***
Если бы я могла, то заплакала бы при виде солнца, льющегося в окна лазарета и будящего меня. Кошмары были прогнаны прочь, и голоса исчезли, хотя я все еще не могла избавиться от странного, пустого чувства внутри. Похоже было, что сон не вернул утраченную часть меня. Она все еще была потеряна где-то там, где я не могла ее найти.
Чувствуя сильную боль, я свесила ноги с края кровати и выбралась наружу. Физически я была не так уж плоха: немного шаталась, но ничего не отслаивалось, и я явно не разлагалась. У меня была склонность зацикливаться на зомби-аспекте воскресших, учитывая, что я вроде как была одним из них. Разумная, более или менее полностью функционирующая, но, тем не менее, зомби. Я подошла к стулу в углу комнаты, где была разложена свежая одежда. Накинув ее, я подошла к двери своей больничной палаты и выглянула наружу. Там было пусто, если не считать одной одиноко вышагивающей фигуры.
Гарретт.
— О… ты уже встала, — сказал он, увидев меня.
— Да, я чувствую себя намного лучше.
— А что сказал доктор?
Я пожала плечами.
— Все мои тесты оказались отрицательными. Я, как говорится, в полном здравии, кроме воспоминаний об усталости и предсмертной смерти. — Я посмотрела на него. — Что ты здесь делаешь, Гарретт?
— Некоторое время назад к тебе приходил Элтон. Он сказал, что, если ты проснешься раньше десяти, я должен отвести тебя к нему в кабинет, но только если ты будешь в состоянии это сделать. Мне тоже нужно быть там, но я подумал, что подожду еще немного, прежде чем проведаю тебя. Я не хотел беспокоить тебя, если ты спишь. — Он выглядел взволнованным, проводя рукой по волосам.
Я молча кивнула.
— Нет проблем. Давай спустимся туда прямо сейчас.
— А тебе и не надо, если ты все еще плохо себя чувствуешь.
— Все в порядке, Гарретт. Со мной все будет в порядке.
Он подозрительно посмотрел на меня.
— Ты уверена? Ты выглядишь ошеломленной.
— Честно говоря, мне просто нужно прогуляться и проветрить голову. Если я снова почувствую себя плохо, то сразу же вернусь. — Я хотела пройти мимо него, но он схватил меня за руку и потянул назад.
— Мы можем поговорить минутку?
— О чем ты? — спросила я, совершенно измученная.
Он глубоко вздохнул.
— Ты. Я. Весь этот бардак.
— Ты очень ясно изложил свою точку зрения на этот вопрос. Нам больше не нужно об этом говорить.
— Астрид… вчера я нес на руках твой труп. Я держал тебя, и я молился любому богу, который послушался бы, чтобы удержать тебя в стране живых. Я умолял тебя держаться, — сказал он, и его лицо исказилось от боли. — Он мне кое-что показал. Это показало мне, что все остальное не имеет значения. Мы поссорились, у нас были большие проблемы, но я так забочусь о тебе. Я не хочу потерять тебя. Если мы сможем это исправить… ну, я хочу. Я думаю, что это стоит исправить.
До меня донеслись мамины слова, эхом отдававшиеся в ушах. Если что-то стоит исправить…
— Не знаю, подходящее ли сейчас время, — сухо ответила я. Я ничего не чувствовала.
— Просто… — Он замолчал, явно пытаясь подобрать нужные слова. — Помнишь, я говорил тебе, что навещал Финча в Чистилище?
— Да. — А какое это имеет отношение к нам?
— Ну, я же не просто так туда пошел, чтобы хоть как-то успокоиться. Я действительно пошел сказать ему, что Адли мертва. Я подумал, что он должен знать, — объяснил он. — Все было очень плохо, как ты можешь себе представить. Парень был совершенно раздавлен этим. Тогда я даже представить себе не мог, каково это, но потом случилось то, что случилось вчера. Тогда я все понял. Я чувствовал это невыносимое горе. Из-за этого все остальное казалось незначительным. А потом ты вернулась, и я понял, что у меня есть шанс, который Финч никогда не получит, у меня есть шанс сделать это.
Я посмотрела на него, желая, чтобы эмоции пришли… но они не пришли. Я не могу сейчас об этом говорить. Дело не в том, что мне все равно, просто сначала мне нужно разобраться в своей голове.
— Если ты не чувствуешь того же, я пойму.
Я отрицательно покачала головой.
— Дело не в этом. Дело в том… что я ничего не чувствую.
— Как?
Моя грудь сжалась, как будто на грудную клетку навалилась тяжесть.
— У меня внутри пустота.
— Я ничего не понимаю. — Он выглядел встревоженным, как будто это было только из-за него, как будто это он опустошил меня и оставил пустой. Я хотела заверить его, что это не так, но слова ускользнули от меня.
— Забудь, я не должна была упоминать об этом, — сказала я. — Мы можем поговорить об этом как-нибудь в другой раз? Я нахожу все это немного… э-э… ошеломляющим сейчас.
Он кивнул.
— Конечно, конечно. Мне следовало подождать, пока ты не почувствуешь себя лучше.
— Но мне не все равно, Гарретт. — По крайней мере, мне так кажется, где-то в глубине души.
Волна облегчения прошла по его лицу.
— Так что… в другой раз?
Я заставила себя улыбнуться, это было странно и почти неестественно.
— В другой раз.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Так и будет, — солгала я. Я понятия не имела, буду ли я такой же.
— Ты не должна приходить на эту встречу, если хочешь остаться в постели.
— Я так хочу. Со мной все будет в порядке. — С этими словами я прошла через лазарет и направилась в кабинет Элтона, ведя за собой Гарретта. После того, что мы с отцом обсуждали вчера вечером, я подумала, что это может быть на ту же тему. С таким же успехом это мог быть и разбор того, что произошло вчера.
Я вошла и обнаружила, что остальные члены команды Отбросов уже собрались, все они повернулись, чтобы посмотреть на меня, когда я вошла. Выражение озабоченности приветствовало меня, сменившись удивлением, когда они увидели Гарретта позади меня. Он быстро отошел в дальний конец комнаты, к письменному столу, с озабоченным выражением на лице. Я заставила себя улыбнуться ему, и он улыбнулся в ответ.
— Астрид! Как ты себя чувствуешь? — спросила Харли.
— Сонной, но ничего страшного, — ответила я. — Я даже немного проголодалась.
— Для мозгов? — пошутил Раффи, получив от Сантаны быстрый шлепок по затылку.
— Это не смешно, Раффи, — упрекнула она его.
Я натянуто улыбнулась.
— Не знаю, мне это показалось довольно забавным.
— Как хорошо, что ты снова на ногах, — вставила Татьяна.
— Да, ты заставила нас поволноваться, — добавил Дилан.
Гарретт выдержал мой пристальный взгляд.
— Очень беспокоились.
— Могу я тебе что-нибудь предложить? — Вмешался Уэйд. — Кофе, вода, что-нибудь поесть?
Я отрицательно покачала головой.
— Все это я получу позже. Я просто пришла узнать, из-за чего весь этот шум.
— Ну, я как раз собирался начать, так что ты выбрала самое подходящее время, — сказал Элтон напряженным голосом. — Пожалуйста, присаживайся.
Я так и сделала, Раффи освободил свое кресло для меня, инвалида. Я поблагодарила его и опустилась на мягкую подушку. Я не врала насчет усталости, все было тяжелым и неудобным, мои кости скрипели.
— Я не был до конца честен со всеми вами, — начал Элтон, не поднимая головы. — Видите ли, причина, по которой нам удалось вернуть детей, никак не связана с обнаружением магического медальона, который мог бы привести нас к сообщникам Кэтрин. На самом деле она вела только в одно место, и это место было дано мне самой Кэтрин. Я заключил с ней сделку, чтобы вернуть детей, так как считал, что это был единственный способ помешать ей убить их и забрать их Хаос себе, или использовать их как оружие в своей войне.
Я посмотрела на остальных, пытаясь оценить их реакцию. Харли выглядела ошеломленной, Уэйд — испуганным, Сантана — готовой взорваться, Раффи и Дилан — растерянным, Татьяна — разъяренной, а Гарретт — просто убийственным. Я не могла винить Гарретта за то, что он был самым злым среди них. Мой отец так долго обвинял его в предательстве, хотя на самом деле предателем был он. Лицемерие во всей своей красе. Я бы не удивилась, если бы Гарретт ударил его по лицу прямо здесь и сейчас, хотя и надеялась, что он этого не сделает. Элтон все еще был моим отцом, несмотря на то, что он сделал. Вся группа стояла, молча, ожидая продолжения рассказа Элтона.
