Давай же!
Неужели всё зря?
Всхлипываю, глядя на бездыханное тело.
А ведь я его обидела почём зря… Сорвалась из-за своей нервозности, из-за глупейших убеждений, что что-то делаю неправильно.
- Могла бы хоть ради приличия попробовать разбудить меня поцелуем любви, ведьмуля, - бормочет Джеймс, приоткрывая один глаз.
Хочется больно стукнуть его за то, что притворялся и испытывал мои нервы, но я рада, что всё получилось. Мы сделали это. Не пожалеть бы теперь.
Джеймс присаживается, ведёт плечами в попытке размять их, вытягивает перед собой руку, словно не верит, что вернулся в своё тело. Я и сама пока не могу до конца поверить в происходящее. Такое чувство, словно я оказалась в замедленной съёмке, что происходящее нереально – всего лишь часть странного туманного сна.
- Ты горько пожалеешь, что сделала это! – теперь уже не озлобленный, а разочарованный голос бабушки доносится до меня, но я игнорирую его, стараюсь не обращать внимания.
- Ну, здравствуй, ведьмуля. Как же приятно смотреть на тебя своими глазами.
Голос Джеймса звучит чарующе, ласкает слух. Меня охватывают уже знакомые ощущения. Нечто подобное я испытала на балу, когда парень находился в своём теле. Его голос словно гипнотизирует и манит следовать за своим обладателем. Это какая-то особенная магия, неправильная. И самое неправильное в ней то, что я утопаю в захлёстывающих ощущениях.
- Он ещё слаб, Адалин! У тебя пока есть шанс убить его! – шипит голос бабушки в сознании.
Я затыкаю уши и вскрикиваю. Мотаю головой и кричу, рассчитывая, что она услышит и отстанет от меня.
- Замолчи! Слышишь? Оставь меня в покое!
Голос стихает, а принц Тьмы выпрыгивает из гроба и стонет себе под нос, потому что едва удерживается. Тело отказывается слушаться его? Ну конечно! На балу он просто обрёл с ним связь и принял форму оболочки, а сейчас… Сколько лет это тело пролежало в гробу? Я быстро забываю о требованиях бабушки избавиться от принца Тьмы, напротив, желая помочь ему, поддержать в это мгновение.
- Знаешь, я ведь совсем не такого приветствия ожидал, но ничего. Сойдёт за попытку проявить радость. Или снова голос?
Я просто киваю. Стараюсь выдерживать с Джеймсом дистанцию, но он покачивается, и мне приходится приблизиться, чтобы помочь ему.
- Опирайся на меня. Сейчас мы поднимемся в дом, а там придётся объясниться с мамой. Надеюсь, её вкусный чай быстро приведёт тебя в форму.
Джеймс перекидывает руку мне через плечо, приобнимая меня, но я почти не ощущаю тяжесть его веса. Он не пользуется предложенной помощью, потому что хочет показаться сильнее, чем есть на самом деле? Не в его состоянии бы так себя вести, но ничего. Набьёт шишки, так, возможно, головой думать начнёт. Вот только ей начинаю думать я, когда мы приближаемся к узкому проёму, через который вдвоём точно не протиснуться. Совсем всё вылетело из головы, потому что этот голос, оказываемое им давление и общее напряжение дают о себе знать.
- Иди, я поковыляю следом. Силы растут с каждой секундой. Уверен, скоро я буду держаться на ногах, словно и не терял связь с телом, - подмечает Джеймс.
Ладно… Если он так уверен, то пусть делает так, как считает правильным и нужным. Я настаивать точно не собираюсь. Быстрым шагом спешу по единственному имеющемуся здесь пути, так как теперь собственный страх пробудился и заставляет меня вздрагивать от самой мысли, что здесь могут на самом деле оказаться пауки. Хоть это и меньшее, чего мне следует опасаться, а всё равно как-то не по себе. Свет становится всё ярче с каждым сделанным вперёд шагом, и вот я уже оказываюсь в подвале, оборачиваюсь, но Джеймса разглядеть не могу. Он там не свалился? А если что-то пошло не так? Собираюсь вернуться, но не успеваю сделать и шага вперёд.
- Чего так волнуешься? Я принц Тьмы, не следует забывать об этом ведьмуля. Я не погибну бесславно, распластавшись на сыром полу в подвале твоей бабули. Хорошая была ведьма, жаль, что не ту сторону выбрала.
Вздрагиваю, а Джеймс сжимает пальцами мои плечи и чуть отодвигает меня в сторону, выходя из коридора. Он ставит банку с помутневшими соленьями обратно, стеллаж закрывает тайный проход, а принц Тьмы улыбается мне.
- Иногда мои движения получаются до ужаса неуклюжими, поэтому заранее прошу прощения, если вдруг собью тебя с ног или что-то вроде того.
- Не нужно сбивать меня с ног, - пытаюсь выдавить улыбку я, да не получается.
Я привыкла общаться с принцем Тьмы в теле Марки. Пусть на балу я встретилась с его истинным обликом, хоть большая часть лица и была сокрыта маской, а всё равно мне неловко, и я не знаю, какого шага ждать от него следующим, потому что нужды во мне у Джеймса больше нет.
Джеймс поднимается из подвала первым, а я медленно двигаюсь за ним. Почему бабушка так настойчиво желала уничтожить принца Тьмы и дар, который передалась мне? За что она люто ненавидела Джеймса? Бабушка заключила какую-то сделку с Люциторумом. Он требовал смерти принца Тьмы? Люциторум - истинное зло. Неужели он рассчитывал, что кто-то избавится от Джеймса? Единственного, кто способен оказать ему сопротивление? От моих рук он точно не погибнет, если только не убедит меня, что мы враги. И даже в этом случае я не уверена, что смогу убить его. Джеймс многому научил меня, и вроде бы вёл себя искренно.
Парень протягивает руку, помогая мне выбраться из подвала, и вот мы в доме. Слишком яркий свет режет по глазам, и я жмурюсь. Шиплю под нос, так как хватка у Джеймса теперь уже совсем неслабая, и он больно сжимает моё запястье.
- Прости, ведьмуля. Мне пока сложно рассчитывать силы, которые прикладываю для того или иного действия. Я сделал тебе больно?
Джеймс взволнован, и я тоже. Сердце бешено колотится в груди. Мы с принцем Тьмы переглядываемся, и он улыбается мне.
- Всё хорошо?
- Да, нормально, - киваю я.
- И всё-таки мне ужасно стыдно. Я не хотел сделать тебе больно.
- Не извиняйся, всё в порядке.
Джеймс кивает, а я понимаю, что мама не подаёт ни звука. Боль снова пронзает меня, стоит только вспомнить, как мама поджала губы, но мгновенно расслабилась и окинула меня опустошённым взглядом, уходя из подвала.
- Мне нужно поговорить с ней. Объясниться, -
