женщиной! – зарычал адмирал.
- Вашей женщиной?! – негодование героя было настолько искренним, что создавалось впечатление – они с Богиней давно преодолели фазу поцелуев. Бедная Власова! Однако, оставался небольшой процент в пользу того, что я не права.
- Да, бездна побери! МОЕЙ! - ректор раскраснелся и уже терял терпение.
- Она МОЯ женщина! – Эшуа стоял на своем.
- Ваша? – Таргол рассвирепел. – Богиня сама вам об этом сказала?
Инсин замялся. Он даже на несколько мгновений опустил взгляд, а я тихонько выдохнула, потому что это означало одно – близости между великим древним разумом и объектом его страсти еще не было. А значит, если надавить на правильные точки, у Власовой все еще был шанс! Все же Оюн – это душа без собственного тела, а не тело без души.
И вдруг мужчины резко остановились. Их посетила одна и та же мысль? Странно, но допустим, что им никто не навязал ложных понятий. Очень уж натурально они реагировали на происходящее.
- Я не намерен ее делить ни с кем! – хором прокричали они и…
И воздух между ними заискрил. Казалось, что еще немного, и оба мужчины бросятся друг на друга. Одни горящие глаза чего стоили. Оно и понятно, их планета, их мир только недавно избавился от двойных браков. Более того, ректор сам недавно обрел свободу, только исправил ситуацию, которую считал унизительной. И вдруг снова влюбился не в ту женщину.
- Снова хотите стать вторым супругом? – прищурившись, выпалил Эшуа. Ну ладно я, женщина, а от него, если честно, такого подлого удара не ожидала.
Таргол, видимо, тоже, потому что не раздумывая вмазал инсину кулаком в глаз. А тот… Тот, разумеется в долгу не остался, и эльдорцы сцепились.
- Эли… - я жалобно посмотрела на своего эггера.
- Каждый имеет право на любовь, - ответил он и обнял меня так, чтобы при желании я могла не смотреть на происходящее.
Любовь? Он сказал любовь? Да, мужчины любили. Каждый свою женщину. А вот Оюн, похоже, не знала этого чувства. В любом случае, никто не спешил разнимать драчунов.
Богине, видимо, нравились драки. Сначала она столкнула меня с лаборанткой, потом самок лисцов, а теперь дошла и до офицеров? О, я не спешила отворачиваться. Более того, хотела посмотреть ей в глаза, что, собственно, и сделала, но… Оюн была ошеломлена, подавлена и растеряна. Именно Оюн, а не Владка, ибо ее глаза сияли, по щекам текли слезы, а у ног профессионально дрались ее два поклонника.
Даже читая мысли, не ожидала такого развития событий? Да, разум просчитать сложно и не нужно, потому что чувствовать нужно сердцем, а жить по совести.
- Довольна? – тихо спросила меня Богиня.
- Нет. – Ответ был честным.
- Почему? Разве ты не этого хотела? Мне больно.
Из сияющих глаз скатилось две слезинки. Слово «больно» отрезвило мужчин, борьба прекратилась, а вот истерика набирала обороты. Боги тоже плачут.
- Нет! – громче и четче повторила я. – Не этого! Хотела, чтобы ты поняла, но, видимо, что-то объяснять и доказывать бесполезно.
Ректор первый поднялся, подал руку Эшуа, и когда тот встал, произнес:
- Я ухожу. Будь счастлива, Великая!
Таргол развернулся и направился к выходу. Он шел так, словно на каждой ноге висело по две пудовые гири. Словно каждый шаг давался с огромным трудом. А я поняла, что, если отпустить олс Соффа, то уже ничего нельзя будет исправить! И Власова, и ректор, и инсин, и сама Богиня навсегда останутся несчастными. А как следствие, возможно, останемся несчастными и мы с Эли. Ну, уж нет!
- Постойте! – крикнула я, и адмирал замер, но не нашел в себе сил обернуться.
- Пусть уходит, - едва слышно прошептала Оюн и всхлипнула.
- Нет! – в третий раз повторила я. – Пришло время прояснить ситуацию!
- Ты достаточно мне отомстила! – выпалила Богиня. И слезы высохли от возмущения, но сейчас мне было не до нее.
Понятно, если ты фактически высший разум, и тебя ждут, как спасителя, как мессию, то и отказы не принимаются, и все желания предугадываются и исполняются. А жизнь не состоит из сплошного праздника. Более того, если в ней абсолютно все происходит и сбывается, теряется интерес, вкус, азарт. Остается унылое существование. Кроме того, разве можно быть счастливой, когда те, кто дорог, несчастны? Оюн этого не понимала, потому что никогда не чувствовала.
Но сейчас я не собиралась ей отвечать.
- Постойте, адмирал, - повторила я, когда подошла к нему вплотную. – Не уходите, если любите.
- Люблю, - кивнул он. – Но настоящую любовь делить невозможно.
- Невозможно, - кивнула я, потому что разделяла его мнение. Если бы Эли заинтересовался другой… Ох, даже думать об этом не хотелось.
- Агни, вы славная девочка, - улыбнулся он. – И когда-нибудь поймете, что иногда лучше сразу уйти, чем бесконечно мучиться потом.
- Любовь не лечится временем. Конечно, боль постепенно притупляется, но не проходит, - мне казалось, что это всем известная истина.
- Зато рана не открывается снова и снова, - возразил олс Софф.
Умный все же мужчина. Не зря его Владка с первого взгляда разглядела. Так могла ли я сейчас подвести подругу и упустить его? Не-е-е-ет! Не могла!
- Дело в том, что вы с Эшуа олс Роком любите двух разных женщин, - почти выдохнула я, вглядываясь в суровое и в то же время привлекательное лицо. – Вам милее простая женщина, Владислава Власова, а инсин… он Богиню любит, а она его…
- Вот видите, Медник… Ответ найден, и уйти проще, чем остаться, - пожал плечами ректор.
- Ошибаетесь. Всегда можно найти разумный выход из сложившейся ситуации, даже если она кажется патовой, - тут же возразила я.
- Какой же выход, если не осталось ходов? – спросил Эшуа.
Да, действительно, в шахматах – никакого, если играть честно, но интуицию и находчивость никто не отменял. Да и жизнь – это не шахматы.
- Например, перевернуть доску,
