когда он повел меня. Все исчезло, весь этот невозможный выбор, все эти сомнения и философствования.
Все исчезло. Я оказалась в руках мужчины, с которым… счастье и покой.
Голова сама собой опустилась на его грудь, и впервые за долгое время я ощутила себя в полнейшей безопасности.
«Может, этот твердокаменный не понимает, но… — пронеслось у меня в голове, —у нас все будет очень хорошо!»
Ощущение, что так и будет, мягкой пеленой накрыло меня. Странная, ничем не обоснованная уверенность.
И в то же мгновение откуда-то с другой стороны в сердце ударила легкая тревога. Будет хорошо — если никто и ничто не помешает. А опасность может прийти с другой стороны. Оттуда, откуда никто не ожидает.
Даже Гарон.
И тут Гарон чуть отстранился:
— Поехали-ка отсюда, — шепнул он мне в темечко. — Что-то мне тут не нравится…
А в следующий миг раздался отчаянный женский крик. Вслед за ним, кажется, кто-то рухнул.
Я вздрогнула, а Гарон остановился, инстинктивно прижал меня к себе сильнее, защищая от неведомой опасности.
На дальнем конце зала стояла девушка в голубом платье и в ужасе глядела на другую девушку. Упавшую возле столика безвольным розовым мешком.
Розовым — потому что одета она была в воздушное розовое платье с кружевами. Глаза ее были широко распахнуты, а лицо казалось… румяным и живым и в то же время — безжизненным.
Мне стало не по себе, холодные мерзкие мурашки побежали по спине. «Они такие мертвые и в то же время — как живые…» — вспомнилось, как Милесса описала тех убитых попаданок, что мы нашли по пути в Серебристую рощу.
И тут я заметила… что под ушами упавшей девицы было нечто вроде двух пластинок, похожих на жабры. В этом мире таких существ нет, это я знала точно. А значит…
— Попаданка… — растерянно прошептала я.
Голова слегка закружилась. Даже не от осознания, что я вечер провела рядом с местом, где убили мне подобную. А просто от понимания — передо мной труп.
Прежде я видела трупы лишь в морге на похоронах, несколько раз в жизни. И там это было… неприятно, но воспринималась, как нечто естественное. Такое место специальное, где мертвые тела. Здесь же труп находился там, где его быть не должно.
Вокруг продолжала кипеть жизнь, раздавались звуки с улицы, а прямо посреди ресторана… мертвое тело с широко распахнутыми остановившимися глазами.
Хорошо хоть меня не затошнило, а головокружение прекратилось, стоило лишь чуть-чуть опереться плечом на дракона.
— Да, — мрачно кивнул Гарон и очень крепко взял меня за руку. В тот же момент вокруг меня что-то заискрилось. — Полная защита, сейчас так нужно, — сквозь зубы шепнул он мне.
Я понятия не имела, что такое «полная защита». Вообще подозревала, что на моем факультете такого не преподают. Но чувствовала, что сейчас она далеко не лишняя. Да и Гарону спокойнее, если я защищена его магией. Ведь очевидно, что он вмешается в ситуацию.
Посетители ресторана широким кругом собирались вокруг девушек. Подойти совсем близко никто не отваживался, слишком странно выглядела упавшая. А ее спутница, наконец, немного очухалась и заорала:
— Целителя и полицию! Что вы все стоите?! Моей подруге плохо!
Несколько человек, включая официантов, кинулись в разные стороны — видимо, исполнять «распоряжение» подруги потерпевшей.
Все как-то задвигались, похоже, нарастала паника, ведь кое-кто резко двинулся к выходу из ресторана.
— Целитель не нужен. Она мертва! — громко и жестко произнес Гарон и, как ледокол во льдах, прошел к мертвому телу, держа меня за руку. Похоже, понимал, что самое безопасное — держать меня при себе.
— Магистр Гарон! Какое счастье! — залебезил администратор, вынырнув из-за чужих спин. — Может быть… ты поможешь!
— К сожалению, девушке уже ничем не поможешь. Мгновенная остановка всех жизненных функций, — сказал Гарон, чуть склонившись над ней. — Я проведу магический осмотр, пока полиция следует к нам. Прошу всех оставаться на местах. Возможно, мне или полиции потребуются ваши показания. Эксперта-медика тоже прошу позвать…
Вот так, в сущности, и закончилось наше свидание.
Мы стали следователями на месте преступления.
***
— Иными словами, твоя подруга была попаданкой из мира Гуарен по обмену с факультетом стихийной магии? — уточнил Гарон, когда труп унесли на повторную (после Гароновой) магическую экспертизу, а девушка в голубом сидела и хлюпала носом. Уже пару раз Гарон со следователем применяли к ней успокаивающую магию, но она, кажется, считала нужным рыдать хотя бы ради приличия.
— Хлюп… Да, она была богатая, поэтому иногда угощала меня и других подруг в этом ресторане! Хлюп… Мы ее любили, несмотря на эти ее жабры…
— Хорошо, теперь вспомни, пожалуйста, что произошло непосредственно перед тем, как она закатила глаза и начала падать.
— Да ничего не произошло! Она просто ела, пила и болтала со мной…
— Посуду на экспертизу отправили? — мельком обернулся к следователю Гарон.
Следователь кивнул.
— Ну, может, она хотя бы выходила в туалет незадолго до инцидента? — осторожно вмешалась я.
Гарон не желал оставлять меня даже на мгновение, поэтому я была допущена на допрос свидетелей.
— Нет… Хлюп… — опустила глаза девицы. И вдруг снова подняла их — в лице ее засветилась радость. — Вот, я вспомнила! Она перед тем, как ей стало плохо, часто и глубоко задышала! Сказала, что здесь очень вкусно пахнет цветами! А я вот никакого запаха цветов не почувствовала…
Я машинально принюхалась — мы все еще были в ресторане, но в каком-то кабинете администратора. Вдруг и здесь тоже пахнет чем-то, если пахнет?
— И верно, в ресторане как-будто пахнет лавандой — это такой ароматный цветок из моего мира! — улыбнулась я.
В тот же миг у меня очень сильно закружилась голова, словно я опьянела… Лица, мебель, картина, что висела на стене — поплыли перед глазами.
Тут же Гарон с перекошенным лицом кинулся ко мне. Вздернул на ноги, схватив за подмышки.
— Не дыши, слышишь меня, затаи дыхание! Выдохнула — и не вдыхай! Слышишь?! — заорал он… словно издалека.
Я изумленно уставилась на него — расплывающегося, какого-то мутного. Воля тоже ускользала, хотелось уплыть куда-то, отдаться этому странному опьянению.
— Маша, слышишь?! Давай, выдохнули — ра-а-з! — Гарон затряс меня, словно хотел вытряхнуть из меня пьянящий аромат.
Последним усилием воли мне удалось выдохнуть, какая-то часть сознания понимала, что нужно максимально
