Пуля била током!
– Тебе полезно, – язвительно припечатала.
– Лист, – протянул и, больше не в состоянии сдержаться, обнял ее.
Микаэла приглушенно промычала, когда я впился в ее губы поцелуем. Пытался донести до нее, как нуждаюсь в ней, показать, что болен ею, жажду и желаю только ее. Моя Микаэла, моя несносная Лист. Она забилась в моих руках, но сопротивление продлилось недолго. Вскоре она с тихим стоном ответила на поцелуй.
– Сколько еще раз мне тебя поцеловать, чтобы ты перестала от меня бегать?
Нехотя отстранился, оглядывая расслабленные черты прекрасного лица, припухшие от моих поцелуев губы и искорки желания, что поселились в ее бездонных глазах.
– У тебя жар. Это нормально для аркана?
Не этих слов я ждал после поцелуя.
– Скоро пройдет, – вновь потянул ее по коридору.
– Куда мы идем?
– В спальню.
– Зачем?
– Будем предаваться страсти.
– К-какой еще страсти?! – Лист растерялась.
До конца не осознала своего счастья и испугалась, глупышка.
– Общей. Твоей и моей.
– У меня нет никакой страсти, – Лист уперлась ногами, попыталась схватиться за колонну, мимо которой мы проходили. – Я бесстрастная… Лишенная страсти!
– Не волнуйся, моей страсти хватит на двоих, – притянул ее ближе и забросил на плечо. Какая она все-таки легкая.
– Кайрус, у тебя жар, ты не осознаешь, что творишь! Тебе нужно к врачу!
Но я не слушал. Жар? Да, я горю от желания скорее остаться с ней наедине.
Я продолжил путь, игнорируя недовольство моей пары. Наконец мы достигли королевского крыла и моих покоев. Я сразу прошел в спальню, не желая тратить время.
– Кайрус, опусти меня!
– Как скажешь, – аккуратно сбросил ее на руки и положил на кровать.
Навис сверху, удержал ее руки, предупреждая попытку сбежать. Грудь ее вздымалась от учащенного дыхания. Щеки разрумянились от активной борьбы. Золотистые волосы разметались по алому покрывалу.
– Ты прекрасна, Микаэла. Для меня нет никого прекраснее.
– У тебя лихорадка, Кайрус, – Лист затихла.
Сейчас она выглядела такой неуверенной, ранимой.
– Я люблю тебя, Микаэла. Ты ведь тоже меня любишь?
– Я… – она помотала головой. – Я не уверена, Кайрус.
– Ничего, полюбишь потом. Я просто не оставлю тебе выбора.
– Ты невыносим, – она звонко рассмеялась, и я улыбнулся, огладывая свою женщину счастливым взглядом.
Больше я ее никуда не отпущу. Брошу все силы на то, чтобы доказать, что мы созданы друг для друга.
– Простите, если помешала.
В дверях спальни появилась Шанталь. Пришлось отпустить Лист и подняться с кровати. И что ей нужно?
– Шанталь, ты не вовремя, – направился к ней, намереваясь выпроводить из покоев.
Меня немного повело. Комната кружилась. Голова просто раскалывалась, а во рту было сухо, как в пустыне.
– Стой на месте, Кайрус, – Шанталь навела на меня пистолет.
Нашла, чем пугать. Я не придал значения оружию и даже не приостановился. Помещение рассек звук выстрела. Я припал на раненую ногу. Из раны хлынула кровь. Зарычал, намереваясь прыгнуть на мерзавку. Боль усилилась – пуля приходила в движение, расширялась.
– Нет! – Лист подскочила с кровати.
– Стоять! – теперь Шанталь навела пистолет на Микаэлу. – Где мой брат?! Что с ним стало?!
– Успокойся, ты только что напала на Повелителя Тессии, – попыталась до нее достучаться Микаэла.
– Повелитель, – зло выплюнула она. – Ненадолго, поверь мне. Отвечай, где мой брат?!
– Он в Волундуре.
– Нет, – художница заметно побледнела, приложила дрожащую ладонь к губам. – Это ты сдала его правительству Волундура, тварь!
Рука Шанталь дрогнула, палец лег на спусковой крючок, чтобы совершить выстрел. Я бросился между Микаэлой и пулей не задумываясь. Грянул новый выстрел, за которым последовали краткая вспышка боли в груди и громкий крик Микаэлы.
Слабость нахлынула волной, я повалился на колени, прижимая ладонь к кровоточащей ране. Реальность подернулась пеленой и расплывалась. Боль усиливалась. Повалился на бок, но видел, как Шанталь покачнулась от пущенной в нее подушки. Микаэла действовала молниеносно. Подлетела к преступнице и в один удар вырубила.
«Я спас ее. Она будет жить», – мелькнули разрозненные мысли, прежде чем сознание отключилось.
– Кайрус! – собственный крик оглушал.
Я подбежала к бессознательному аркану, рухнула на колени и перевернула его на спину. Его грудь заливала кровь из раны. Лицо бледнело. Окулус выдавал неутешительные картинки. Штырь впился в трепыхающееся сердце этого несносного аркана, после чего сердце замерло, остановилось.
– О, Механик, нет. Только не это.
Так, не время для паники, Микаэла! Еще не все потеряно. Коснулась груди, направила импульс магии, чтобы дезактивировать пулю. Сердце только остановилось, у меня мало времени, но оно есть. Сорвала привязанный с бедра кинжал, спрятанный под юбкой. Нещадно резанула кожу, углубляя рану. Руки дрожали, раз за разом я пыталась выхватить пулю. Наверное, если бы не окулус, у меня не было бы даже этого крохотного шанса. А пока я раз за разом пыталась подхватить скользкую пулю. Кровь стучала в висках, по щекам струились слезы. Отчаяние накатывало волнами. Наверное, с двадцатой попытки пуля выскользнула из груди. Вот только сердце по-прежнему не билось. Неужели я опоздала?
– Кайрус, не смей умирать! Слышишь?!
Несколько раз надавила на солнечное сплетение и следом припала к его губам, вдыхая в легкие воздух. И так несколько раз под заполошные удары собственного сердца и тихие всхлипы.
– Дыши!
Слезы застилали глаза, и я не видела ничего даже через окулус. Механически выполняла действия первой помощи и все повторяла: «Дыши, не умирай, дыши».
– Пожалуйста! – вновь припала ко все еще теплым губам.
Они внезапно обхватили мои, а руки под мой придушенный вскрик обвились вокруг моей талии. Мы целовались как сумасшедшие, забыв о ране, о прошлом, вообще обо всем на свете. Слезы увлажнили его щеки, я смеялась от счастья, когда умудрялась отвернуться от требовательных губ Кайруса.
– Тебе нужно к врачу, – попыталась воззвать хотя бы к своему здравому смыслу.
Способности к регенерации арканов невероятны, но рану в любом случае нужно обработать, остановить кровь. Кроме того, еще до появления Шанталь он выглядел неважно, словно пребывал в бреду. Болезнь может мешать выздоровлению.
Уперла руку в грудь Кайруса и кое-как отстранилась. Ладонь наткнулась на что-то твердое, знакомое. Сквозь ткань рубашки просматривались очертания артефакта, что я так давно искала. Отец тоже
