— Ничего, тут им тебя не найти. Скоро мы улетим, и все закончится. — оборотень было двинулся на кухню, но на полпути замер, повернулся, наклонил ко мне голову и потянул носом воздух.
— Ты как-то странно пахнешь, — настороженно заметил он. — Не собой, кем-то чужим. Здесь кто-то был?
— Рехнулся? — проворчала я как можно более равнодушно. — Это от твоей рубашки воняет. Тебе вообще известно, что такое стиральный порошок?
— Ты еще поговори тут, малявка, — буркнул парень оскорблено, но настаивать не стал — махнул рукой и скрылся в кухне. Я вздохнула с облегчением.
— Поешь иди. Я кровь принес. А то белая, как поганка… Вик мне еще взбучку задаст, что голодом тебя морил…
Пока я наливала кровь из пакета в стакан, Сангре наблюдал за мной со смесью любопытства и брезгливости.
— Лед и трубочку, мадемуазель? — насмешливо предложил он, когда я поднесла стакан ко рту.
— Иди в задницу! — посоветовала ему я и одним махом опрокинула в горло заветную жидкость. Желудок радостно заурчал. Сангре ухмыльнулся:
— Некоторые вервольфы тоже пьют кровь. Я лично предпочитаю мясо.
— Сырое?
— Если только человечинку, — подмигнул мне он. — Поела? Теперь — марш спать. Днем пойдем по магазинам — шмотки тебе прикупим, достанем приличный меч, пушку…
— Огнестрельным оружием не пользуюсь, — сухо ответила я. — Мне бы к мечу пару-тройку хороших ножей…
— Узнаю вкус вампира…
— Моя вампирская шкура тут ни при чем. Всегда недолюбливала пушки. — я не стала добавлять, что мои родители оба погибли от огнестрельного оружия.
— Дело твое. Добудем все, что нужно. О деньгах не беспокойся — Вик все предусмотрел. Можем жить на широкую ногу, детка.
— Еще раз назовешь меня деткой — и твой зубной состав тронется! — рявкнула я и грохнула пустой стакан о стол. Сангре осклабился во всю свою устрашающую пасть:
— Понятно теперь, что в тебе нашел Вик. Ему всегда нравились дикие зверюшки, ха-ха…
Я молча прошмыгнула мимо него в коридор, а оттуда — в ванную, где и заперлась. Долгим немигающим взглядом уставилась на свое отражение в заляпанном зубной пастой зеркале. Юная, но в глазах уже заметна слабая тень хищной природы Младшего Лорда — такой взгляд не может принадлежать человеку. Взгляд существа, созданного убивать… Люций сказал, я бессмертна. Я и сама это чувствовала, понимала — какой-то частицей новообретенного вампирского сознания. Лолли, мой друг-зубастик, рожденной обычной женщиной от вампира, однако, не обрел бессмертия. Он — полукровка и будет жить долгие столетия, но — не до скончания времен. Знала я и о том, что не все люди, укушенные истинными вампирами, приобретают бессмертие. «Создатель» должен быть чрезвычайно сильным и старым, чтобы новообращенный кровосос получил право на вечную жизнь… Люций, сын Старшего Лорда Ночного Города, правителя Клана Скользящих Теней, древнего, как звезды, вполне был способен передать мне этот бесценный, с точки зрения большинства людей и вампиров, дар. Я не умру… по крайней мере, от болезней и старости. Ну, а уж прикончить меня будет не так-то просто…
Рыжеволосая девушка в серебристой глубине зеркала смотрела на меня в упор, и ее огромные зеленые глаза мягко мерцали. Черты лица заметно заострились и как-то утончились, придав ему потрясающее сходство с лицом той, кого некогда любил Младший Лорд. Подумав, я распахнула дверцу маленького шкафчика рядом с зеркалом и быстро нашла то, что искала — большие и неуклюжие, но довольно острые ножницы. Сжала их дрожащими пальцами и пару минут буравила пронизывающим взглядом свое отражение, словно стараясь удержать его в памяти. Потом стиснула зубы и решительно впилась ножницами в жесткую гриву волос. Рыжие пряди полетели в раковину, искрясь расплавленным золотом на свету. Через какое-то время все было кончено — и, бросив ножницы, я подняла глаза на новую Шебу, насмешливо улыбавшуюся из зеркала. Непроизвольно ахнула: сходство с матерью стало практически идеальным. Копна коротких непокорных волос едва достигала подбородка, топорщась над ушами, а левую половину лица почти полностью скрывала длинная косая челка. Стрижка вышла неровной, какой-то рваной, придав мне диковатый вид — но меня это устраивало. В конце концов, я носила прозвище Дикой Кошки!
Наскоро убравшись в ванной, я сполоснула лицо холодной водой, кое-как пригладила расческой космы и прокралась в комнату. Сангре предупредительно сложил для меня на диване теплый плед и подушку. Сам он неподвижно сидел в кресле, уставившись в пустоту задумчивым взглядом. На нем были одни пижамные серые штаны, и я невольно залюбовалась его совершенным атлетическим телом — как у античной статуи. Он же при виде меня вздрогнул и изумленно присвистнул.
— Ничего себе! Ты чего это шерсть свою покромсала, а?
— Захотелось.
— Странные у тебя желания. Да и парикмахер из тебя паршивый, надо заметить…
— Спокойной ночи, Медведь. — холодно ответила на это я и принялась демонстративно расстилать плед.
Хмыкнув, Сангре пожал плечами и упруго поднялся. «Гора мяса», — подумала я с невольной дрожью.
— Спокойной ночи, Кошка, — кивнул он и тихо выскользнул вон, прикрыв за собой дверь. Я прислушалась — но даже острый вампирский слух не смог уловить звука удалявшихся шагов. Только скрипнула за стеной под тяжестью мужского тела кровать, и все стихло.
Укутавшись в плед, от которого слегка пахло мужским парфюмом и табаком, я замерла и долго наблюдала, как луна чертит на полу желтые квадраты. В комнате было холодно, но мне это не мешало — я сама словно превратилась в один сплошной кусок льда. И лишь где-то в самой глубине застывшей души пульсировала затаенная боль — боль по утраченной жизни и Люцию ле Флам, вампиру с глазами цвета беззвездной ночи.
«Ты переживешь это, Кошка», — заверила я себя мысленно. — «То, что не убивает нас, делает сильнее…»
Я смотрела в окно, на бледнеющее небо, и думала о том, что совсем скоро на другом конце Ночного Города мой любимый будет заживо погребен в каменной могиле…
* * *
Бледное по-зимнему солнце доставляло мне массу неудобств. Впрочем, как и яркое освещение магазинов, где мы успели побывать. Восприимчивые к свету вампирские глаза скоро начали чесаться и слезиться. Заметив это, Сангре заставил меня купить солнечные очки — стильные и настолько легкие, что я забыла об их существовании, едва нацепив на нос. Прохожие на меня не оглядывались — многие вампиры носили солнечные очки даже в пасмурную погоду, случись им гулять по городу днем. Я невольно вспомнила Лолли — мальчишка-полукровка не раз хвастался своей способностью лучше сородичей переносить дневной свет.
