— Это ты? Как такое могло произойти? — шепотом спросила она.
И тут наконец он заговорил так тихо, чтобы его слышала только богиня любви:
— Все очень просто, моя богиня. Я наконец набрался храбрости, чтобы принять твою любовь.
С радостным криком Венера закинула руки на шею Вулкану и прижалась к нему всем телом, а он наклонился и жадным поцелуем впился в ее губы... и теперь Вулкан, бог огня, формально и официально стал супругом Венеры, богини любви, — и все обитатели Олимпа засвидетельствовали это. Огромный зал превратился в нечто вроде бешено бурлящего котла. Каким-то краешком ума Венера осознала, что оглушительный шум вокруг нее — это радостные, приветственные крики: олимпийцы сразу увидели, что перед ними истинная любовь. Но Венера решила, что она подумает об этом позже, подумает и порадуется. А прямо сейчас ей было не до того, потому что она наслаждалась дарованным ей чудом: она теперь могла провести всю вечность со своей половинкой.
Годом позже
— Дорогая, у тебя нет ни кусочка баранины! Ты не сочтешь это чересчур ужасным, если я добуду хорошую баранью ножку с Олимпа, чтобы поджарить ее на гриле? Я так люблю это мясо!
Венера, заглядывавшая в холодильник Пии, выглядела так, будто ожидала увидеть там целую баранью тушу, спрятавшуюся где-нибудь между коробками с молоком и апельсиновым соком.
— Венера, но у нас же есть бифштекс из мяса буйвола! Он лежит в маринаде со вчерашнего вечера. Поверь, это будет очень вкусно! И к тому же буйволиное мясо не такое жирное, и в нем меньше холестерина, чем в говядине, не говоря уж о баранине.
На прекрасном лице Венеры отразился вопрос. Пия закатила глаза.
— И для тебя буйволятина полезнее.
Богиня подумала секунду-другую, а потом скривилась так, словно откусила здоровенный кусок чего-то несъедобного.
— Ты хочешь сказать, это здоровая пища?
Пия расхохоталась.
— Эй, малышка, ты опять мучаешь эту бессмертную?
Венера наблюдала, как Вулкан... нет, Гриффин!.. Ей иной раз трудно было припомнить, что она должна всегда называть его Гриффином... медленно шел к своей жене. А нога у него двигается уже лучше, подумала богиня любви. Хотя его раны были смертельными. Вся левая нога оказалась раздробленной. Венера вспомнила, как в те месяцы, что последовали за несчастным случаем и ошеломительным обменом душ между их возлюбленными, ее смертная подруга постоянно говорила о докторах и о том, что они уверены: Вулкан, ныне живший жизнью смертного Гриффина, никогда не будет снова ходить. Пия и Венера лишь обменивались при этом улыбками. Они знали, что докторам не известно о душе, занявшей смертную оболочку пожарного. И вот теперь Гриффин ходил — пока еще медленно и неуверенно, однако ходил.
Пия снова рассмеялась и заявила мужу, что терроризирование бессмертных — ее любимое времяпрепровождение, и тут в кухне материализовался бог огня. Пия, конечно же, взвизгнула и прижала ладонь к сильно округлившемуся животику.
— Ну не знаю, почему я никак не могу к этому привыкнуть? — выдохнула она.
— Извини, Пия, — с огорченным видом сказал бог огня.
Он наклонился к Пие и чмокнул ее в пухлую щечку, а потом мужчины обменялись рукопожатием.
— Нет, все равно это как-то странно, — заявил бессмертный, который прежде был смертным.
— Уверен, это всегда будет приводить в замешательство, — согласился смертный, который еще недавно был богом огня.
Но Венера отметила, что они, как обычно, очень тепло пожали друг другу руки. Мужчины нравились друг другу и относились друг к другу с уважением. А это доказывало, подумала богиня любви, что в душе каждого из них жило природное чувство чести и доброты. Ее супруг обошел стол, чтобы приблизиться к ней. О здоровенные титьки Цирцеи, как же она любит его! Ей никогда не надоест тот особенный дух, что сверкал в его темных глазах, или то, как под его руками поет все ее тело. Он невероятно силен и могуч, и за год, что прошел после обмена душами, бог огня полностью избавился от хромоты, которая заставляла его страдать бесчисленные столетия. Странно, однако, что этот дефект перешел вместе с душой Вулкана в тело смертного человека. А потом уж Венера могла думать только о том, какие у ее мужа теплые губы, и всем телом прижалась к нему, отвечая на поцелуй.
— Эй, моя богиня! — прошептал он. — Скучала обо мне?
— Эй, вы двое! Я вас умоляю! Вы же всего на один день расстались! — воскликнула Пия, добродушно покачивая головой.
— Я бы тоже скучал по тебе, если бы ты исчезла на целый день.
Вулкан наклонился к Пие и потерся носом об ее шею, отчего она вздрогнула и захихикала.
— Прекрати! У нас времени мало. Твои сестры явятся с минуты на минуту, а мне еще невесть сколько всего нужно сделать, чтобы мы могли спокойно поесть и еще успеть на открытие бутика Фабио. — Пия обратила строгий взгляд на богиню любви. — Ты ведь знаешь, он будет просто в отчаянии, если ты опоздаешь!
— Дорогая, напомни, как он решил назвать свой маленький магазинчик? — спросила Венера.
— «Все для богини». — Пия усмехнулась. — Он говорит, это ты его вдохновила.
— Разумеется, это я.
— Разжечь угли для гриля? — спросил Вулкан.
— Ты ведь знаешь, я могу это сделать без труда, — заявил новый бог огня.
— Спасибо, но мне все еще нравится самому это делать. — Вулкан вскинул свои новые смертные руки и пошевелил пальцами, точно так же, как это делала Венера, желая материализовать что-нибудь. — Хотя теперь это у меня не так хорошо получается.
Венера фыркнула, но про себя подумала, что смертность добавила Вулкану чувства юмора.
— Ну, бог огня, если хочешь быть полезным, можешь принести из кладовки коробку. Она стоит на самой верхней полке, а мне сейчас что-то не хочется взбираться на табуретку. Мне кажется, я именно туда положила специальные мескитовые дрова, а я хочу добавить их к углю, чтобы бифштексы получились более ароматными.
— Она нас кормит здоровой пищей... — пробормотала Венера. — Никаких проблем...
— Я все слышу! — сообщила Пия.
Гриффин мигом доставил коробку из кладовой и водрузил ее на кухонный стол.
— Венера, ты не могла бы достать эти деревяшки из коробки?
— Конечно, дорогая, если ты не хочешь заставить меня их съесть, — сладким тоном откликнулась богиня любви.
— Очень смешно.
Пия снова принялась резать сельдерей для картофельного салата, а Венера сунула руку в коробку.
— Пия, дорогая, а это не та ли самая книга, с помощью которой ты обратилась ко мне?
Пия обернулась.
— Да, это она. Интересно, как она попала в эту коробку?
