только видимость моих попыток.
Нельзя отгородиться от зова сердца. И сколько бы ни старалась, зов приведет меня к нему или его ко мне.
Испытывал ли Дарион ко мне такое же притяжение, я не знала, но когда он попросил встречу с сыном, у меня сработала защитная реакция, как у любой женщины, тем более после такого обличительного выступления.
В тот момент я была, как ежик с колючими иголками и ранила всех, невзирая на их мотивы.
Как я устала за какой-то промежуток времени. Во дворце мне казалось, что переверну целый мир, но не рассчитала свои душевные силы, которые медленно покинули меня, как только очутилась дома, среди родных. И сейчас они выливались не прошеными слезами.
Руки Арона легли на плечи. Он развернул меня, но я отвернула лицо. Не хотела, чтобы он видел моих заплаканных глаз.
Арон взял подбородок и повернул его к себе. Сквозь закрытые веки, сквозь которые текли слезы, я чувствовала его взгляд. Хотела отвернуться, но он взял лицо в свои ладони.
— Посмотри на меня, — тихо проговорил он.
Я открыла глаза, и когда мой взгляд прояснился от влаги, посмотрела. И увидела в них мой отголосок боли, и в голове промелькнуло, что и ему пришлось пережить со мной часть моей жизни.
Пусть многое осталось между строк, но то, что он услышал, было достаточно, чтобы сделать выводы.
Его взгляд блуждал по моему лицу, словно он что-то искал или узнавал меня заново.
У меня до сих пор нет ответа: почему два истинных? Неужели мне придется выбирать между ними?
— Не плачь, госпожа моего сердца. Все позади. Сейчас тебе необходимо отдохнуть. Я знаю, где ты сможешь отдохнуть душой. Мы сейчас возьмем сына и отправимся ко мне домой. Там, в кругу моей семьи, ты успокоишься и забудешь этот день, как страшный сон.
— Но…
— Никаких но. Твоей семье ничего не угрожает. Их никто не тронет. Даже если будешь сопротивляться, все равно увезу тебя. Знаю, что ты сильная и смелая женщина, но позволь себе иногда быть слабой и беззащитной. Позволь мне позаботиться о тебе и показать как ты дорога мне. Пойду, спрошу твоих родных. Может, они решат с нами уехать.
Невесомо поцеловав, он направился к двери, но повернулся и с улыбкой сказал: —Он обязательно будет с тобой. От амиры никто не отказывается.
— Как же ты тогда? Вас же двое!
— Ну, наверное, мы будем драться за тебя, госпожа моего сердца. Кто останется в живых, тот и останется с тобой.
— Нет…
Он весело подмигнул и вышел, оставив меня в смятении. Все насущные тревоги вмиг исчезли, и появилась одна проблема, которая заняла мои мысли: не допустить смертоубийство.
На мой взгляд, такое разрешение проблемы недопустимо. Удумал он, устраивать разборки с применением силы! Всегда мужики стремятся самоутвердиться при помощи кулаков, хотя всегда можно поговорить и прийти к согласию.
Боже! О, а к какому согласию прийти? Кто из них согласится уступить?
Да и как мне выбирать между ними? Они мне оба дороги! Ни от кого не откажусь! От шальной мысли застыла на месте.
Знала, что амира всегда одна для одного, а в моем случае я для двух Дайвов оказалась парой.
Может, мне кто-нибудь объяснит, как выйти из этой неоднозначной ситуации?
Пока приходила в себя, Арон все решил. Мои родные решили остаться. Оставить наше детище они не решились, тем более многие проблемы отпали сами собой.
Вредить Шоортоны не осмелятся после того, что произошло. Им самим придется разбираться со своими проблемами.
Хотя до сих пор не пойму появления третьего Хранителя около визуальной картины перстня. Надо бы и этот момент уточнить: каким боком он меня касается и самое главное, не приведет ли мне его благосклонность к новым проблемам.
Впрочем, предложение Арона, нужно признаться, мне пришлось по душе. Вдали от места, где меня выжали и высушили, надеюсь, быстро приду в порядок. Ещё неизвестно, что мне приготовит судьба на следующем витке моей жизни.
Арон положил кристалл на землю, активировал заклинание, и открылся портал. Один шаг и мы оказались на острове. Он вывел нас как раз на зеленый газон около парадных дверей дворца.
Сооружение из серо-белого камня с красными крапинками, которые под лучами солнца играли бликами, вызывало удивление и восхищение. Красные крапины, словно маленькие языки пламени, вспыхивали и гасли, создавая иллюзию костра.
Под ногами чувствовалось глухой раскат, будто кто-то шумно дышал.
Мы вошли в холл, где по лестнице спускались родные Арона. Несколько мужчин и женщин. Мы замерли напротив друг друга. Мужчина с припорошенным снегом на волосах шагнул к нам и поприветствовал:
— Добро пожаловать в семью. Я прапра… Будем без пра обходиться, а то можно запутаться. В общем, я дед Арона, Эдгер эш Ред’Оритон. А это, по-видимому, наш внук. И как зовут это чудо?
— Я не чудо. Я Витор.
— Иди ко мне, Витор, освободи папины ручки. Что же обозначает твое имя? Знаешь?
— Победа, — с гордостью ответил сын.
Незатейливый разговор разрядил обстановку, и продолжилось наше знакомство, которое, на удивление, было больше похоже на встречу родных, приехавших в гости.
Это Древний сразу взял в оборот моего сына, словно он был им родным. Впрочем, я уже такие вещи стала принимать как само разумеющее. Меня больше покорило их открытость душ и способность сразу безоговорочно принять меня в семью.
Если рассуждать они меня вообще не знают: чем живу, чем дышу. Для них пока я чужой человек, но я об этом потом поразмышляю.
— Арон, почему ты Лиану довел до такого состояния? На ней лица нет! — возмутилась его мама, Лисия эш Ред’Оритон.
— Мама, у Лианы был трудный день. Ей нужно просто отдохнуть.
Я вымученно улыбнулась. По правде говоря, от шума, улыбок и шуток по поводу пра уже закружилась голова, и было одно желание — закрыть глаза.
Арон подхватил меня на руки и с причитанием Лисии: «Кто довел девочку до такого состояния, тому поджарю хвост!», мы дошли до комнаты.
Последнее, что помню — это как положили меня на постель. Пока шли по коридорам, я просто уснула на руках.
Пока пребывала в объятиях морфея, не подозревала о бережном отношении к моему отдыху. В части дворца, где находились мои апартаменты, запретили ходить даже слугам, только иногда тихо проскальзывала в комнату служанка, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке и не требуется ли мне помощь.
Все члены семьи Арона жаждали подробностей нашей встречи и, конечно, отчего «я
