– И как много вас приземлилось там?
– Несколько сотен или, по крайней мере, это то, что сказал нам Мэтью. Я ничего не помню о том времени. – Его губы сжались. – Мы оставались в Греции, пока нам не исполнилось пять лет, потом переехали в Америку. Нас было около двадцати, и как только мы оказались на территории США, на нас сразу же вышло МО.
Я даже представить не могла, каково им пришлось. В столь юном возрасте, будучи совершенно из другого мира, они попали в руки чуждого правительства… это должно быть жутко.
– И как все это было?
Он взглянул на меня.
– Не слишком хорошо, Котенок. Мы не подозревали, что люди были в курсе нашего существования. Мы же знали только то, что за нами продолжали охотиться Аэрумы, и, признаться, МО оказалось для нас большой неожиданностью. Очевидно, им было известно о нас с самого момента нашего прибытия, потому что они уже успели окольцевать сотни Лаксенов, изначально обосновавшихся в Америке.
Я развернулась к нему, прижимая к груди подушку.
– Что они с вами делали?
– Они удерживали нас на изолированной территории в Нью-Мехико.
– Не может быть. – Мои глаза округлились. – «Зона 51»[12] – на самом деле существует?
Он окинул меня непроницаемым взглядом, и в его глазах блеснула ирония.
– Ого. – Я попыталась это осмыслить. Для того сумасшествия, которое там творилось, должны были существовать веские основания.
– Думаю, вся эта схема с «Зоной 51» существует уже очень долго. Моя семья и друзья прибыли сюда пятнадцать лет назад, но это не значит, что другие Лаксены не находились здесь раньше. – Он рассмеялся, увидев мое выражение лица. – В любом случае нас удерживали там первые пять лет. Представители МО внедряли нас в человеческое общество очень осторожно и продуманно. За это время мы многое выучили о человечестве, и когда нас наконец отпустили, мы действительно смогли жить среди людей. Но, естественно, под присмотром старших Лаксенов, которые постоянно следили за нами. И раз уж Мэтью изначально к нам привязался, то к нему нас и прикрепили.
Я сделала быстрый мысленный подсчет.
– Но вам в то время должно было исполниться не больше десяти. Вы, наверное, все это время жили с Мэтью и разъехались только недавно?
– Хочешь верь, хочешь нет, но мы взрослеем не так, как люди. В десять лет я мог спокойно идти в колледж. Мы развиваемся гораздо быстрее, и наш мозг функционирует не совсем так, как ваш… Можешь не верить, но я на самом деле умнее, чем кажусь. – На его губах блеснула еще одна едкая усмешка. – Мэтью жил с нами до тех пор, пока мы не переехали в этот городок. К пятнадцати годам мы были вполне самостоятельны для того, чтобы МО обеспечило нас своим собственным домом и средствами для существования.
Что ж, по всей видимости, финансирование пришельцев являлось частичным объяснением нашего огромного национального долга.
– А как насчет людей, которые наверняка задавали вопросы… интересовались о том, где ваши родители?
Дэймон бросил на меня косой взгляд.
– С нами всегда есть взрослые Лаксены, которые могут выдавать себя за наших родителей. Или мы можем трансформироваться в более старшую версию человеческого тела. К последнему варианту мы стараемся прибегать как можно реже из-за следа, который остается на людях.
Покачав головой, я прижалась к спинке дивана. Жить самостоятельно с пятнадцати лет под отдаленным присмотром Мэтью?.. С другой стороны, почему меня это так удивляет? С тех пор как после смерти отца мама начала работать круглосуточно, мой образ жизни в этом плане не слишком отличался от того, что вели они.
Когда я подняла глаза, то встретила пронизывающий взгляд Дэймона.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
Он давал мне право выбора – шанс сказать, чтобы он оставил меня одну.
– Нет. Тебе необязательно уходить. Я имею в виду, у меня нет каких-то определенных планов, и если у тебя тоже нет более важных дел, ты можешь остаться, если хочешь…
Пожалуй, мне стоило замолчать.
Его глаза на какой-то момент были прикованы к моим, и в моей груди возникло щемящее чувство, которое угрожало вот-вот затопить меня с ног до головы. Его взгляд переместился к блестящему красному лэптопу, стоявшему на кофейном столике.
– Вижу, кто-то заполучил кое-что на день рождения.
Я усмехнулась.
– Ну, да. Подарок от мамы. Я была без него с… м-м, с некоторых пор.
Дэймон потер пальцем скулу.
– Да, я не извинился перед тобой за это, верно?
– Нет. – Я вздохнула. Снова вернулись к неловкому разговору. И ладно бы только это… но ко всему прочему в моей предательской голове снова начали возникать образы, как именно я лишилась своего лэптопа.
Дэймон откашлялся.
– Подобного со мной раньше не случалось. Никогда не взрывал компьютеры.
Мои щеки загорелись, в то время как взгляд был прикован к лэптопу.
– Со мной тоже.
Его глаза снова переместились к телевизору.
– Что-то подобное произошло с Доусоном. Именно так Бетани и узнала обо всем. – Последовала пауза, и я затаила дыхание. Он так редко говорил о своем брате. – Доусон занимался с ней любовью и, потеряв контроль, перешел в свою естественную форму.
– Ого. Наверно, это было…
– Неловко?
– Да-а, неловко.
Между нами повисло молчание, и я не могла не задаваться в тот момент вопросом, не думали ли мы с ним об одном и том же.
Как это было бы? Целоваться, дотрагиваться друг до друга?..
Чувствуя, как пылает кожа, я лихорадочно искала безопасную тему для разговора.
– Ди говорила, вы много раз переезжали. В каких местах вы побывали?
– Мы какое-то время жили в Нью-Йорке, потом переехали в Южную Дакоту. И если ты думаешь, что здесь ничего не происходит, то ты никогда не была в Южной Дакоте. Потом мы жили некоторое время в Колорадо, прежде чем оказались уже здесь. Честно говоря, каждый переезд был чаще всего спровоцирован мною. Я постоянно что-то искал, но не мог найти ни в одном из новых мест.
– Могу поспорить, в Нью-Йорке тебе нравилось больше всего.
– На самом деле нет. – В его легкой улыбке блеснули зубы. – Больше всего мне нравится здесь.
Удивленная, я рассмеялась.
– В Западной Вирджинии?
– Здесь не так уж и плохо. С нами рядом находится много Лаксенов. Больше, чем где бы то еще. У меня есть друзья, с которыми я могу быть самим собой. Существует даже целое сообщество. Это немаловажно.
– Я могу это понять. – Обнимая подушку, я прижалась к ней щекой. – Думаешь, Ди счастлива здесь? С ее слов я поняла, что она никуда не может отсюда уехать.
Дэймон пересел поудобнее, подняв ноги на диван.
– Ди хочет найти свой собственный путь в жизни, и я не могу ее в этом винить.
Поиски своего собственного пути привели ее к близким отношениям с Адамом. Я терялась в догадках: мечтает ли все еще она о поступлении в колледж за океаном…
Дэймон выпрямился, словно пытался избавиться от негативных мыслей, осевших в его голове, и я немного отодвинулась, чтобы дать ему больше пространства.
– Если ты еще не заметила, среди нас гораздо меньше женщин, чем мужчин. Поэтому девушки очень быстро находят пару, и все женщины находятся под особой защитой.
Я сделала гримасу.
– Находят пару? Я, конечно, могу это понять – вам необходимо поддерживать рождаемость… но Ди не должна подвергаться давлению. Это несправедливо. Вы имеете право на то, чтобы контролировать свои собственные жизни.
Он взглянул на меня, и его глаза затуманились.
– Но мы не контролируем, Котенок.
Я покачала головой.
– Так не должно быть.
– Не должно. Но большинство Лаксенов не ищут чего-то другого. Доусон искал. Он любил Бетани. – Дэймон прерывисто выдохнул. – Мы были против. И я считал, что с его стороны было глупостью влюбиться в человека. Без обид.
– Какие тут обиды.
– Ему было тяжело. Вся наша группа была расстроена его выбором, но Доусон… он был сильным и упрямым. – Дэймон улыбнулся, покачав головой. – Он не уступал, и если бы старейшины узнали правду, я не думаю, что они смогли бы как-то на него повлиять.
– Не мог ли он решиться на то, чтобы сбежать с Бетани за спиной у МО? Возможно, это именно то, что произошло?
– Доусону нравилось здесь. Он любил ходить в горы и проводил много времени на природе. Он всегда любил жить в отдалении от больших городов. – Дэймон взглянул на меня. – Доусон никогда бы не уехал, тем более не сказав об этом ни слова ни Ди, ни мне. Я знаю, они оба мертвы. – Он слабо улыбнулся. – Тебе бы понравился Доусон. Выглядел так же, как я, но по характеру гораздо лучше. Иными словами, далеко не придурок.
В моем горле возник ком.
– Я уверена, что так и есть, но, Дэймон, ты… не плохой.
Его бровь изогнулась.
– Ладно. Конечно, ты часто совершаешь идиотские поступки, но ты не плохой. – Я сделала паузу, прижимая к себе подушку. – Хочешь знать, что я на самом деле думаю?
– Мне следует начинать беспокоиться?
