Но вот чего он никак не мог понять, так это того, что у меня есть гордость. И эта гордость гораздо больше, чем все мои желания. Унижать себя я никогда никому не позволю. Разотру, раздавлю, размажу, даже если потом мне будет невыносимо больно.
Терпеть издевательства ради призрачного шанса на любовь? Никогда.
Нас с Кирюшей не пригласили на празднество – за нами так никто и не пришел. То, что второй этап отбора уже начался, мы поняли по звукам барабанов. Не знаю, насколько ценной была бумага у драконов в этом мире, но лично мы занимались тем, что делали оригами из каких‑то, наверное, очень важных документов.
Я учила мальчишку складывать листы по сгибам и искренне надеялась, что вскоре ему надоест безуспешно пытаться снова и снова и он, наконец, обернется своей человеческой ипостасью, поменяв лапки на руки.
Но дракошка, видимо, был таким же упрямым, как я. Пусть его оригами не были такими же аккуратными, как мои, но он прикладывал все усилия для того, чтобы они вообще получились.
– Ну раз гора не идет к Магомеду, значит, мы сами явимся на этот праздник жизни, – объявила я малышу, подхватывая его на руки. – Интересно, у них там чем‑нибудь кормят?
Там, а если точнее, то в центре поляны, очень даже кормили. Аромат жаренного на костре мяса заполнил собой все вокруг, едва мы выбрались из шатра. Рот мгновенно наполнился слюной, и не только у меня.
Пожалуй, в отношении мяса я тоже была немножко драконом.
Выбрав для нас место поближе к еде и подальше от Рейтара, мы с Кирюшей приготовились наблюдать за представлением. Впрочем, наблюдать намеревалась именно я, тогда как дракошка, не теряя времени, принялся за еду, которую ему охотно подкладывали со всех сторон.
И хорошо, что он не видел начавшийся беспредел. Первая же невеста, чье выступление походило на танец живота, поставила перед собой цель обязательно полапать Рейтара. Наряд ее невозможно было назвать откровенным ни с какой стороны – часть его являлась подобием паранджи, но движения…
Я таких изгибов даже в стриптиз‑клубе не видела, когда мы с подружкой необдуманно в него забрели с целью просветиться и научиться. Кроме комплексов и синяков, в итоге ничего заработать нам не удалось.
Слава Святой Матери, выступления были короткими. Кто‑то пел, кто‑то играл на музыкальных инструментах, привезенных с собой из дворца. Другие невесты, обделенные яркими талантами, декламировали стихи или рассказывали поучительные истории, но все это меркло по сравнению с тем, как смотрели друг на друга мы с Рейтаром.
Заметив, что я наблюдаю за ним, он всем своим видом пытался вызвать у меня ревность, но ничегошеньки у этого драконища облезлого не получилось. Наоборот, выхватив из толпы подкрадывающегося к нам Эртирнара, я уделила ему все свое внимание, фактически задушив бедного мужчину заботой.
И тарелку для него отыскала, и на подушки усадила, и блюд всевозможных наложила. А еще кормила с ложки, подтирала щеки платочком и даже осмелилась словно невзначай коснуться ладонью его бедра.
К слову, с моей стороны эта картина романтичной совсем не выглядела. Фактически передо мной сидел все тот же Кирюша, только взрослый, а я, в свою очередь, с ним нянчилась, не забывая уделять такое же внимание дракошке.
Но это с моей стороны.
Судя по перекошенной морде лица Рейтара, со своего места – а‑ля трона – он видел нечто другое. Улыбку, которую я изо всех сил старалась сделать непринужденной. Смех, который выдавливала из себя вообще на каждое произнесенное песчаным драконом слово. Томный взгляд, некогда репетируемый мной для самого первого и такого неудачного свидания.
Ох, как же он бесился! В его глазах горел такой огонь – совсем не отражение многочисленных факелов, что не заметить его мог бы только разве что слепой. Но, увы, прилюдно регент наследного принца Королевства Пылающих ничего сделать не мог.
Мы с Эртирнаром официально являлись женихом и невестой и были в своем праве.
– Амелия, мне кажется, вы сейчас совсем не осознаете, что именно делаете, – вдруг взялся кормить меня нравоучениями песчаный дракон. – Его Светлейшество пусть и не имеет своего зверя, но он дракон, а мы крайне ревниво относимся к своей…
– К кому, Эртирнар? – подтолкнула я его, со злой усмешкой наблюдая за тем, как он подбирает более мягкий синоним. – К собственности? Я не его собственность и ничья вообще. Рекомендую вам это запомнить.
Дальнейшее пребывание на поляне я для себя посчитала бессмысленным. Что бы ни делали девушки, как бы ни старались привлечь к себе внимание жениха, итог второго этапа был подведен очень сильно заранее. Я уже знала, что сегодня отбор покинут драконицы и те, кого записали в качестве чистокровных людей. Остальное же меня не волновало.
Если я ошиблась, убийства продолжатся, а ценой моего промаха станет чья‑то жизнь. Если же оказалась права…
Я не знала, не имела никакого понятия, какой именно силой, какими полномочиями обладал регент этого чешуйчатого королевства, но на его месте давно наплевала бы на Совет Семерых и приструнила семьи Великих Основателей.
Как? Это вопрос другой. Как говорится, дайте шею, а статья найдется.
Уложив неугомонного Кирюшу на шкуры, прикрыв его тонкой простынкой, я тихо напевала колыбельную о том, как прекрасен наш мир. Любой мир.
О том, как приятно сидеть дома, завернувшись в теплый плед, и читать книжку под стук капель дождя. О том, как безумно бегать по лужам, насквозь вымачивая одежду, высматривая на небе радугу. О том, как интересно лепить снежную бабу или снеговика, а может, строить неразрушимую крепость и отважно защищать ее. О том, как пахнет прелыми листьями, когда ты заходишь в парк или лес недалеко от дома, что словно горит огнем – оранжевым, красным, зеленым и желтым.
Я пела ему о том, как хорошо просто жить и наслаждаться каждым пройденным днем, благодаря за все то, что есть у нас сегодня. За мелочи, которые и составляют нашу жизнь. За то большое и малое, что обязательно окажется приятным.
Задремав вместе с Кирюшей, я едва ли проснулась, когда в шатер вошел Рейтар. Убедившись в том, что это он, что малышу не угрожает опасность, я позволила себе вновь провалиться в сладкие грезы, где все было легко и просто.
Где я могла целовать потому, что просто хотела этого. И кого хотела.
Где я могла обнимать, прижиматься к чужому плечу, слушать стук сильного сердца, что неожиданно успокаивал.
Где я надышаться не могла ароматом мужчины, от которого сходила с ума.
В этих грезах не было ни злосчастного трона, ни титулов, ни невест, ни убийств, ни чертовой искры, в существование которой не верила даже я сама. В моих грезах был маленький домик в лесу, огород рядом с ним за деревянным забором и долбаные куры, ловить которых Рейтар так и не научился.
Ощутив на своих губах настоящий поцелуй, я с трудом разлепила веки, пытаясь сфокусировать зрение в полумраке шатра.
– Рейтар, что ты делаешь? – спросила я севшим со сна голосом, но мне вот совсем не ответили.
Вместо этого меня сгребли в охапку вместе с дракошкой, фактически поместив в центр гнезда, которое было сооружено из подручных материалов. Насколько я могла судить, в дело пошли все ковры, одеяла и подушки, что вообще имелись в наличии.
– Рейтар, с тобой все хорошо? – несмело уточнила я, во всей красе ощущая, как меня прижимают к груди. Мои легкие временно решили выйти из игры, а селезенка укатила в отпуск, написав заявление по собственному желанию. – Ты просто дышишь странно. И сжимаешь… крепко.
Чей‑то устрашающий рык стал мне не только ответом, но и рекомендацией к дальнейшему молчанию. Притихнув, фактически заткнувшись, я еще несколько раз пыталась неловко барахтаться, воюя за свежий воздух, которого так сильно не хватало в этой жаре, но вскоре стало понятно, что любые мои телодвижения бессмысленны.
И протесты тоже бессмысленны. Особенно если они озвучены рано утром и касаются возвращения во дворец. Лично я, разделываясь с завтраком, планировала как можно дольше оттягивать встречу с семьей Эртирнара, но у Рейтара на этот день были другие планы.
