Ей отчаянно сильно хотелось соответствовать такому мужчине, и она старалась, но все сошло на нет, стоило ему сказать, что между ними все кончено. Вся злость и обиды выплеснулись наружу, словно клубок змей, шипящих и извивающихся.
— Сейчас ты собираешься и едешь домой.
— Выгонишь меня в таком виде, в холод, в ночь?!
— Странно, что ты не подумала об этом, когда собиралась ко мне. Или ты все же переоделась в машине?
Аккуратные губы, бантиком, как говорят в народе, недовольно поджались. Она плотнее закуталась в халат, переступив с ноги на ногу. Они оба знали, что он прав. Девушка терпеть не могла холод и представить ее в таком виде в машине, в течение сорока минут, преодолевающей расстояние от своего дома до его, было невероятно трудно.
— Представь себе! Чего не сделаешь ради любимого мужчины!
Минди несмотря на всю свою браваду продолжала чувствовать себя жутко неуютно, раздетой, уязвимой. Вырядилась! Надеялась на что-то! Но у нее еще осталось кое-что, она останется здесь во чтобы-то ни стало!
— Любимого, — не спросил, а повторил за ней Алекс, рассматривая женщину, продолжающую стоять у занявшегося языками пламени камина, — еще бы ты сама в это верила.
Брэд допил остатки виски, оставив стакан в сторону.
— А ты в это не веришь? Я люблю… тебя.
Она сделала шаг к нему, но под его взглядом быстро передумала.
— Себя, — поправил ее Алекс, от него не укрылась ее заминка, — Даже не смей начинать. Я достаточно услышал и увидел за эти три дня.
— Два года отношений…
Ей достался смеющийся взгляд, она знала, что лукавила. Несмотря на то, что отношениями здесь и в самом деле не пахло… Минди даже ночевать у него не оставалась, все ждала, когда он предложит ей! Позовет. Дура! Она верила, что никуда он не денется и продолжала терпеть, уверенная, что придет ее час и все она ему вернет сторицей!
— Одевайся и езжай домой, — все в той же манере, тихо и спокойно произнес Алекс
— Мои вещи в машине, а я захлопнула дверь! Ключи в замке зажигания!
Эти три дня она упорствовала, злилась, плакала, кричала, вновь злилась, однако не желала сдаваться. Променять ее на эту девку с Бали! Она Минди Баркер! И ее не вышвыривают, как ненужную вещь!
— Минди. У тебя есть выбор, — Брэд присел на спинку дивана, — я сейчас открою твою машину, ты сядешь в нее и уедешь домой, представив все в таком виде словно это ты бросила меня. Уверен, твоей сообразительности хватит, чтобы придумать причину расставания и мой главный недостаток.
— Или? Ты не заставишь меня уехать отсюда!
Алек кивнул. Не заставит. Она уедет сама.
— Я позвоню в эвакуаторную к Хэнку, посажу тебя в машину прямо в таком виде, заплачу за тебя, и ты уедешь домой. В этом случае, весь город меньше чем через сутки узнает, как тебя вышвырнули из этого дома в чем мать родила.
Ему плевать на общественное мнение, Минди об этом знала и никогда не верила в это до конца. В этом не сомневалась Кэш, смеясь над ним. Как бы она поступила в этом случае? Нашла бы третий вариант?
— Мой отец…
— Поймет меня.
И не только потому, что он знает свою дочь. Джордж не станет ссориться из-за нее и не только потому, что знает о ее характере, а потому что он деловой человек и не станет рисковать своим состоянием. Побоится.
Он был рад тому, что его дочь приглянулась Алексу, но одного начатого и тут же заглохшего разговора о свадьбе было достаточно, чтобы он больше никогда не заговаривал об этом.
Банк, который выдает ему ссуды принадлежит «JPFlager Chase», условия их выдачи очень и очень выгодные, за исключением одного момента — банк в любой момент, в одностороннем порядке может закрыть их, с требованием вернуть все заёмы в максимально короткий срок.
— Я…я выбираю… первое.
Алекс усмехнулся, ну кто бы сомневался. Он подхватил со стола нож для колки льда, отправляясь на улицу. Минди уехала домой меньше через пять минут, не без фокусов конечно. Когда он вернулся, девушка умудрилась разнести все, что можно было разбить в просторной гостиной.
Кэш вытерла руки, зажав в руках скомканный и влажный кусок бумажного полотенца. Не прав был Пэйн, на рыбу она смотреть не могла даже спустя три дня, а уж тем более на следующий день, когда обнаружила в салоне, забытый им пакет из ресторана. Ночью было холодно и ничего не успело испортиться, наоборот, замерзло в лед. Вряд ли бы хозяин вернулся за своим забытым ужином, поэтому вся снедь была скормлена собакам.
Вчера она съездила на пристань, прикупила рыбы, пришлось встать очень рано. Заодно она уговорила одного из капитанов взять ее в море.
— Женщина на борту это не к добру.
— Ну только не начинайте! Это что, минутка фольклора? Я поснимаю совсем чуть-чуть и обещаю, что не буду путаться под ногами, мешать вам, лезть с идиотскими вопросами и смущать ваших ребят своим внешним видом. Никаких кофточек с глубоким декольте.
— Я не пойму, ты хочешь, чтобы я взял тебя на борт или все же отказал?
Уолтер Хаксли, бородатый, как все на пристани, но пожилой гигант, оглядев смутившуюся девушку, захохотал в голос, его густой смех растекся по всему пирсу.
— Хочу, чтобы взял. Так как?
Работающие мужчины старались не обращать внимания на женщину, но тут оглянулись. Не к тому капитану она подошла.
Он оглядел ее, а если быть точным посмотрел на ее грудь. У нее ведь и троечки нет, что он там увидел?!
«Так стоп! Я надела бюстгальтер? Спокойно, я в куртке!»
— И никаких приподнимающих… как их там?! — От смущения его голос стал еще более басовитым, более громким, — Ну ты меня поняла!!!
Кэш медленно улыбнулась, у нее таких вещей отродясь не было. Вообще не условие, так что ничего сложного.
— Хорошо. Как только выдастся солнечный день…
— Мы уходим на рассвете!!!
Кэш проигнорировала очередной оценивающий взгляд, если он надеется, что во время плавания он сможет приложиться к прекрасному и ущипнуть то тут, то там за мягкие места. Очень и очень зря он лелеет эту надежду.
— Ну, не смотри так! Не смотри! Подожжешь еще!
Уолтер довольно крякнул. С ней проблем не будет. Вон как зыркает глазами! Сразу понятно, что цели построить глазки его ребятам, у нее нет. Иначе никакой работы, зря только в море сходят!
— Так море рядом, — Кэш кивнула на бьющую о корпус уже смертельно-холодную воду, — я подтолкну!
— Диктуй номер! Я позвоню! Проспишь, больше не напрашивайся! Не возьму!
На глаза попался смятый гелендваген. Такой махине трудно остаться незамеченной, это тебе не фантик из-под конфет, выброшенный у дороги. «Пара» дней превратилась в почти что неделю — еще один день и будет точно неделя. Кэш нахмурилась, машина выглядела, как обычно, но что-то в ней все же было не так. Темная, припорошенная снегом, кое-где с зияющей темнотой вмятин и краями порванного от столкновения металла, где снег не мог слежаться, как бы не хотел, тут же проваливаясь в пустующее нутро.
На смятом капоте появился лишний элемент — большая коричневая коробка.
Кэш приблизилась к машине, отложила на бампер бумажный комок и повертела коробку на месте, слегка приподнимая, с двух сторон, сверху и снизу та была запечатана скотчем, но без каких-либо опознавательных знаков. Кэш осторожно приподняла ее, несмотря на размеры, та не была слишком тяжелой, и потрясла. Внутри было нечто, но не круглое, не катающееся.
— Ты стареешь, Кэш, — обратилась девушка к самой себе, — с чего ты решила, что там чья-то голова?
Когда она все же решилась и занесла коробку в дом, открывая ее старым канцелярским ножом, найденным в одном из ящиков, то увидела ворох цветов, аромат которых, такой насыщенный и приятный, тут же заполнил собой помещение кухни.
Пионы, всех оттенков розового, от светлого почти белого до темного, ягодного цвета. Их бутоны похожие на плотные шары из нежных лепестков едва-едва раскрылись, склоняя головы по краям белоснежной шляпной коробки.
Кэш достала цветы в модной нынче упаковке, коробка на улице выглядела внушительно, а букет в ней не просто эффектно — потрясающе.
