он. – Конечно, мне не нравится род занятий твоей матери.
– Ей не оставили выхода, – не выдержала я.
– Это я тоже знаю. Мне трудно судить, у меня-то всегда было… – Император обвел рукой вокруг себя. – Лучшие наставники, состояние, практически безграничные возможности. Поэтому мне трудно судить, – повторил он. – Но за столько лет твоя мать не спилась. Вероятно, она еще сможет вернуться к нормальной жизни. Если захочет.
– А если не захочет – не поможет ничего. Как не захотел мой отец, – лицо императрицы на миг омрачилось. – Нельзя спасти того, кто не собирается спасаться.
Я не осмелилась спросить, что же случилось с ее отцом. Узнаю в свое время. Или не узнаю, у каждого есть право на тайны.
– Спасибо. Тогда Оливию, мою маму. И еще госпожу Кассию, если можно. Она много для меня сделала.
– Я тоже буду рад ее видеть, – кивнул Родерик. – Как и Оливию.
– Я пошлю за обеими графинями. А для тебя за кем послать, кроме Рика и Риссы? – спросил у него имп… Робин.
– Эддрик и Беатрис, мои младшие, – пояснил мне Родерик. – Пожалуй, что и никого. Друзья поймут, тем более что Нори я еще ни с кем не знакомил, так получилось. А приятели погуляют летом. Хотя я бы обошелся и без пышных церемоний, все же я наследник, а не император.
– И лишить девушку платья? И праздника? – улыбнулся его отец.
– Мне не нужно платья. И пышного праздника. – Я смутилась, когда все взгляды обратились на меня, но все же закончила: – Все что мне нужно, у меня уже есть.
Рик улыбнулся, погладил мои пальцы.
– Об этом мы поговорим потом. А пока не будем терять времени.
– Я отниму у вас еще минуту. – Мелани достала из мешочка, что до сих пор лежал на у нее на коленях, плоскую шкатулку. Раскрыла ее. Родерик нахмурился – на миг мне показалось, что он сейчас заявит что-то типа «мам, я и сам в состоянии гривны купить», но мать опередила его: – Это свадебные гривны четвертого императора и его супруги. Они прожили вместе семьдесят пять лет. После ее смерти он не стал объявлять отбор. Еще через десять лет он попросил дракона покинуть его, и тот исполнил просьбу. Я хочу, чтобы они были у вас.
– Спасибо, – прошептала я, прослезившись в который раз за вечер. Кажется, Родерик тоже растрогался. Обнял мать, прежде чем взять подарок.
– А теперь действительно не стоит терять времени, – сказала императрица. – Встретимся у часовни.
Рик открыл портал, и мы оказались около доходного дома. Я заставила себя выпустить его руку – кажется, сегодня я все же оторву ему пальцы.
– Твои родители потрясающие.
Он улыбнулся.
– Просто тебя невозможно не полюбить.
Я смутилась, Рик приподнял мой подбородок, легко коснулся моих губ.
– Пойдем, теперь мой черед производить впечатление на твоих родственников. Точнее, родственницу.
– Не сердись на нее, пожалуйста.
– Не сержусь, – пожал он плечами. – Я понимаю причины и стараюсь не принимать на свой счет. Но я не хочу, чтобы ты расстраивалась. Или поссорилась с матерью из-за меня.
Я тихонько вздохнула.
– Если она решит поссориться, я не перестану помогать ей. Но лезть в мою жизнь я не позволю. Пойдем.
Теперь я взяла его за руку и повела за собой.
– Кто? – подозрительно спросила мама, когда я постучала в дверь.
– Я, Нори.
– Что случилось? – встревожилась она. Раскрыла дверь и отшатнулась, увидев, что я не одна.
– Мама, знакомься, это Родерик, – затараторила я, торопясь высказать все, пока она не перебила меня и не начала ругаться. – Я выхожу за него замуж. Сегодня. Сейчас. И мы приглашаем тебя на церемонию.
Мама попятилась в глубину комнаты, не глядя, нашарила за собой табурет. На миг я испугалась, что она сейчас промахнется мимо него, но все обошлось.
– Родерик, значит, – бесцветно проговорила она. – Предложение. И ты, дура, поверила?
– У Лианор нет причин мне не верить, – сказал Рик. – Я никогда ее не обманывал.
– Уж ты-то помолчи! – вскинулась она, и застыла, раскрыв рот.
Я обернулась к нему и поняла, что так изумило маму. Взгляд Рика налился золотом, пальцы покрыла черная чешуя, ногти удлинились, превратившись в когти.
– Сайфер? – ахнула я. Добавила: – Не сердись, пожалуйста. Мама просто с тобой не знакома.
Руки Родерика стали нормальными, но глаза остались золотыми. Он улыбнулся.
– Говорю же, тебя нельзя не любить. Даже Сайфер…
Он осекся, подскочил к моей маме, которая начала хватать воздух ртом. Положил руки ей на виски, лицо его стало отстраненным. Я прижала ладонь к губам, от страха забыв, как дышать.
– Все в порядке, – сказал Рик, выпрямляясь.
Лицо мамы порозовело, она отняла руку от груди, все еще глядя на него с суеверным ужасом.
– Все в порядке, – повторил он. – Просто слишком большая нагрузка на сердце от потрясения. Я все поправил.
– Я схожу с ума? – прошептала мама.
– Позвольте, я представлюсь как следует. – Он поклонился. И столько достоинства было в этом поклоне, что мама встала, суетливо расправляя юбку. – Родерик, герцог Соммер, старший сын и наследник императора.
На миг мне показалось, что маме сейчас снова потребуется помощь целителя. Она плюхнулась на табурет.
– А я еще спиться боялась. Ни капли в рот не брала, а все равно рехнулась. Наверное, на самом деле и дочка моя меня не нашла, и все это…
– Вы в своем уме, Маргарет.
Родерик опять положил ладони ей на виски, но было заметно, что он сделал это только для моего успокоения.
– У вас замечательная дочь, я действительно люблю ее и собираюсь жениться. Окажите нам честь, присутствуя на церемонии в дворцовой часовне.
Мама молчала так долго, что я испугалась, будто она действительно повредилась в уме.
– Как в сказке, значит, – наконец, произнесла она. Спохватившись, встала, не обращая внимания на протестующий жест Родерика.
– Принц разглядел в простой девушке прекрасную душу и так очаровался ей, что женился. Только дальше-то что? Надолго ли очарования хватит?
Я глянула на Рика, он смотрел на нее спокойно и серьезно, не торопясь ни перебивать, ни возражать.
– Не знаю каким чудом у меня и того знатнюка такая дочка получилась, умница и красавица. Да только в ваших-то дворцах поди ни слова ни жеста в простоте, а она этим вашим выкрутасам придворным не обучена. Над ней же смеяться будут.
Я сжала зубы, понимая, что мама беспокоится за меня. Заботится как может. Только каждое ее слово будто ножом по сердцу резало.
– А потом угар, – она сделала неприличный жест, я вскинулась, но Рик сжал мою
