тебе, Эрла. Помещу тебя в тот фонарь.
Она показала на полку, и тут я заметила, что там стоит еще одна вещь, которую принесла с собой Магна. Старинная комнатная лампа с витражным стеклом, в причудливом литом корпусе.
– Я купила его у Лиллы. Ты будешь жить в нем. Ты останешься в своей чайной, когда я заберу ее. Отсветы фонаря, в котором живет магическое пламя, показывает волшебные картинки – твои и чужие мечты и фантазии. Великолепная вещь! Не правда ли, это очень красиво и образно? Ты ведь всегда это делала – освещала и согревала людей, помогала видеть им сказку в обыденном.
– Это невозможно! – воскликнула я.
– Возможно. В основе горения лежат процессы, сходные с теми, что происходят в наших телах. Ты слышала про живое пламя в сказках. Вот только это не сказки! Это старое, забытое волшебство, но оно ведомо некоторым магам и сейчас. Такое пламя может быть опасным, но может быть и добрым. Оно умеет исполнять желания и забирать жизни. И даже открывать проходы в другие миры.
– Но как, откуда вы о узнали об этом волшебстве?
– Случайно. Однажды в магазинчике Честа мне попалась старая книга, из запретных. Воспоминания некой магини по имени Таффита. Она владела этим заклинанием. Конечно, она им не поделилась в своих мемуарах, но мне хватило ее подсказок, и я открыла заклинание заново.
Таффита! У меня мороз пробежал по коже, когда Магна произнесла ее имя.
– Обещаю, Эрла, я продолжу свои исследования и создам формулу обратной трансформации, – упоенно рассказывала Магна. – Когда я получу все, что хотела, – почет, уважение, власть, признание – я обращу тебя в человека. И Бэзила тоже, и тогда он поймет, насколько я люблю его. Ведь я все делаю ради него – ради нас!
– Магна, опомнись! – заговорил Петер. – Что ты творишь? Ты ведь не такая. У тебя добрая цель, но разве можно идти к ней темной тропой? Послушай, мы можем заключить союз, – умолял он. – Станем деловыми партнерами. Обещаю, мы не сообщим комиссару о том, что ты сделала. Эрла тоже нам поможет, правда Эрла? Она искусный витамаг, Магна. Тебе нужна ее помощь.
Петер говорил и неспешно, крадучись, приближался к Магне. Та слушала его молча, но когда он подошел слишком близко, выставила руку со свечой.
– Хватит, Петер. Уговаривать бесполезно. Ты и сам понимаешь, что так будет лучше. Решай: ты со мной или против меня? Мне понадобится второй фонарь?
Меня пробрало мурашками – и не только от дикого напряжения, но и от холода. По комнате пробежал едва заметный ледяной сквозняк, и запахло грозой.
Я уже знала, к чему это, и когда глянула в дверной проем за спиной Магны, увидела, что ожидала: в комнате появился еще один человек... еще одно существо.
В темноте коридора соткался бледный призрак. Он медленно скользил вперед, и я задержала дыхание от волнения. Таффита поможет нам, она же предлагала помощь! Какое счастье, что она явилась не слишком поздно.
Магна и Петер пока не заметили потустороннего визитера, а я не спешила привлечь внимание к Таффите.
Магна простерла руку со свечой перед собой, словно давая нам полюбоваться.
– Я вложила душу в это колдовство, – говорила она с гордостью. – Использовала три вида воска: высокогорных пчел Каприсии, огненных ос из вулканических пещер, и древний воск, коим запечатывали гробницы царей Афара, дабы не дать им вернуться к жизни. Фитиль я сплела из своих волос и пропитала его особым составом, который купила у чернокнижника-ренегата. Плату он брал старинным золотом из разграбленных могил. А само заклинание... ты не поверишь, насколько оно простое! Знакомо каждому алхимику. Я лишь немного его изменила и не побоялась смешать заклинания разных доменов. Отсутствие страха – вот что делает мага – да и любого первопроходца – великим! «Все едино, и все различно, но цель одна и слово одно». Тебе известно, что это значит?
Она посмотрела на меня. Пронзительный взор ее темных глаз пробирал до самого сердца, но я не отвела взгляд, хотя слова приходилось выдавливать из себя.
– Это постулат омнимагии.
– Верно. В основе нашего мира лежит одна материя. Металл, дерево, пламя лишь ее разновидности, а жизнь возможна для всех.
Пламя свечи начало меняться. Оно росло, разбивалось на лепестки, переливалась всеми оттенками красного и оранжевого. В руке Магны расцвел алый хищный цветок.
Она двинулась ко мне – неторопливо, плавно.
Я быстро глянула ей за плечо.
Силуэт Таффиты стал плотнее, и в облаке мерцающих пылинок, что окутывали ее, появились алые искры.
Призрак начал плавно покачиваться, танцуя под неслышную мелодию.
Близилась развязка, и от ожидания неминуемого меня охватило оцепенение, как во сне. Каждый волосок на моем загривке встал дыбом, щеки пылали, а сердце бешено билось о грудную клетку.
И вдруг все пришло в движение.
Петер бросился на Магну, чтобы выхватить волшебную свечу. Но женщина оказалась быстрее: она повернулась на пятках, ее бархатная накидка упала на пол, юбки взметнулись.
Сделала выпад, выкрикнула формулу на неизвестном языке, и Петера отбросило на стол. Зазвенело разбитое стекло, во все стороны полетели осколки. Петер покатился по полу; комнату прорезал его крик, но звучала в нем не боль, а безмерное удивление.
– Петер! – я бросилась к нему.
– Не подходи! – крикнул он испуганно. Он приподнялся на одном локте, а вторую руку вытянул вперед.
Его рука полыхала до самого плеча. Ткань почернела и осыпалась пеплом, огонь потек по обнаженному телу. А потом. и рука Петера обратилась в пламя.
Оно сохраняло форму его конечности, я отчетливо видела кости – как раскаленные докрасна металлические стержни. Видела кровеносные сосуды, по которым бежал огонь. Все обволакивала полупрозрачная плоть, сияющая и трепещущая, как янтарное пламя костра.
– Получилось! – возликовала Магна. – Разве это не прекрасно, Петер?
Петер не ответил: он часто дышал и не отрывал взгляда от преобразованной руки. Сжал и разжал пальцы: пламя повиновалось ему.
– Что ты наделала?! – прошептал он.
– Ты трансформировался частично, – хладнокровно сообщила Магна.
– Тебе больно? – я упала перед ним на колени; накатило такое головокружение, что я чуть не потеряла сознание.
– Нет. Но... но как это странно... о боже!..
Магна испуганно вскрикнула:
– Что это такое?!
Перед ней возникла Таффита. Призрак вырос и увеличился почти
