И становится понятно, почему Алексу так понравилась эта девушка. Она так же отягощена чувством долга, как и он. Только она сделала свой выбор сама.
И ввалившийся в комнату Алекс обнаруживает двух женщин за мирной беседой. Марта и Иннис поворачиваются к нему, обжигают взглядами черных глаз — и задают один и тот же вопрос. В голос.
— Что случилось?!
Переглядываются — и фыркают. Вот уж воистину, сшипелись.
* * *
Ужасно хотелось подслушать, о чем будут разговаривать Марта и Иннис. Останавливало простое соображение — меня раньше почувствуют. У некромантов одни методы, у магов воздуха — вторые. Но скрыться я могу только от чего‑то одного. Вторая меня почувствует и сильно обидится. Так что…
Пройти в свои покои, смыть хотя бы первую грязь и переодеться?
Хорошая идея.
Была.
До покоев я не дохожу, потому что навстречу мне бросается знакомая рыжеволосая тень.
Карли?!
— Алекс! Удели мне минутку!?
Жаль, окна нет, я бы выпрыгнул.
— Виконтесса?
Глаза Карли тухнут.
— Я хотела выразить тебе свои соболезнования по поводу жены. Это такая потеря…
— Я ее переживу.
— Уже пережил, — мелькают знакомые искры в глазах Карли. Когда‑то я за них королевство отдал бы, а сейчас смотрю спокойно. Все вытесняют черные глаза Иннис. Другая мне просто не нужна.
— И что дальше?
— я рада, что выжил хотя бы ребенок. Он ведь сейчас в Торрине, верно?
Качаю головой. Настораживаюсь.
— С какой стати тебе есть дело до этого ребенка?
— Это же твой ребенок! И я буду любить его, как тебя!
Интересный поворот.
— Виконтесса, а вам не кажется, что любить стоит собственного мужа.
Губа Карли кривятся.
— Это была ошибка. Жестокая, ужасная ошибка…
— Я вам сочувствую, виконтесса.
А вот это уже моя ошибка. Карли подается вперед, хватает меня за руку.
— Алекс, ты же понимаешь, что одного ребенка недостаточно для престолонаследия. Тебе обязательно надо жениться еще раз!
— Надо — женюсь, — огрызаюсь я. И меня сносит. — Только в этот раз выберу девушку из достойной семьи. Которая меня действительно будет любить.
— Я любила тебя, Алекс.
— Еще раз ты ко мне подойдешь — и я удалю тебя от двора. Лучше — в монастырь. Думаю, твой муж будет мне только признателен.
— А Рене?
— А он поймет.
— Алекс!
Почти стон. Но мне все равно. Я прохожу мимо и не оборачиваясь, бросаю.
— Еще лишь раз…
Вот ведь наглость!
А самое грустное то, что разозлившись, я иду к Иннис! Напрочь забыв о переодевании. Хочется ее увидеть — и все тут. И приятно видеть, что два моих самых близких человека сидят и мирно беседуют. Хотя бы дворец уцелеет…
* * *
— Да, ничего у меня не случилось. Так, придворные…
— Давно их разогнать пора, — Марта ворчала без особого огонька, скорее, по привычке.
— Няня, быстро такое не делается. Мало разогнать, надо на их место найти тех, кто работать будет. А где я тебе таких возьму?
— Да уж… Ну хоть невесту ты себе хорошую нашел.
Иннис чуть краснеет. Я целую ее ладонь.
— Чудо мое…
— Чудо — чудом, а свадьба когда?
— Да хоть завтра.
— То‑то попляшут эти твари на твоих косточках. Жену схоронить не успел, а уже…
— Ноги вырву.
— Всем не вырвешь. Вам бы по — хорошему год выдержать…
Переглядываюсь с Иннис. Нет, год мы не выдержим, это точно. Марта это тоже понимает.
— А месяц?
— Дней десять?
— Алекс!
— А что? Жена не вчера умерла, я смирился, отгоревал, и вообще, живым — живое.
Марта неодобрительно качает головой.
— Алекс, если не хочешь, чтобы все смотрели на ее талию и считали месяцы…
Иннис небрежно пожимает плечами.
— Мне это безразлично.
— А твоим детям? Им, случись что с Риком, Раденором править.
— Если дети пойдут в меня, им тоже будет безразлично. А если нет — им не место на троне.
— Два сапога пара. Ладно, я поговорю с канцлером. Посмотрим, за сколько можно устроить свадьбу.
— Побыстрее, ладно?
— Да уж нарочно тянуть не будем. А вы себя пока ведите так, чтобы повода не давать. А то сегодня уже пытались….
— Что пытались? — настораживаюсь я.
— Поселить Иннис в Розовых покоях.
Когти прочерчивают дорожку на столешнице.
— Твари!
В розовых покоях Рудольф своих фавориток селил. После этого репутация Иннис была бы… небезупречна. Мне все равно плевать, но сам факт…
— Кто распорядился?
— а ты не догадываешься? Кто тут считает себя приближенной особой?
— Кт… Карли?
— Разумеется.
— Мам, а почему ты ее на место не поставила?
Марта вздыхает. И в один миг как‑то ссутуливается, опускает плечи… по лицу пробегают спрятанные ранее морщинки.
— Алекс, я и так стараюсь нести свою часть ноши. Но гонять твоих придворных тварей? Травить могу, но гонять — не мое это. Вот если только Иннис после свадьбы займется.
Иннис чуть кривит губы.
— А полезнее для меня дела не найдется?
— Поверь, у королевы много обязанностей, — усмехаюсь я. — Если она того желает. Больницы — раз. Сиротские приюты — два. Дети — три. К тому же, ты обязательно должна учиться и развивать свой дар. Ты же воздушница, тебе надо! Занята будешь так, что только вечером и видеться будем. Если пожелаешь.
Иннис вздыхает.
— Как сказала твоя… мама…
— Я няня. Матерью была принцесса Мишель.
Марта смотрит негодующе, но тут уж коса находит на камень.
— Вы обе — матери. И та, что родила, и та, что растила, учила, любит… Так вот. Как сказала твоя мама — я тоже буду нести часть своей ноши. Я Андаго, а мы от трудностей не бегаем.
— А неплохое местечко это Андаго? — усмехается Марта.
* * *
Канцлер приходит ко мне вечером. И мы разрабатываем план.
Я начинаю ухаживать за Иннис. На глазах у всего двора. Плюс сплетни риолонцев — этого хватит для романтической истории о любви.
Канцлер же по своим каналам запустит сплетню о том, что мне нужны еще наследники. От девушки из хорошей семьи.
А риолонское происхождение — это дополнительный козырь.
Конечно, будут недовольные, будут возмущения, но этих мы передавим. Никуда не денутся.
Так что в покои Иннис несут то розы, то сладости, то еще что‑то… большую часть она спроваживает через потайной ход, потому что даже если десятую часть цветов оставить в вазах — дышать нечем будет. Но я не виноват, что это считается романтичным. Вот драгоценности девушке дарить нельзя. Ее можно осыпать цветами — без ограничений. Сладостями — сколько угодно. А вещи — ни — ни.
