Ася Филатова - Под тем же солнцем

Антон и Арина подавленно молчали. Антон покачал головой, не найдя слов для комментария, Арина наконец перевела дыхание и тихо проговорила:

— Боже мой… что же у него было в голове, это же невозможно даже представить…

— Ну почему же. У него, я думаю, было как в хорошей добротной библиотеке. Том первый… эмм, допустим, Румыния. Князь Радомир. Том второй, Мезоамерика. Тиуакиантль. И так далее. Том n-дцатый, Даниил Эдуардович Гессе. В детские годы, правда, сложновато приходилось, полагаю.

Арина только головой покачала.

— Бедный…

Ярослав чуть приподнял бровь, но комментировать не стал, продолжая рассказ:

— В одном из предыдущих воплощений он встретил свою жену. Тут-то все и началось. Я не знаю в подробностях, что тогда произошло, но уже в этой жизни он был одержим мыслью ее отыскать и вернуть ей память… Собственно, тогда мы и познакомились. В очередной раз.

— Я знаю эту историю, — тихо проговорила Арина, — он как-то поведал мне ее, в качестве примера… Ты говоришь, князь Радомир?..

На побережье трое путешественников обнаружили моторную лодку, заваленную сушняком, однако, на ходу и с полным баком, что подтверждало слова Ярослава о готовности и тщательности планирования отходных путей. Вскоре они добрались до маленького городка на побережье, и Ярослав отправился на поиски нужного человека.

В крохотном кафе на пристани, Арина и Антон напряженно всматривались в спину Ярослава, разговаривающего с плотным мужичком весьма хмурого вида. Мужчина то и дело бросал на молодых людей подозрительные взгляды, но согласно кивал в такт Ярославу. Арина уже начала серьезно волноваться, но тут Ярослав обернулся и сделал в их сторону успокаивающий жест. Антон шумно выдохнул и подмигнул Арине. Пока все шло как положено.

Ярослав закончил переговоры и вернулся к Арине и Антону.

— Это Ансельмо Мануэль Гарсиа, он отвезет нас на место. Садитесь в машину.

Батону с самого начала пришлось не по душе решение хозяина в одиночку следовать по джунглям за Лаером и компанией. Приказ Даниила для основной группы оставаться в лагере, Батон воспринял не иначе, как легкое помешательство, по-другому нельзя было объяснить подобное решение. Он даже нарушил негласное табу никогда не спорить с начальством — постарался переубедить того в несуразности проводимой тактики. Успеха, разумеется не достиг и лишь вызвал легкое недовольство. В итоге, все ребята остались на базе, а шеф и Батон отправились в джунгли, на приличном расстоянии друг от друга. Когда же в условленный час хозяин не вышел на связь, Батон вспомнил все непечатные слова, которые когда-либо слышал. Прикинув приблизительную дислокацию пропавшего начальника, Батон покружил по джунглям в радиусе пятисот метров и наконец вышел к полуистлевшему канатному мостику. Батон шагнул было на мост и в задумчивости остановился. Сооружение выглядело крайне ненадежно. Если шеф преодолел это препятствие, а он вполне мог это проделать, учитывая его физические возможности, искать его следовало на той стороне. Если же нет… Батон внимательно осмотрел противоположный берег. Наметанный глаз отметил обломанные деревца и недавно помятую траву. Повинуясь внутреннему голосу, Батон некоторое время напряженно всматривался в дно ущелья. Уже почти убедив себя, что хозяина там нет — живого, по крайней мере, Батон-Женя собрался все-таки перейти на ту сторону в надежде отыскать хоть какой-нибудь след.

И тут же заметил внизу какое-то движение. Минуту Батон стоял не шевелясь, чутко прислушиваясь и стараясь абстрагироваться от звуков леса. Вот оно. Батон готов был поклясться, что среди шума листвы и хруста веток, далеких криков птиц и негромких перешептываний обитающих в джунглях тварей он слышал человеческий голос. Даже не просто голос, а, скорее, стон. Не раздумывая далее, Батон начал спускаться на дно ущелья. Цепляясь за беспорядочно переплетающиеся корни, Батон полз по практически отвесному склону, ловко перебирая крепкими руками. О том, что может произойти, если торчащие из почвы растения не выдержат его веса, он старался не думать.

При виде окровавленного, в изодранной одежде, еле живого Даниила, Батон первым делом прикинул, как вызвать подмогу. Телефон здесь не работает, рация бьет только на короткие дистанции. Либо бежать за помощью, оставив шефа на месте, либо тащить его на себе. Оба варианта с плохой перспективой, учитывая состояние раненого.

— Никто… никто не должен знать, — вдруг с усилием проговорил Даниил. Лицо его было нехорошего, крайне нездорового оттенка. Кроме многочисленных ушибов и неминуемых переломов, были и другие проблемы — шеф потерял много крови, об остальных травмах можно было только догадываться. Оказывая первую помощь, Батон опасался, что Даниил потеряет сознание. Тащить бесчувственное тело Батону совсем не улыбалось.

— Конечно, шеф, — Батон осторожно перехватил хозяина поперек туловища и постарался поставить его на ноги. Одна нога никак не хотела слушаться, то ли вывих, то ли и того хуже, — никто не узнает, что здесь у вас произошло и в каком вы состоянии.

— Нет, — Даниил перевел дыхание, говорить было тяжело, и он прикрыл воспаленные глаза, — нет, ты не понял… Никто не должен знать, что я жив… Нужны документы… паспорта… Нужно затаиться. Переждать… У меня есть одно убежище… это в Колумбии. Про него никто не знает. Ты должен… помочь.

— Понял, шеф. Все будет. Хаза, ксива. Не в первый раз. Только для начала надо отсюда как-то выбраться…

Дорога заняла больше трех часов. Лихой водитель Мануэль первые сорок минут хранил гробовое молчание и крепко сжимал баранку, хмуря густые кустистые брови. Лишь после того, как проехали полуразрушенное строение, напоминающее пост ГИБДД, подвергшийся нашествию вандалов, суровый водитель расслабился и даже запел что-то приятным мягким баритоном.

Когда молодые люди прибыли на место, жара понемногу начинала спадать. Арина и Антон уже порядком притомились, однако близость развязки вселяла некоторую нездоровую бодрость. Ярослав был бледен, но как всегда невозмутим.

Мануэль приказал сидеть на месте, а сам пошел за нужным человеком. Не было его недолго, через четверть часа он вернулся с провожатым. Следующим связным оказался симпатичный юноша с внимательным и строгим взглядом, совсем не соответствующим его юному возрасту. Звали его Мигель, он вполне сносно объяснялся на английском. Передав троих путешественников с рук на руки новому знакомому, Ансельмо Мануэль Гарсиа отбыл.

Серьезный Мигель долгую минуту изучал пришельцев. Кивнув сам себе, он внятно произнес: