к соседнему помосту причалил пожилой рыбак в шляпе из тростника. Он помахал нам и поспешно забрался наверх по неказистой лесенке, а потом рысцой подбежал поближе.
– Чего угодно пранай?
Адифеп принялся допрашивать его про деревья, и вскоре наши догадки подтвердились как нельзя лучше.
– Ой, не поминайте всуе, – поёжился рыбачок. – Были такие, были, недавно ещё стояли, и мы всё, как положено делали – украшали, дары клали, даже на праздниках танцы вокруг них устраивали. Из вашего же клана приходили прануры, учили нас, что и как, чем поливать да как ублажать эти деревья. Да вот только всё пустое.
Он воровато оглянулся и встал на самый краешек своего помоста, нагнувшись к нам, после чего продолжил, понизив голос:
– Загнили они, все как одно! А как загнили, так и началось – почву вокруг себя отравили, у нас и плодовые деревья все погибли! Да и обычные попадали. Овцы дохнуть стали, травы пощипали вокруг – и всё! Даже люди разболелись. А потом у тех деревьев стали ветки отламываться сами и падать, зашибло пару человек. Ну вот, мужики не выдержали, собрались вместе да срубили их! А что делать прикажете?
– Махарьятов позвать, – предположил Адифеп.
– Звали, как же! – фыркнул рыбак, распрямляясь. – Или вы думаете, вы первые тут? Пришли, листочки свои развесили на деревьях, а толку чуть! Ветер подул – и нет того листочка.
Я не выдержала и отвернулась, пока никто не заметил рожи, которые я корчила. Талисманы они налепили на загнившие священные деревья! А плевком пожар тушить не пробовали?!
– Потом, уж когда срубили, у тех, кто рубил, болезни пошли, – продолжал меж тем рыбак. – Слегли несколько человек, одному всё черепа мерещились, другой вообще в лес убрёл и пропал… Позвали снова вашу братию на помощь. Они велели вокруг пней построить сараи и запереть, чтобы не подойти к ним было. Вот так и живём с тех пор. Теперь только другие нечистые явились, не знаешь уже, куда и прятаться от тварей, обложили со всех сторон!
– А сколько всего было деревьев? – уточнил Чалерм.
– Всего-то восемь, – ответил рыбак, склонив голову набок, – да на каждом берегу по четыре. Нехорошее это дело, число несчастливое. Так-то вроде восемь – хорошо, но то на всю деревню… Не знаю, может, они друг с другом повздорили да пошли берег на берег? Я вот слыхал о таком от одного…
Он что-то ещё продолжал бормотать о заезжих купцах и провидцах, но главное мы узнали. Восемь деревьев – это восемь чёрных гигантов. И если их найти и повтыкать им в корни мечи, скорее всего, удастся с ними разделаться. Удивительно, что прежние махарьяты так не сделали, а если сделали – что пошло не так? Хотя… это же Саинкаеу.
– Интересно, почему они загнили, – негромко сказала Найяна. – Если за ними хорошо ухаживали. Ну ладно одно-два, но все скопом?
– Может, болезнь какая-то? – предположил Джаран, но Адифеп смерил его уничижительным взглядом:
– Болезнь? У священных деревьев? Я скорее поверю, что их корни обглодали небесные кабарги. Эй, добрый человек! – снова позвал он рыбака, который уже занимался своей лодкой, несмотря на возраст шустро карабкаясь с помоста к воде и обратно. – А не покажешь ли нам, где те пни торчат?
Рыбак охнул и тут же схватился за поясницу.
– Пранур, да они по всей деревне и по верхам! Годы мои не те, чтобы их все обежать. Вы бы голову спросили, он уж пошлёт мальчишку молодого!
– Понятно, – вздохнул Адифеп. – Соседям ноги поотрывало, а как махарьятам помочь – пусть кто-нибудь другой.
– Он, наверное, скидывался на нас, – заметил Джаран.
Я закатила глаза: когда в деревне нашествие демонов, тут не только скинешься, тут из кожи вон вылезешь, чтобы как можно быстрее их извести, а махарьятам не помочь – это жизнью не дорожить. Закончив закатывать глаза, я снова покосилась на Чалерма – так, на всякий случай, и заметила, что у него под полуприкрытыми веками сверкнули белки.
– Ну что? – проскрипел Вачиравит, вставая перед нами и загораживая собой рыбака. – Где эти твари?
– Нам нужно пойти к деревенскому голове, – выразительно шевеля губами, ответил Чалерм. – И спросить у него, где старые пни.
Вачиравит оглянулся через плечо на рыбака.
– Вон один, – хохотнул он.
У меня глаза скоро перестанут обратно выкатываться, честное слово.
– А ты раньше тут не бывал? – спросила я.
Вачиравит нахмурился и снова огляделся, как будто до сих пор не задумывался, не знакомое ли место.
– Вроде нет.
– Пойдёмте, – вздохнул Адифеп.
Гам и Лек уже могли идти сами, хотя и опираясь на кого-то из друзей, потому что от ожогов им было дурно. Гам, накачанная махарой Вачиравита, сильно потемнела, но не жаловалась. Наоборот, мне показалось, что она не хотела расставаться с таким щедрым даром.
Где искать деревенского голову, мы точно не знали. Проверили тот склад, где нас оставили дожидаться непонятно чего, но там его не оказалось. Зато я помнила, где встретила первого гиганта.
– Ничего себе, – пробормотала Найяна, стоя над рассечённой мотыгой. Примерно от того места, где лежали её обломки, начиналось выжженное пятно травы, которое тянулось до стены сарая. Та тоже подгорела – так, что в выгоревшую дыру могла бы пролезть кошка.
– Ого тут пасёт! – гаркнул Вачиравит, как всегда, не справившись со своим голосом. – А с дороги не почувствовал.
Мы с сомнением уставились на дверь сарая. Я открыла каналы и тут же почуяла демоническое присутствие – густое, как запах жареного на рынке. Открывать не очень-то хотелось – как бы оттуда не выскочила пара гигантов. Но что делать? Пни сами себя не уничтожат. Вачиравит, как всегда, взял самое опасное на себя: подошёл и ногой выбил дверь. Размер сарая позволял бы ей упасть до дальней стены, если бы там было пусто, но вместо этого дверь, едва сорвавшись с петель, осталась стоять почти вертикально.
– Там и внутри мотыги, что ли? – пробормотал Джаран.
Вачиравит, поняв, что дверь падать не будет, нагнулся и потянул её за ручку. Не знаю, каким чудом я успела заметить притаившееся за ней, но стоило Вачиравиту разогнуться, как я выскочила вперёд и рубанула мечом сверху донизу щель между дверью и косяком. Когда Вачиравит наконец отбросил дощатое полотно, на землю передо мной шмякнулись несколько лиановых усов. За дверью оказалась сплошная стена из спутанных лиан, только
