Мужики расставили на полкомнаты гало-экран и крутят на нём разнообразные варианты обстановки и цветовой гаммы Кировой комнаты. Как я понимаю, он выбрал самую большую и по совместительству самую удалённую от нас.
— Уложили? — оборачивается Азамат.
— Угу. Постарайся не рявкать так, когда он спит, пожалуйста, — Я устало падаю на диван и закидываю ноги на подлокотник. — Ну, чего вы тут доспели?
— Да вот, заказали кучу всего, в ближайшие дни привезут, — с энтузиазмом отчитывается Азамат. Кир не выглядит особо воодушевлённым, по-моему, он устал.
— Кир, ты отдохнуть не хочешь? — спрашиваю.
Он пожимает плечами, но потом замечает удивлённый взгляд Азамата и мотает головой. Тирбиш присаживается напротив.
— Нравится тебе дворец? — спрашивает с улыбкой. Надо сказать, что когда Тирбиш так радостно спрашивает, нравится ли мне что-нибудь, я не могу не согласиться, даже если нахожу обсуждаемый предмет невыносимо вульгарным. Кир тоже не ускользает от чар.
— Нравится, — пожимает плечами. — Тут тепло и места много.
— Это только жилая часть, — сообщает Тирбиш. — А есть ещё офисная, она намного больше, но там народу-у-у...
Тирбиша перебивает распахнувшаяся настежь дверь, в комнату врывается что-то белое и стремительно проносится вокруг нас с воплями, дважды прошибает гало-экран и наконец тормозит, врезавшись в диван рядом с ногами Кира. Экран возмущённо моргает.
— Филин, — спокойно приветствует ребёнок. — А где ты был?
— Вяф-рряф! — радостно отвечает Филин. В детской заводится Алэк.
— О н-не-ет, — взвываю я.
— Лежите-лежите, — Тирбиш срывается с места и уносится в детскую.
— Кир, твоему псу обязательно так орать? — вопрошаю.
— Он меня давно не видел, — насупленно отвечает Кир.
— А чего ты сам к нему не сходил? — интересуется Азамат. — Я-то про твою собаку не помню, а ты должен, раз завёл.
— Занят был, — тихо отвечает Кир. Пёс, к счастью, успокоился, да и Алэк немного поутих, только хнычет негромко.
— Да ну, это занятие можно было прервать в любой момент, — замечает Азамат. — Сказал бы.
Кир, по-моему, не слушает, а общается с Филином. Чешет ему холку, гладит по морде. Пёс свистит носом и щурит золотисто-карие глаза. Очень красивая собака, но у меня по этому ковру ребёнок ползает довольно часто, да и сама я люблю на полу поваляться, и собачьи блохи мне там совершенно ни к чему.
— Может, вам с Филином погулять? — предлагаю осторожно.
— Действительно! — оживляется Азамат. — Пошли на лошадях покатаемся. Я думаю, народ уже разошёлся, можно незаметно выскользнуть.
— Разрешаю взять Пудинга, — поддакиваю я.
— Ну, на мерине парню как-то несолидно, но жеребец на конюшне найдётся. Ты на лошади уверенно держишься?
— Справлюсь, — буркает Кир. — Пойдём, Филин.
Азамат, едва не подпрыгивая от предвкушения, выводит своих подопечных в коридор, и скоро я слышу ржание у чёрного хода под окнами спальни. Алэк тоже его слышит и принимается хныкать громче. Поняв, что покоя сегодня не будет, соскребаюсь с дивана и топаю в детскую кормить и развлекать чадушко.
Впрочем, заметив, что все смирились со своей участью, мелкий быстро успокаивается и начинает радостно греметь разнообразными игрушками и демонстрировать, как он уже умеет поворачиваться с боку на бок. И такой он радостный и всем довольный, что я совершенно забываю, что устала, что с утра ничего не ела, что жизнь сложна, и покоя нет...
В реальность меня возвращают гром и молния — в прямом смысле слова. За окном повисает непроглядная стена воды. Я рассеянно смотрю на серую муть, которую показывают вместо горного пейзажа, а Тирбиш охает:
— Ой, сейчас мокрые приеду-ут... Пойду-ка я греть бассейн.
И тут я соображаю, что двое из троих моих мальчиков где-то в полях на лошадях. И правда отпаривать придётся.
— Грей два, — говорю.
Бассейнами Тирбиш называет большие ванны, расположенные этажом ниже. Они на самом деле не такие огромные, всего примерно два на два метра, а разогреть можно их дно и стенки, чтобы вода не так быстро стыла и прислоняться было не холодно. Такие штуки обычно ставят себе богатые провинциальные муданжцы, непривычные к душу.
Я звоню на кухни и требую варить суп и ставить чай — отпаивать моих гуляк. Сама заготавливаю профилактические средства.
Азамат с Киром являются скоро, но вымокшие до нитки. Зверьё они, к счастью, оставляют на конюшне, где предусмотрено какое-то тёплое помещение на такой случай. Я встречаю их в дверях с двумя стопками чистой одежды.
— Даже не думайте в таком виде заходить в гостиную, — грожу пальцем. — Быстро мыться и сушиться, а потом ужинать!
— Звучит хорошо! — радуется Азамат, стряхивая с себя жидкий свитер. Жидкий в прямом смысле слова, так и растекается по полу.
— Опять мыться? — бубнит Кир. — Каждый день теперь, что ли?
— А как вы хотели, во дворце-то? — замечает возникший у меня за спиной Тирбиш с полотенцем на плече. — Пойдёмте, князь Кир, я покажу вам удобства.
Вымытых, тепло закутанных в полотенца и фланелевые халаты Байч-Харахов встречает горячий ужин из четырёх блюд. Кир, надо заметить, стал гораздо менее смуглым после вмешательства Тирбиша, и теперь всё время нюхает свои руки и пытается их вытереть о халат. Видимо, попался ароматный гель.
— Так-то лучше, — одобряю, оглядев их у входа в гостиную. — Теперь ещё по стаканчику микстуры, и я могу о вас не беспокоиться.
— Я не болею, — хмурится Кир.
— Вот чтобы и дальше не болел, — говорю, размешивая в пиале апельсиновый иммуностимулянт. — Она не противная. А потом после еды ещё свои вечерние витамины выпьешь.
На еду мы набрасываемся все, даже Алэк, которого я недвано лично кормила, требует поделиться бульончиком.
— Ну как съездили? — первым нарушает молчаливый треск за ушами Тирбиш.
— Отлично! — с воодушевлением отзывается Азамат. — Прокатились вниз по реке почти до гор, потом небо темнеть начало, повернули, и только в самом городе уже под дождь попали. Но какое солнце перед грозой! Там, на севере уже снег лежит, а тут-то ещё кролики бегают, рыба плещет. Я считаю, очень хорошо покатались.
Кир неопределённо кивает, не отрываясь от тарелки. Он опять наедается так, что мне от одного вида плохо делается, но сегодня это даже оправдано.
