вот с Элиз все было не так. Да, он платит ей деньги за работу, кормит и дает кров, но он интересен ей совсем не этим. Достаточно вспомнить, как горели любопытством ее глаза, когда он рассказывал о дальних странах. Её замечания часто бывали парадоксальны и необычны, но всегда интересны. Она не долг выполняла, слушая господина, а получала от беседы удовольствие. Как, впрочем, и он сам.
Все больше барон склонялся к мысли, что стоит превратить фиктивную помолвку в настоящую.
«Приедем домой, я еще немного понаблюдаю. Сейчас она вольная, если притворялась, разница будет сильно видна.»
К сожалению, все эти мысли барон держал в себе, и не было рядом никого, кто мог бы ему сказать, прямо глядя в глаза:
-- Ты болван и зануда, Генри. Ты можешь упустить свое счастье…
***
Барон и капитан Стронгер вернулись из Вольнорка ровно за два месяца до Рождества: заезжали в пути к кому-то из соседей. Лорд привез мне из Вольнорка безумно дорогой подарок – роскошное колье с рубинами. Может, я и была не права, но брать его отказалась. Такие подарки можно делать жене или содержанке. Я не была для него ни тем, ни другим. И после моего отказа все как-то разладилось…
С этого же дня я заметила перемены в его поведении. Он как будто пытался разглядеть во мне нечто неведомое, но держался суше и холоднее. Дня через три я попыталась объяснить, почему отказалась, но он прервал меня и сбежал, сославшись на дела.
Капитан Джон Стронгер похудел за это время. Резче обозначились морщины, добавилось седины. Но, слава богам, больше не было этого мертвого взгляда, который я видела в день знакомства. Стронгер сейчас казался просто крепким, но уставшим и чуть оттаявшим от трагедии мужчиной, вспомнившим, что у него есть дочь.
Первые дни Белль, на зависть Миранде, таскалась за отцом хвостиком, но вскоре, поняв, что он никуда не денется, успокоилась и вернулась к обычным своим делам.
Насколько я поняла, до весны Джон Стронгер собирался жить здесь, потому добровольно взял на себя обязательство помогать капитану Арсу в охране. Он даже несколько раз выезжал на патрулирование дорог вместе с лордом. Но большую часть службы все же нес в замке Эдвенч.
Он был совсем неплохим отцом, пусть и не знал, какая дочери нужна одежда и можно ли ребенку лизать снег. Зато каждый вечер, еще до ужина, он приходил в детскую, отпускал служанок и разговаривал с Белль. А заодно и с леди Мирандой.
Говорил, в общем-то банальные вещи. Что мама теперь смотрит за ними с небес, что нужно слушаться леди Элиз и быть хорошей девочкой, что летом они обязательно съездят на рынок и купят для Белль сережки, которые на день ангела обещала мама…
Даже научился пить чай с куклами, который девочки устраивали почти ежевечерне. Такая вот появилась традиция. Заодно для Белки ставили чашечку с водой, и иногда, к восторгу девочек, она присоединялась к чаепитию.
Именно с этих ежедневных посиделок, на которых мы с ним регулярно встречались, и зародились у нас дружеские отношения. Капитан Стронгер даже частенько оставался в комнате, когда я рассказывала девочкам сказку на ночь. А после этого мы вместе спускались в столовую на ужин.
Отношение барона ко мне становилось все холоднее, и я не могла понять, что его отталкивает. Неужели отказ от подарка?! Но я ему давно объяснила, что его любовницей быть не собираюсь.
Мы даже ни разу не обсудили мнимую помолвку Он просто избегал этой темы, а я не стала настаивать. Тем более, что зарплату он мне существенно прибавил. Для меня это было очень важно. Теперь я была немного спокойнее за свое будущее.
Лорд Хоггер отдельно и совсем неплохо заплатил мне за расчеты и рисунки, по которым я собиралась переделать казарму, но заявил, что рассмотрит их позднее, ближе к весне.
-- Сейчас, леди Элиз, все равно ремонт делать не стоит – слишком сильные морозы.
Не было больше дружеских бесед. Я выдавала еженедельный отчет, он сухо кивал и не предлагал чаю. Я не навязывалась. Для меня главным было то, что он не пытался вмешиваться в мою маленькую личную жизнь, которая сейчас протекала в тепле и уюте детской. Справившись с делами, я шла туда и под тихие разговоры и возню девочек вязала кружево.
За столом в трапезной теперь царила очень странная атмосфера. Я назвала бы ее прохладной. Нет, никто не ругался и не скрипел друг на друга зубами, но казалось, что каждый полностью погружен в свои думы и еле замечает остальных. Потому меня так порадовал визит лорда Стортона.
Красавчик чуть поправился, но это ему даже шло. С лица практически сполз летний красноватый загар, а нарядный колет из голубого бархата подчеркивал безумную синеву глаз. Сейчас лорд напоминал картинку-иллюстрацию к сказке, так хорош был собой – принц, да и только!
Капитан Стронгер воспринял его приезд вполне равнодушно, а вот Арс и барон были искренне рады гостю. За столом много болтали, обменивались новостями, лорд хвастался новой кухаркой и ее стряпней и приглашал всех в гости отведать некий «бесподобный пирог с олениной».
-- Леди Элиз, к вам мое приглашение тоже относится. Через две недели после Рождества я жду в гости соседей и буду рад видеть еще и вас.
-- Но Рождество ты встречаешь у меня, – вмешался барон.
-- С удовольствием, Генри, но…
Барон поднял бровь и глянул на друга с искренним удивлением:
-- Есть что-то, чего я не знаю, Берт?!
Лорд чуть смущенно засмеялся:
-- Есть, Генри!
-- И что же это?
-- Обещай, что вы с леди Элиз приедете ко мне, тогда скажу.
-- Я не знаю намерений леди Элиз, Берт. Что же касается
