Что скажешь?
— А сахарная вата будет? — счастливо спросила я.
— Для тебя, моя хорошая, я и звезду с неба достану. — уверенно ответил принц, а потом воровато осмотрелся по сторонам и тихо спросил: — А что такое сахарная вата?
— Нравится? — с хитрой улыбкой спросил Лю, нажимая какие-то кнопки на панели управления и временами поглядывая на меня.
Мы летели на его корвете над ночным городом, а внизу даже в это время продолжала кипеть жизнь. Тагелания оказалась очень похожей на сказочный город. Все здания были выполнены из белого камня и радужных стекол, а электрическое освещение заставляло все это сверкать и переливаться. Нравится ли мне это? Я с очень смешанными чувствами приникла к боковому стеклу и даже не моргала, глядя вокруг и стараясь рассмотреть красоты получше.
— Никогда не видела ничего подобного. — тихо молвила я, поглаживая пригревшуюся на коленях змею. Мимо проносились другие корветы разнообразных причудливых форм, почтительно огибая наш корабль привычного черного цвета. Эсминец третьего принца остался стоять на дворцовой площади, а этот корвет мы в грубой форме позаимствовали у принца Зота. Увы мне, но отчего-то начинать лекцию о манерах для Лю я не стала. Видимо, понемногу опыт новой жизни начал менять мое сознание. — Я думала, ты живешь во дворце.
— Да там невозможно жить. — скривился Эрот, уводя корвет в сторону. Свернув в одном ему ведомом направлении, молодой господин продолжил: — Я поначалу еще пытался привыкнуть к жизни там, но чиновники порой очень настойчивы в своем желании получить подпись на суперважных документах.
— Пытался привыкнуть? — удивленно повторила я, обернувшись. — Ты же там рос.
— Нет, Совенок, не рос. — темнея лицом, спокойно сказал Лю. Слишком спокойно для человека, которого эта ситуация не задевает. — Видишь ли, я бастард. Ублюдок, если говорить прямо. Когда папаша решил меня признать, я был уже в осознанном возрасте, так что… Да, пришлось привыкать. И мне к дворцу, и дворцу ко мне. Но любви у нас не сложилось, так что я дождался совершеннолетия, купил дом и съехал.
— Ты… не ладишь с Его Величеством? — тихо спросила я. Конечно, отсутствие теплых отношений между ними сложно было не заметить, но я все же решила спросить.
— Ну что ты, нет, конечно. Но и трепетной любовью не пылаю. Скажем так: он считает, что облагодетельствовал меня, а мне и так неплохо жилось. Следовательно, пятки ему целовать я отказался, что его несколько… расстроило. А в остальном у нас прекрасный…
— …вооруженный нейтралитет. — понятливо закончила я за Лю, а тот без стеснения кивнул.
— Конечно, на людях это все выглядит красиво, мол, сынишка так на папку похож, загляденье просто. А на деле… — невесело усмехнулся Лю, а после едко продолжил: — Кого на войну отправим в Кольцо Смерти? Эрота. Кто встанет в авангарде и первым пойдет под огонь? Эрот. Кого отправим Винсарот рушить дипломатией? Эрота. Кого отправим договариваться о найме магов в Ках-Шахрастар? Угадали, снова Эрота. Что? Нет денег на модернизацию флота? Ничего, Эрот разберется. Не разберется? Значит, накажем, а потом разберется. В крайнем случае полетит на войну как есть, без кораблей и с кучкой оборванцев, в которых превратилась армия без финансирования. А куда оно делось, финансирование-то это? Так мы его магам отдали! Негоже прославленной магической империи простаивать в тени мощной Терры, в которой у правителей мозги есть, а еще таланты к магии и разумение, как все это организовать. Смешно сказать, кучке переселенцев за сто лет удалось переплюнуть то, к чему Лорас не первое столетие стремится. Так что вот, Эрот, тебе права, а денег, извини, нет. Как-то сам армию клепай, потом отчитаешься. И не дай боги мы будем хуже других смотреться во время решительного наступления! Такого позора мы тебе не простим. А оно мне надо, прощение это? Хорошо хоть генералы понимающими мужиками оказались, подсказали где что переделать можно, где убавить, где добавить, а где и денег достать шанс есть. И что я вижу в итоге? Два идиота в самодеятельность поиграть решили! Спектакль у них, видите ли! Взять так, да и переломать им все ребра, не взирая на возраст и регалии, а потом плюнуть и улететь без вести. А что? Буду помощником деревенской ведьмы. Меня такой карьерный рост устраивает полностью, тем более если платить будут смородиной и лекциями. Что, крошка, возьмешь меня к себе на работу?
— Только если пообещаешь больше не тянуть неизвестные ягоды в рот. — важно ответила я, любуясь его благородным профилем. Некоторые люди рождаются с великой судьбой, хоть сами этого и не понимают. На их пути жизнь расставляет не в пример больше испытаний, огнем закаляющих сталь их души. Но куда ведет такая дорога? К какой цели приведут их эти испытания? Судьба… Если так подумать, то моя судьба — вставать на пути императоров.
— Клянусь. — торжественно ответил господин, сурово сводя брови, словно это какая-то тяжелая клятва. — Но ведь у меня теперь есть свой мастер ядов, не так ли? Так что, в принципе, могу есть все, что захочу. Ты только рядом будь, хорошо? Ну вот мы и прилетели, Совенок. Это здесь.
Он так поспешно сменил тему, будто боялся услышать отказ. Я встрепенулась, вдруг осознав, что все это время смотрела только на него, совсем не следя за дорогой. А местность тем временем изменилась, и вот передо мной заросшая лужайка, на которую мы мягко приземлились, а впереди белеет небольшой домик.
— Когда ты говорил про поместье, я представляла себе что-то более…
— Семнадцать подвальных этажей, хорошая моя. — весомо роняя слова и как-то странно на меня поглядывая, тихим вибрирующим голосом перебил меня Лю. — Почти подземный город. Ты ведь знаешь, что внешность бывает обманчива. Иногда то, что ты видишь, может оказаться чем-то совсем другим.
Я не знаю, чего он пытался добиться этими словами и медленным приближением ко мне, но я проникновенно посмотрела ему в глаза, подалась вперед, и доверчиво спросила:
— В наши планы ведь не входит экскурсия? Предупреждаю, за право поспать я готова биться насмерть.
— А как же… Но я же… Ведь мы… — с максимальной растерянностью и обидой стал паясничать молодой господин. — Мы ведь одни здесь, нас никто не увидит и не найдет. А тебя еще и искать никто не будет. Двое, одни в доме. Я бы начал показывать тебе дом, мы бы спускались все ниже и ниже, я бы показал тебе все-все спальни. Тан Лин Фэй, ты разбиваешь сердце великого адмирала имперского космического флота.
— Мне искренне жаль, молодой господин. — с отеческим участием вздохнула я,
