Лорена, в котором он увидел своего главного противника. Таланту целительства полнхольдский виконт вознамерился противопоставить талант охоты.
Авдий Верес же, никогда ни о чём не говоривший, зорко примечал всё на свете и, благодаря своему опыту и молчаливой наблюдательности, знал и видел больше, чем Акме. И несколько членов отряда, раздираемые противоречиями романтического толка, тревожили его и раздражали, ибо вместо того, чтобы направить все свои старания на бдительность, молодые путники занимались своими неуместными порывами.
По обыкновению своему переменчивая погода июня благоволила путникам. Лёгкость пути, чудесная природа, хорошая погода и весёлость Хельса поднимали настроение. Даже обычно хмурый и всем недовольный Руфин Кицвилан смягчился и шутил вместе со всеми. И не забывал отдавать неожиданное предпочтение Акме Рин.
Быть может, он и не был столь же навязчив, сколь принц, он не укрывал плечи её у костра тёплым пледом, он редко подавал ей руку, когда по особо крутым тропам они шли пешком, держа коней под уздцы, но он не забывал обращаться к ней то любезным словом, то отвлечённым вопросом. И Акме вежливо отвечала ему, однако, всегда стараясь держаться ближе лишь к одному мужчине — своему брату.
Но неизменно взгляд её обращался ко второму предводителю отряда, — Гаральду Алистеру. Поначалу Акме уговаривала своё сердце, что ей не следовало думать о нём, стены разума слабели час за часом, и вскоре приходилось уговаривать и разум. А когда она собиралась смириться и более не иметь насчёт этого господина решительно никаких надежд, он, будто читая её мысли, неожиданно оборачивался, властно ловил лишь её взгляд, и этого хватало, чтобы стены были сметены.
Но на третий день их путешествия по Кереям, когда отряд развернул лагерь в середине дня в одной из самых живописных местностей, что-то сдвинулось. Акме стояла одна на горной тропе на краю склона, будучи не в силах отвести заворожённого взора от раскрывшейся картины.
Недалеко внизу разлеглось маленькое озеро, зеркалом отражающее безоблачное небо. Над ним навис высокий серый холм, а вокруг бриллиантовым ковром расстелилась пушистая изумрудная трава с опалами, чароитами, родонитами да янтарями цветов. Акме очень хотелось спуститься по тропинке, но Лорен был занят своим конём и поклажей, просить кого-либо спуститься с ней она не решалась, а одной ей бы никто не позволил.
Так она и стояла с накинутым на голову ослепительно-белым палантином, нерешительно любуясь захватывающей красотой горного озера.
— Любопытно, что скажет мне ваш брат, если вы упадёте?
Позади стоял Гаральд Алистер и глядел на неё. Он был без плаща и даже без колета, в одной лёгкой белой рубашке, сквозь ткань которой просвечивались крепкие бугры его мускулов.
— Причём здесь вы? — спокойно отозвалась она. — Вы хотите меня столкнуть?
— Я ваш Хранитель. Я поклялся перед Богом, перед Аваларской царицей и перед самим собой.
— Вы не мой Хранитель, господин Алистер. Вы освобождены от этого долга.
— Освобождён перед Провидицей, перед Богом, но не перед собой.
— Так что мешает вам освободиться? — Акме в упор посмотрела на него.
— Это озеро называется Зеркалом Облаков, — сменил тему Гаральд. — Облака проплывают так низко, что заглядывают в него и любуются собой.
— Не терпится спуститься к нему, — ответила Акме, по-детски опустив глаза. — Я прожила в Орне несколько лет среди подобной же природы. Долго думала, что привыкла, и гористая местность более не взволнует моего сердца, но я не думала, что в Кереях есть такие места, которых не было в Орне. От этой красоты захватывает дух!..
— Так давайте подойдём поближе! — улыбнулся Гаральд.
Он прыгнул на крутую тропинку, лихо уводящую вниз, и протянул ей руку. Девушка положила узкую ладонь на его широкую, и оба начали неторопливо спускаться вниз.
— Акме! Гаральд! — звонко крикнула Плио. — Подождите нас!
Принцесса и виконт спускались следом.
Рука Гаральда была тёплой и крепкой, и Акме вспомнила ту ночь в парке, когда они под покровом тьмы пробирались к Провидице. Она больше месяца мечтала о том, чтобы её ладонь вновь оказалась под покровительством его руки. Вот он вновь держал её за руку, и дочь барона не знала, куда деть глаза и поставить ногу, чтобы не оступиться.
Они спустились благополучно. Акме нагнулась, чтобы провести по траве ладошкой и погладить красивые бутоны, выпрямилась, вытащила из волос шпильки, от которых гудела голова. Мягким, пленительно женственным движением распустила тяжёлые волосы, обернулась к Гаральду, ослепительно ему улыбнулась и бегом пустилась к озеру, легко преодолевая кочки.
— Акме, подожди меня! — крикнула Плио, смеясь и тоже пускаясь за ней.
Девушка остановилась у лазурной воды. Дно усеяно мелкими камушками и, если бы в отряде были одни барышни, она непременно бы искупалась в ледяной воде.
— Как здесь хорошо! — воскликнула сияющая Плио, догнав Акме. — И чего хмуриться? Гляди, как кузен наблюдает за нами! Неужто разобиделся, что мы не взяли его с собой?
Акме обернулась и посмотрела на лагерь. Арнил стоял у обрыва со сложенными на груди руками и хмуро следил за ними.
Через четверть часа Гаральд, оставив Плио и Элая вдвоём любоваться красотами озера, подошёл к Акме, которая собирала цветы неподалёку. Солнце играло в её волосах и золотило их тьму, на губах сияла улыбка, а белый палантин накрывал плечи.
— Что вы думаете об этом месте, Акме? — осведомился он.
— Я бы осталась жить здесь, — улыбнулась она. — Построить здесь небольшой дом, завести хозяйство…
— И жить отшельницей? — усмехнулся Гаральд. — Что ж, это по мне. Я устал от людей.
— Верно… но этот дом будет слишком далеко от родных. Если построить дом, то летний…
— Ни один мужчина не возразит вам в этом желании, — заметил Гаральд, тихо, затаённо. — Но когда-нибудь появится тот, который разлучит вас с братом и дядей.
Акме покраснела, не ведая, на что он намекает, и предпочла сказать лишь:
— Если этому и суждено случиться, то произойдёт это очень нескоро.
Но Гаральд будто не хотел менять тему разговора.
— Где бы вы хотели построить дом? — спросил он.
Акме огляделась.
— Здесь, — она указала на место, где стояла.
— Придётся проложить здесь какую-никакую дорогу. Иначе лошади с поклажей не спустятся сюда. Но в Кереях множество чудесных мест. Вам ещё не раз придётся поменять своё решение.
— Надеюсь, что нет, господин Алистер. Обычно я не меняю принятых решений.
— Я заметил… и вновь это холодное «господин Алистер»! — тихо сказал он. — Вы забыли о нашей договорённости?
— Нисколько. Я сочла её излишней.
Гаральд, усевшийся рядом с ней на траву, внимательно поглядел на неё и тихо поинтересовался:
— Мы разве не друзья?
Акме воззрилась на него во все глаза и едва не расхохоталась в
