад прекрасен в лучах солнца?
— Да, Ваше Величество.
— И ваша ручка в моей ладони навевает приятные воспоминания, не так ли?
Катарина вспомнила их сплетенные пальцы и покраснела… затем побледнела… ее испуганный взгляд император не счел нужным игнорировать.
— О, да… это сложно забыть.
— Я, я… я прошу простить меня, — испуганная Катарина невольно попыталась отнять ладонь.
— Ну что вы, — он без труда удержал ее ручку, — это я должен просить прощения за свое поведение… И за доверчивость и за глупость… мне бесконечно стыдно.
— Мне тоже бесконечно стыдно, — прошептала Катарина.
— Сомневаюсь, — не скрывая язвительности, произнес Хассиян, — ведь вы получили нечто гораздо более ценное, чем просто… опыт.
Катарина шла глядя на каменную кладку парковой дорожки. В ее душе страх уступал место гневу, и девушка не сдержалась:
— Но и вы не остались внакладе!
— Разве? — левая бровь взметнулась, и он насмешливо взглянул на Кати. — Впрочем, спорить не буду… За возможность целовать, обнимать и ласкать вас, я отдал бы многое. Жаль… что обстановка была неподходящая…
— Что вы имеете в виду? — Катарина остановилась, выжидательно глядя на правителя Ратасса.
— Ну как же, — Хассиян потянул ее за руку, вынуждая вновь вернуться к прогулке, — лестница, подземелье, один влюбленный болван и одна юная развратница, которая не привыкла отдаваться… без оплаты.
Девушка подняла глаза в небо и мысленно вознесла благодарную молитву Пресветлому. Хассиян проследил за ее реакцией, усмехнулся и добавил:
— Тогда, я еще не знал, что эта развратница предпочитает сама назначать цену… и брать желаемое тоже… любит брать без спросу… Как… как шлюха!
Он произнес это слово, насмешливо глядя на нее, и не скрывая своей злости.
Катарина вырвала свою ладонь, поспешно оглянулась на идущих в отдалении придворных, и чуть подавшись вперед, прошептала:
— Что же вы последовали за этой шлюхой, как теленок на поводу?
Он расхохотался ей в лицо, не скрывая издевки. Затем чуть нагнулся и прошептал:
— За какой шлюхой? О чем вы, княгиня?
Побледнев, Катарина резко выдохнула, пытаясь совладать с гневом. Когда она заговорила, уверенно, с ледяной учтивостью, Хассиян решил прервать столь очаровательную игру.
— Туше, вы победили! Что дальше? Раскроете мой секрет? Я буду все отрицать! Никто, совершенно никто не видел меня, и даже вы… не можете быть уверены до конца!
— Напротив, — Император погладил ее ладонь большим пальцем, — любой… кому я прикажу… подтвердит, что в ночь маскарада именно вы выходили из моей спальни… — Кати замерла и Ян продолжил, — но… я не буду этого делать.
Некоторое время они шли молча, затем Кати едва слышно спросила:
— И что вы потребуете за… свою услугу?
Ян вновь тихо рассмеялся и внезапно резко свернув, подвел ее к фонтану, практически скрыв их от всех придворных за переливающимися струями воды. Затем медленно, глядя в огромные карие как у лани глаза, наклонился к ее губам, и замер, наслаждаясь произведенным эффектом — Кати перестала дышать, но и не думала отшатнуться, как тогда, в темном подземелье. Хассиян склонился еще ниже, почти касаясь губами ее губ, и прошептал:
— Видишь ли, Катарина, — он поднес ее руку к губам, чувственно поцеловал, неотрывно глядя в глаза, — все осталось неизменным: если хочешь — я весь твой, а нет… держать не буду.
С этими словами император оставил ее одну, стремительно удаляясь по направлению к административному корпусу дворца.
Катарина долго смотрела ему вслед, затем повернулась к воде и улыбнулась. Стало так легко и спокойно, словно она, наконец, выбралась из подземного лабиринта и сейчас стоит у его дверей… И где-то в глубине души, родилась маленькая надежда и полный этой самой надеждой вопрос — «А может быть?»…
Подошедшие дамы наперебой расспрашивали, о чем был разговор, и Кати рассеянно отвечала про супруга и дипломатические планы императора в отношении Гаоры… Впервые в жизни ей было так легко лгать тем, кто не стоил ее внимания. И мысли постоянно возвращались к его словам: «Если хочешь — я весь твой, а нет… держать не буду».
День во дворце показался Катарине одним из самых долгих дней в ее жизни. Она искала его глазами повсюду, но император больше не появлялся. И возвращаясь с матушкой в карете, Кати испытывала странное чувство потери… Скучный обед в обществе приглашенных отцом лордов и леди, и девушка поспешила к лекарю.
Она легко шагала по стремительно темнеющим улицам, отчего-то постоянно улыбаясь и привычно не обращая внимания на своих провожатых. Внезапно черная тень метнулась под ногами и Кати резко остановилась, испуганно озираясь вокруг. Затем вновь продолжила идти, но увидела, как из темного проулка выходит незнакомец в черном плаще. Мужчина, со смутно знакомой высокой фигурой, приноровился к ее маленьким шажкам, и некоторое время шел рядом. Катарина постепенно ступала все медленнее, но страх исчез, едва девушка услышала голос мужчины, о котором думала весь день:
— Хочешь, я покажу тебе свой город?
— Очень, — искренне ответила Катарина и протянула руку.
