Полина Аркадьевна, хоть и прекрасная во всех отношениях женщина, но всё же, знание иностранных языков не входило в её достоинства — и даже английский нуждался для неё в переводе.
— Это едят у вас? Я такого никогда не пробовала, — смешно повела плечами девушка, и сами эти блюда, и их названия были ей в новинку.
— Попробуй, детка, тебе понравится, — по секрету успокоила её повариха.
— А Марк любит это? — Мей указала на тарелку, стоящую перед ней, тихо убеждая себя, — Если он любит, то и мне должно понравится, — она взяла в руку кусок хлеба и ещё раз посмотрев на Марка, смело откусила кусочек, тщательно прожевывая, — Так, хлеб черный… Он с шоколадом? В моей стране такого цвета еда, скорее всего, содержит шоколад. Приятный вкус, но шоколада там нет, — она задумчиво продолжала жевать, оглядывая сидящих рядом, потом взяла в руки ложку и принялась за борщ, — Так, теперь то, что вы называете борщом: есть свекла, ингредиенты порезаны равномерно, проготовлены хорошо, бульон насыщенный, добавление сметаны делает вкус мягче и придает блюду приятный розовый цвет. У нас в борщ не кладут свеклу.
— Молодец, девочка, — рассмеялась дородная повариха.
— Теперь квас, — улыбнулась Мей и добавила, — в нем есть что-то напоминающее хлеб. Верно? А с виду так похоже на «Кока-колу», но скус совершенно другой.
— Верно, — согласился парень.
— Полина Аркадьевна, а вы научите меня так готовить? — попросила японка в надежде когда-нибудь порадовать его любимыми блюдами, — Ведь Марку это нравится, да?
— Я так рада, что у мальчика такая заботливая девушка, — тетя Поля погладила её по голове.
После обеда парень с девушкой вышли во двор поиграть в снежки с детьми.
В это время одна маленькая девочка подошла к Александре и обняла её за колени:
— Ты такая теплая и красивая, — женщина посмотрела на неё, но не могла ясно видеть по вине подступивших слез, — Я хочу быть похожей на тебя, когда выросту.
— Ты тоже очень красивая девочка — такая, какой бы могла быть моя дочь, — охрипшим голосом произнесла Александра, прижимая к себе ребенка, — Хочешь, я пойду попрошу у тети Поли конфетку для тебя? — ей сейчас необходимо было справиться со своими слезами, чтобы этого ни кто не видел.
— Пане, то ви будете батько Марка? (Господин, это вы отец Марка? Укр.) — когда женщина покинула столовую с платком в руке, малышка подсела к мужчине, — Ви знайшли його? (Вы нашли его?)
— Так, я його батько, але то вiн знайшов мене (Да, я его отец, только это он меня нашел. Укр.), — сначала мужчина держался несколько скованно, но потом и сам не заметил, как открылся этой девочке, — Як тебе звати, дитино? (Как зовут тебя дитя? Укр.)
— Мене звати Оксаною, пане, — и это была та самая маленькая Ксанка, которой пела колыбельную Полина Аркадьевна в первый визит Марка с друзьями в приют.
— Послухай мене, дитино (Послушай меня, дитя. Укр.), — Витриченко-старший присел перед ней на колени, — Я не самый лучший человек на земле, я совершил много ошибок в своей жизни, но у меня есть шанс исправить хотя бы часть из них.
— Полина Аркадьевна говорит, что нет плохих людей, что нужно любить всех, — важно ответила девчушка.
— Ваша тетя Поля — очень мудрая и добрая женщина, — понимающе улыбнулся мужчина.
— А эта женщина тоже добрая? — спросила Оксана, указав кивком на дверь, в которую вышла Александра, — Она мама Марка?
— Это замечательная женщина, но она не мама Марка, — тихо ответил Лев Витриченко, и маленькому ребенку ещё не понять было, что это вызывает у него боль.
— А где его мама? — осторожно спросила девочка, глядя прямо ему в лицо.
— Его мама на небе, — мужчина поднял свою белокурую голову к потолку.
— Всем нужна мама, да? — и эта фраза маленькой девочки вогнала его в ступор.
— Оксана, тебе понравилась эта тетя? — спросил он, вспомнив реакцию девочки на Александру.
— Та, что приехала с вами? — ребенок закивал своей русой головой, — Очень понравилась! А она точно — не моя мама? — с надеждой спросила Ксанка.
— А ты знаешь, что у неё есть самое заветное желание, которые ты можешь помочь мне исполнить? — сообразил вдруг мужчина.
— Правда? — девочка взяла его за руку, её глаза расширились в предвкушении, — Какое желание?
— Ты ей тоже очень понравилась и она хотела бы, чтобы у неё была дочкой такая милая девочка, как ты.
— Что? — девочка немного отсела от него, чтобы лучше видеть глаза мужчины, — Правда?
— Я люблю эту женщину, и хочу, чтобы она была счастлива, — он не мог солгать перед лицом этого создания, — И если это сделает счастливой одну очаровательную маленькую девочку, то это будет самым лучшим нам подарком от Святого Николая.
— Вы… Вы хотите, чтобы я стала вашей дочерью? — Оксана смотрела на него, а по её щекам текли слезы, но она старалась улыбаться.
— Главное, хочешь ли этого ты? — и всё, что мог он ответить ей сейчас, а она кинулась и обхватила руками его шею:
— Очень-очень хочу! — повторила она несколько раз, и последний — уже совсем тихо.
— Тогда мы поговорим с вашими важными дядями и тетями и попробуем это устроить, — девочка закивала и улыбнулась, — Ксения Львовна Витриченко — тебе нравится?
А во дворе, подобно детям, резвились с воспитанниками — Марк, ставший для них звездой, и девушка из таинственной и загадочной Японии. И это было так легко и естественно для них.
Вдоволь наигравшись, они попросили детей помочь им перенести пакеты со сладостями и игрушками из автобуса в корпус, и когда они с воодушевлением бросились исполнять это важное поручение, Марк попросил девушку задержаться:
— Для тебя у меня тоже есть подарок, — юноша достал из внутреннего кармана куртки и протянул Мей упакованную коробочку, в смущении потерев лоб.
— Флейта? — обрадованно прижав коробочку к груди, она поцеловала его в щеку.
— Решил вспомнить, как в детстве сам их вырезал, — усмехнулся парень, почесав затылок.
— Спасибо! Тогда мне вдвойне приятно, — девушка хлопнула в ладоши и подпрыгнула на месте.
— Тебе понравилось? — парень взял её под руку, когда они направлялись к автобусу.
— Очень! — маленькая японка забавно дернула завязки на своей шапке, — Марк, у меня же для тебя тоже есть подарок! — она кинулась к своей сумочке, оставленной на сидении в автобусе и достала бумажный сверток, вручив его в руки юноши.
— Шарф? — улыбнулся он, раскрыв сверток и достав из него большой объемный белый шарф, — Такой мягкий и теплый…
— Сама вязала, — Мей смотрела на него, теребя в руках свои варежки, — С праздником, Марк!
