поддержку и защиту, и тихо спросил:
– Тебе понравился город?
– Очень, – кивнула я, кладя голову ему на плечо и делая глоток вина. – Особенно море.
– Мне нравится бывать здесь. Гулять, проводить выходные. Телепорт позволяет быстро перемещаться между Лимайром и Солистиром. Ты, как член семьи Ард Ренна, тоже получишь допуск. Когда будет время, можем арендовать яхту и проплыть вдоль побережья.
– Звучит заманчиво, – улыбнулась я. – Муж…
– Арсэлла Ард Ренна, – бархатисто протянул некромант. – Жена… Мне до безумия нравится, как это звучит.
Его губы скользнули по моему виску, а пальцы растрепали прическу. Я подалась навстречу этой ласке, наклонила голову, чтобы ему было удобнее. Пусть на меня не действовал алкоголь, но в голове зашумело. Хмельной дурман, только не винный, а чувственный, туманил мысли.
– Сэ-э-эл…
От хриплого шепота внизу живота что-то сладко сжалось. Я не глядя отставила бокал и обхватила мужские плечи. А когда Геллард легонько прикусил чувствительное место между плечом и шеей, неожиданные ощущения заставили тихо ахнуть.
– Отзывчивая… – мурлыкнул некромант. – Ты позволишь мне?
– Да, – выдохнула я. – Все, что угодно.
Потерявшись в эмоциях, я даже не заметила, когда мы переместились в спальню. Не заметила, как куда-то пропала моя одежда, а потом и одежда Гелларда. Прикосновение прохладного шелка простыней на секунду отрезвило, но потом реальность окончательно растворилась. И все, что стало меня волновать – это мужчина, накрывший мое тело своим.
Я отвечала на его ласки, пусть не слишком умело, но искренне и пылко. Скользила пальцами по горячей коже, путалась в длинных прядях волос. Слегка царапала мужскую спину ногтями, с восторгом ловя пробегавшую по ней дрожь. Подавалась навстречу страстным поцелуям.
Становилось все жарче и безумнее. Вокруг нас настоящим океаном плескалась магия. Напряжения нарастало волнами, пока, наконец, не достигло того самого сладкого пика. Мой стон слился со тоном Гелларда, и я бессильно упала на подушки: уставшая, но бесконечно счастливая.
Много позже, после ванны, которую мы принимали вдвоем, после запоздалого ужина, обделенного нашим вниманием, мы просто лениво валялись в постели. А я вспомнила кое о чем очень важном. Прогоняя дрему, приподнялась на локтях и спросила:
– Геллард, теперь ты можешь ходить в Загранье без опаски?
– Да, Сэлл, – улыбнулся он. – Больше мне не страшен холод той стороны. И я приду к тебе откуда угодно.
– Хорошо, – расслабилась я, снова падая ему на грудь.
Стало спокойно. Жизни моего некроманта больше ничего не угрожало, и теперь мне казалось, что мы со всем справимся. А уплывая в сон, я услышала шепот Гелларда:
– Спасибо, что дала мне шанс. Моя любимая Сэлл…
Как бы нам ни хотелось задержаться у моря подольше, дела не ждали, и на следующий день пришлось возвращаться в Солистир. Я пока не стала переезжать в покои мужа, оставшись в своих комнатах, на тот случай, если кто-то из родни решит отыскать меня во дворце, ведь мы пока не афишировали наш брак. Но это совсем не мешало Гелларду пробираться ночью в мою спальню. Потому что только ночью мы сейчас и успевали видеться.
Тот факт, что сыну больше не грозила опасность потеряться в Загранье, очень обрадовал эсса Виларда. И теперь он без зазрения совести пользовался этим, отправляя жнеца мертвыми тропами во все уголки королевства. Геллард выслеживал приспешников Ордена, проверял кладбища и разбирался с нежитью. Впрочем, нам и в голову не приходило возражать. Все хорошо понимали, как важно избавиться от угрозы, которую создает Орден.
Королева, узнав о нашей свадьбе, немного поворчала и махнула рукой. Как и думал Геллард, ее внимание тут же переключилось на принцессу. К счастью, Никалея полностью избавилась от навязанных симпатий, и теперь испытывала по отношению к Лорису только нормальную здоровую злость.
Я ждала от де Аватемартов какой-нибудь подлянки. У них совсем не осталось времени. Эсс Вилард подбирался все ближе и ближе, и это должно было заставить их действовать. Поэтому, когда в один из дней на пути из библиотеки меня перехватила Иветта де Аватемарт, я внутренне подобралась.
– Арсэлла, дорогая, – прощебетала она. – Как здорово, что я тебя нашла. Уделишь мне немного времени?
– Конечно, – кивнула я осторожно. – Что-то случилось?
Вместо ответа женщина подхватила меня под руку и повела в один из боковых коридоров, который заканчивался выходом в сад. Оказавшись среди деревьев, мы прошлись еще немного, и только потом Иветта спросила:
– Как ты, дорогая?
– Как всегда, – ответила неопределенно.
– До меня дошли слухи… Скажи, это правда, что ты выходишь замуж за Гелларда Ард Ренну?
– Да, – вздохнула я.
– Но почему он? Младший Ард Ренна – совсем не тот мужчина, рядом с которым я могла бы представить свою дочь. Он некромант, пугающий, жуткий.
– Да, – согласилась я и опустила голову, с трудом сдержав смешок. – Но Ее Величество решила, что из нас выйдет хорошая пара. Я не могла ей перечить…
– Вот как, – протянула Иветта. – Ты боишься его?
– Боюсь…. Я совсем его не знаю, и он правда… пугает…
Боги, надеюсь, я не переигрываю, и Иветта поверит в этот спектакль. Но, видимо, у меня все получилось, потому что она помолчала, а потом не слишком уверенно предложила:
– Если хочешь, я могу поговорить с королевой. Возможно, мне удастся ее убедить, что тебе лучше не спешить с замужеством.
Я покосилась на идущую рядом женщину. Зачем ей это? Вряд ли она действительно за меня переживает. Хочет провернуть какую-то свою интригу? Или просто делает вид, что заботится обо мне, чтобы втереться в доверие?
– Мне кажется, королева уже все решила… – невнятно пробормотала я в итоге.
– И все же, попробую попросить аудиенции, – кивнула Иветта.
Я молча кивнула. Если так хочется, пусть просит.
Мы снова замолчали. Мне уже начала надоедать эта прогулка, но проситься обратно во дворец я пока не стала. Интуиция подсказывала, что еще слишком рано расставаться с Иветтой. И она оказалась права, потому что женщина вдруг вздохнула и как бы невзначай сообщила:
– Кроме новостей о твоей свадьбе, я слышала еще кое-что… Правда, что принцесса Никалея выходит замуж? Слухи ходят уже который день.
Я помялась, делая вид, что мне неловко сплетничать, но кивнула:
– Да. Только об этом еще не объявлено официально.
– Я никому не скажу,
