Но ведь Алек может прочесть ее мысли. Что делать, если он узнает о ее помыслах? В ее голове промелькнули возможные варианты развития событий. Танино воображение разыгралось не на шутку, дыхание участилось, а в груди бешено заколотилось сердце. А что, если он уже знает?
— Ты уже закончила?
— Да, — ответила она, встав и огладив руками платье.
— Сними куртку.
— Я замерзла, она мне нужна.
— Отлично, — сказал он и, схватив ее под локоть, потащил за собой из грязной комнаты, в которой царила смерть. — Ты можешь видеть?
— Да.
— Я бы на твоем месте не стал чрезмерно напрягать свое слабое человеческое зрение.
С завидным постоянством она продолжала про себя повторять: «Не позволяй Алеку узнать, где ты находишься». Снова и снова.
В это время Раду тащил ее по коридору. «Где она находится?»
— Ты находишься в Башне Смертников.
— Ты читаешь мои мысли?
— А разве Алек не читал твоих мыслей?
— Нет, — она надеялась, что он поверит в эту ложь.
— Он слабеет. Лучше устранить его сейчас, чем потом.
— Почему ты так ненавидишь его?
— У Алека было все, чего не было у меня. Его отец имел все, чего желал я. У него были жена и ребенок. У меня же не было ничего. Алек был обласкан моим отцом. Его любовь должна была принадлежать мне, а не ему. — Он поволок ее вверх по узкой извилистой полусгнившей лестнице.
— Так ты сделал его жизнь невыносимой из-за ревности? — Ее нога оборвалась из-за провалившейся под нею ступеньки. — Ох!
Раду одной рукой подтянул ее вверх. Таня обрела равновесие, и он продолжил волочить ее вверх по винтовой лестнице.
— Твой Алек далеко не святоша. Он забрал у меня любовь всей моей жизни. Я лишь отплатил ему тем же.
— В стократ?
— Как сказали бы вы, люди, я неотступно следовал за ним по пятам. Я лишал его любого шанса на счастье. Я методично превращал его жизнь в сущий ад. Мой решающий удар пришелся на Констанс, то есть — тебя.
— Что ты имеешь в виду, говоря, пришелся на Констанс?
Он втолкнул ее в треугольную комнату. Девушка упала навзничь.
— Ты хочешь знать, как я захватил тебя? Хочешь знать, как ты кричала мне, чтобы я остановился? Да, Констанс?!
— Расскажи мне. — Она должна была знать. Возможно, в этом кроется разгадка к ее несчастьям. И, конечно же, это смогло бы объяснить поведение Алека.
— Я поступлю невообразимо лучше, чем просто расскажу. Я покажу тебе.
Раду протянул к ней обе руки, но она ползком попятилась от него. До ее ушей донеслись звуки обвала и треск. Что-то обрушилось, но что? Грязный булыжник, который послужил опорой для ее рук, пришел в движение под ладонями и упал в темную бездну.
— Похоже, ты в ловушке, Констанс. — Он подошел к ней с протянутыми руками. Его большие холодные руки коснулись ее лба. Девушка вздрогнула.
* * *
— Мы должны поспешить, — ласково подгоняя лошадь, Алек пустил ее в быстрый галоп.
— Она испугана, но старается ничем не выдать своих чувств. Она не хочет, чтобы ты спасал ее.
— Знаю. — Он знал это, и знание этого причиняло ему сильнейшую боль. Ему необходимо оставаться сосредоточенным на своей задаче, или же эта миссия будет напрасной.
— Это ловушка, Алек.
— Несомненно. — Он ментально потянулся к единственному члену Кровавого Высшего Совета, которому мог доверять.
Рейчел.
Да, ваше высочество.
Заблокируй свои мысли. Я хочу пообщаться с тобой один на один.
В чем дело, Алек?
В твоем окружении есть предатели. Я посылаю к тебе Иону, которая расскажет тебе, что они замышляют.
Ты не можешь убить Раду. Он твой родственник.
У меня нет выбора, Рейчел. Он вынудил меня.
Как твой друг, я должна отсоветовать тебя от этого.
И я, как твой друг, уважаю твое мнение, но не более того. Рейчел, мне нужно идти, я рядом с Башней.
Удачи, Алек Вульф.
— Сейчас, ты должна отправиться в Вышеград и рассказать Рейчел, что произошло.
— Алек, означает ли это, что я буду жить?
— Убеди Рейчел в том, что отчаянно жаждешь помочь, а дальше посмотрим.
Алек поскакал к подножию крутого холма Башни Смертников, Иона же направилась в противоположном направлении.
— Ты не можешь постоянно от этого убегать, и ты это знаешь. Однажды тебе придется обо всем узнать.
Он почувствовал ее молчаливое согласие, и большими руками, так сильно похожими на руки Алека, коснулся ее лба. В ее голове закружился водоворот образов, пока Раду не сосредоточился.
Она перенеслась в прошлое. Во времена, когда носили платья с открытыми плечами и турнюр. Люди разъезжали в экипажах. Женщины носили причудливые шляпки, а мужчины двубортные костюмы с карманными часами, цилиндры и трости.
Она огляделась вокруг себя и обнаружила, что находится в комнате в бело-розовых тонах. Стены были выкрашены в белый цвет, а окна украшали розовые гофрированные шторы. На кровати лежал открытый дорожный сундук, с аккуратно сложенной в нем одеждой, у стены стоял белый туалетный комод с овальным зеркалом. Таня подошла к зеркалу, наступая на подол длинного платья и чувствуя боль в ступнях, причиняемую миниатюрными туфлями. Она посмотрела в зеркало и от увиденного лишилась дара речи. У нее были темно-коричневые волосы и кудряшки, как у Ширли Темпл [91]. Кожа стала гораздо бледнее обычного, но черты лица остались теми же.
Ее кто-то окликнул. Голос… Столь же знакомый, как ее собственное сердцебиение.
— Констанс…
Ее сердце почти перестало биться. Это был Алек. Как Раду удалось это сделать? Одно мгновение она была в адской башне, в следующее… Воспоминания о ней настоящей начали исчезать во мраке. Таня снова и снова повторяла свое имя, но то кем она была, противоречило тому, кем она являласьсейчас. Девушка пошатнулась и ухватилась за комод, чтобы сохранить равновесие.
Вышеград, Румыния По прошествии какого-то времени после свадьбы, 1835 годВ Вышеграде Констанс была так радушно встречена родственниками Алека, словно была знакома с ними всю свою жизнь.
— Добро пожаловать домой, Констанс, — произнесла Фиона.
Констанс сразу поняла, что это мать Алека. Он унаследовал от нее зеленые глаза и длинные волнистые волосы. Все семейство обладало невероятно-бледной фарфоровой кожей.
— Мы счастливы, наконец-то, встретиться с тобой.
— Я с нетерпением ждала личного знакомства с вами, госпожа Вульф.
