— Ах, уважаемые кузены, мне придётся признать, что в этом есть доля истины: принц действительно нашёл пару, и она сейчас далеко от него.
— Тогда мы в растерянности, — надменно бросил Лир. — Наследник настолько безответственен, что не потрудился даже официально объявить о собственном обретении? Он не подумал о том, что выставляет на посмешище всю семью?
Глаза Иэ опасно сверкнули.
— Не стоит быть таким критичным, дорогой кузен. Нужно быть снисходительнее. Желание наследного принца повременить с официальным объявлением — не самая ужасная ошибка, которая была прощена в этой семье. Проявите немного понимания.
Один — один.
— Брат, кузина права, — заметил я мягко. — Мы ведь тоже драконы, и тоже однажды встретим свои пары… Но всё же, нам неприятно узнавать такие вещи из газет. И уверен, многие в сенате и совете скажут то же самое; их может оскорбить такая скрытность. Да и сама ситуация… Кузина, возможно, вам нужна помощь? Я могу бы поговорить с отдельными членами совета и попытаться сгладить их реакцию.
Ну, и что ты мне на это скажешь, интересно?
— О, это очень мило с вашей стороны, — протянула она. — Я тронута тем, как вы пытаетесь помочь.
— Право, это мелочи, — широко улыбнулся я. — Мы ведь одна семья.
— Верно, — её глаза сверкнули, и я понял, что сейчас последует ответный удар. — Благодарю, но советом займутся мама и дядюшка Ирю. Впрочем… если вам так хочется помочь, то вы, несомненно, можете.
— Вот как? — даже интересно, что придумала эта интриганка.
— Да, — она покачала головой в притворной печали. — Видите ли, информация о паре принца была конфиденциальной. К ней имел доступ очень ограниченный круг… Ближайший круг. И это подводит нас к очень простой мысли: кто-то предал нас.
— Вы кого-то подозреваете? — да, я люблю дёргать драконов за усы.
— Важно ли, кого я подозреваю? — мило улыбнулась Иэ. — Важны лишь доказательства. И я подумала… возможно, вы поможете их собрать? Учитывая ваши связи во Дворце.
Я откинулся на спинку кресла, глядя на родственницу с нескрываемым восхищением. Ну, кузина, ну, дрянь… Мои аплодисменты!
— С чего этим должен заниматься брат? — встрял Лир. — Это работа тайной службы!
Ну вот когда же ты научишься затыкаться, а?
— О, несомненно, — кивнула Иэ серьёзно. — Но чем больше народу будет работать в этом направлении, тем быстрее мы вычислим предателей, верно? К тому же, я действительно скоро уезжаю, и мне нужен будет в этом деле помощник. Кто-то, кому я доверяю… мы ведь семья, не так ли? Вы ведь не откажете мне, дорогие кузены?
Ловушка захлопнулась.
А ты умеешь делать это красиво, принцесса.
— Конечно, кузина, — улыбнулся я. — С удовольствием.
— Хорошо, — она чуть повела плечом, — я уведомлю дядюшку Кио. А теперь, коль скоро мы всё обсудили, я, с вашего позволения, пойду. Много дел! Ещё раз благодарю за вашу… помощь, кузен. Она неоценима.
— Всегда рад стараться... кузина.
Мы раскланялись, как дуэлянты на поле, и она выскользнула прочь.
— Она позволяет себе слишком много! — оскалился брат. — Мы должны позаботиться об этом, пока не поздно!
Я задумчиво прикрыл глаза.
— Не пори горячку, Лир. Да, принцесса опасна; но и покушаться на неё своими руками — опасно вдвойне. Нам только остаётся надеяться, что паучья мать всё же закончит начатое.
— Ты серьёзно в это веришь? — поморщился Лир. — Эти тупые эльфийские матриархи не смогли убить её даже на своей территории! Теперь-то о чём можно говорить?!
Неприятно признавать, но брат был преимущественно прав.
— Я подумаю, как их расшевелить, — пообещал я. — есть у меня пара идей…
— Господин, — мой компаньон проскользнул в комнату и застыл, склонив голову.
— Диу?
— Старые друзья принесли мне новую информацию, господин.
— Говори.
— Имя — Алиссия Майлифф. И да, змеиная версия подтверждена.
Я широко улыбнулся:
— Отличные новости! Кажется, пора связаться с отцом.
— На тему? — удивился Лир.
— О, думаю, пришло время поднять наши старые связи в тавельнской змеиной гильдии, — сказал я сладким голосом. — И намекнуть, что их неучтённый молодняк распоясался. Пусть позаботятся об этом.
51
Алиссия Майлифф
*
— Лисси, милая. Может, всё же покушаешь?
— Не хочу, — буркнула я.
— Оладушки с клубничным джемом!
— Нет.
— Мясной бучабати с семью перцами? Твой любимый!
— Не хочу.
— Может, хоть вниз спустишься, а?
Ну что же это такое!?
— Тётя, я же сказала, что хочу побыть одна! — воскликнула я.
— А я считаю, что нечего тебе прятаться в своей конуре, как испуганный зверёк.
— Думаешь, нет? Ты что, не видела утренние газеты?! И ведь они обо мне, тётя. Обо мне! Я — авантюристка, обманщица, продажная девка! Вот как они меня называют! А что будет, когда они узнают, что я селенити и певица? Хотя они не скажут — певица. Они скажут — “певичка”, с нотой пренебрежения, будто всё объясняя… Мы обе знаем, что так оно и будет!
Тётя Ленна только вздохнула.
Я свернулась клубочком, обхватив колени руками, и тихо всхлипнула.
— Вот именно потому я и отказалась от него в ту ночь. Именно потому и сбежала, что понимала: так, именно так всё и будет! Так случается, когда рядом с принцем оказывается Золушка, выросшая на помойке. А не аристократка, которая чистила камины, потому что за кучу лет так и не удосужилась послать обнаглевшую мачеху!
— Лисси…
— Они ненавидят меня, тётя. Потому что я — не Золушка. Я не ждала своего принца, сидя у камина с золой. Или на помойке, или в том ужасном доме, продуваемом всеми ветрами, где папа Буджо чуть не умер от пневмонии, а несчастная Лесса перестала дышать из-за жестокой плесени! Я не хотела там ждать принца. Я хотела быть, как они, делала для этого всё. И теперь они мне этого не простят.
Я судорожно вздохнула. Тётя Ленна стояла, опустив голову, но я знала: она понимает. Ещё бы ей не понимать.
— И Или… он теперь меня ненавидит тоже. И поделом. Это должно быть невыносимо для дракона, что его пара отказывается от него раз за разом… Не знаю, как могу быть его парой, правда. У меня ведь нет метки! Потому я не могла даже заподозрить подобное. Но у него метка есть. И, что хуже всего, моё прошлое собираются использовать против него — ты же читала все те ужасные обвинения… От этого, думаю, он ненавидит меня ещё сильнее. Что мне делать, тётя?!
— Для начала — успокоиться, — твёрдо ответила она. — И оглянуться.
Я повернулась и ошеломлённо застыла, рассматривая распространившийся вокруг кокона с малышом лёд. Он покрывал простыни, и тёплые пледы, и пол, и окно…
Испуганно выдохнув, я вскочила на ноги и прислушалась. Ритм ребёнка был обычным, как будто не о чем беспокоиться. Но откуда это взялось?
— Это случилось, когда ты начала плакать, — заметила тётя Ленна. — Думаю, это хороший повод успокоиться. А ты как считаешь?
Я с тётей была согласна. Все тревоги отошли на второй план: я обратилась змеёй, свернулась вокруг кокона и провела так какое-то время, прислушиваясь к инстинктам и согревая малыша своим теплом. Только убедившись, что всё в порядке и лёд перестал распространяться, я снова приняла человеческое обличье и посмотрела на тётю.
— Ты права, — вздохнула я. — Надо успокоиться.
— Ну вот, — кивнула она. — А теперь давай выйдем ненадолго и выпьем чаю. Могу быть неправа, но думаю, что нашему змеюшеньке мама нужна спокойной и расслабленной. Хорошо?
— Хорошо.
Так мы и поступили: спустились вниз, устроились в глубоких креслах у кухонных дверей. Это было излюбленное место тёти, которое она называла “женским царством”. Отсюда она, как обозревающий картину битвы генерал, наблюдала за прихожей, дверью в кабинет дяди Джумы и лестницей, ведущей в мастерские.
Тётя Ленна приготовила своего особенного чаю: с пряностями, перцем и апельсинами. Странный напиток, необычный. Мне всегда казалось, что в нём спрятан привкус далёких имбайских островов, откуда моим приёмным родителям когда-то пришлось сбежать.
