— Всё‑таки несколько странно, что практически всё население страны всерьёз предполагает, будто здесь станут хватать и убивать каждого темноволосого, — продолжал стоять на своём министр.
— Вы знаете, — я всё‑таки не смогла сдержать своё раздражение, — у них, как ни странно, есть на это некоторые причины. Может быть, нам с господином Райсом стоит напомнить об обстоятельствах, при которых тёмные оказались запертыми в Кернской пустоши два столетия назад?
— Но прибывают же в Оплот настрийские тёмные, которые могут рассказать, что в наше время всё изменилось, — не уступал министр.
Я лишь криво улыбнулась.
— Настрийские тёмные, эмигрирующие в Оплот, делают это не от хорошей жизни, — подсказал министру Сэнд. — У них нет причин рассказывать остальным, какая Настрия замечательная страна и как легко здесь живётся обладателям чёрных волос. Давайте вернёмся к сути вопроса. Итак, нам следует найти способ протранслировать населению Оплота, что им ничто здесь не угрожает. Мы подумаем, как это осуществить. Мы с лордом Мэдисоном пытались сделать первый шаг, приехав в Оплот с гуманитарной помощью, но, как вам известно, поездка не увенчалась успехом. Правительство Оплота слишком сильно противилось сотрудничеству.
— Их можно понять, — хмыкнул помощник министра. — Сейчас они правят. Пусть маленькой страной с большими проблемами, и всё же они — на вершине власти. А кем они станут в случае объединения?
— Если жизнь в Оплоте так тяжела, как рассказывают, то даже правительство, вероятно, живёт не слишком сладко, — возразил министр.
— О, поверьте, правительство живёт, мягко говоря, неплохо, — горячо возразил Райс. — Не уверен, что уровень их жизни намного уступает уровню жизни настрийской знати. Разве что масштабы не те.
— Кстати сказать, любопытно, как им это удаётся? — задумчиво проговорил помощник министра.
Сам факт его явно не удивил, но вот поднятый им вопрос оказался не в бровь, а в глаз. Мне и самой доводилось удивляться, хотя эта тема никогда не являлась для меня первостепенной. Вот откуда, к примеру, у Брайана взялся сверхсовременный иностранный сейф, какого не было даже у Сэнда? Или такие сейфы изобрели именно в Оплоте?
Райс развёл руками, Сэнд покачал головой. Похоже, точного ответа не было ни у кого.
— И всё‑таки, допустим, что нам удалось, по меньшей мере, зародить сомнения в том, что светлые представляют опасность, — в очередной раз возвратил дискуссию в нужное русло Сэнд. — Что, в таком случае, может заставить жителей Оплота рискнуть и перейти Грань?
— Условия жизни в Оплоте настолько тяжелы, что стоит жителям удостовериться в безопасности настрийцев — и кернские земли опустеют, — уверенно откликнулся Райс. — В оплоте останутся лишь самые убеждённые скептики. А также старики, которые предпочитают быть похороненными на той земле, где родились.
— То есть, господин Рейс, если я правильно понимаю, вы считаете, что мы должны сосредоточиться на демонстрации дружественного настроя? — осведомился министр.
— Райс, — поправил Эдвин.
По тому, как он поморщился, я поняла: министр — не первый, кто совершил ошибку. Что делать, за две сотни лет произношение в Настрии немного изменилось, а вот диалект Оплота оказался более консервативным. В итоге для настрийцев более стало естественным произносить данную фамилию как 'Рейс'.
— Я полагаю, что это действительно наиболее важный момент, — дал ответ Эдвин.
— Есть свойства светлой магии, которых очень не хватает в Оплоте, — вмешалась я. — Медицина. Многочисленные заболевания приходится лечить лишь при помощи трав. В итоге уровень медицины в Оплоте отстаёт от настрийского на несколько столетий. Не считая психиатрии, разумеется.
— В Оплоте есть очень хорошие травники, — возразил Райс.
— Я знаю, — согласилась я, — но их возможности всё равно чрезвычайно ограничены.
— Смотря о каких заболеваниях идёт речь.
Я нахмурилась, недоумевая, отчего Эдвин так настойчиво защищает травников Оплота. Когда речь шла о других сферах, преимущества Настрии его не смущали.
— Допустим, — пожала плечами я. — Так или иначе, многие люди были бы искренне благодарны, если бы им предоставили возможность пользоваться достижениями современной медицины.
Я думала в этот момент о старушке Клэр, которой вечно приходилось беспокоиться о том, где и каким образом достать необходимое лекарство.
— А это хорошая идея, — с энтузиазмом отметил помощник министра.
Однажды утром человек, выглянувший за Грань Безопасности, смог бы увидеть странную картину. Совсем недалеко от Грани, между нею и границей Кернского леса, выстроилась череда высоких светлых шатров. Возле шатров мелькали фигурки людей, но это была не нервная, а скорее рабочая суета.
Через некоторое время высокая статная женщина, одетая в строгий костюм, вышла из самого большого шатра. Остановившись перед входом, она кивнула уже поджидавшему рядом мужчине, и он приподнял руки, направляя на неё раскрытые ладони. Магия мужчины позволила её голосу эхом разнестись над окрестностями, проникая сквозь Грань Безопасности и достигая ушей темноволосых жителей ближайшей деревни.
— Уважаемые подданные Тёмного Оплота! — Женщина говорила спокойно и веско, не пытаясь кричать, словно слушатели находились в непосредственной близости от неё. — Наш лазарет открыт для всех нуждающихся. Любой желающий сможет прийти на осмотр и, в случае, если у него обнаружатся какие‑либо заболевания, совершенно бесплатно получить лечение. К сожалению, нас отказались пропустить на территорию Тёмного Оплота, поэтому лазарет расположен рядом с Гранью Безопасности.
Наша методика основана на новейших достижениях целебной светлой магии. Кроме того, в нашем распоряжении большие запасы эффективных лекарств, которые вы сможете получить по рекомендации лекаря, чтобы впоследствии использовать на территории Оплота. В лазарете работают лекари различных специализаций. Мы эффективно лечим такие заболевания, как…
Далее шёл длинный, почти нескончаемый список недугов. Впрочем, нет, наступил момент, когда список закончился, и женщина, практически не делая перерыва, чтобы отдышаться, принялась повторять весь свой текст сначала. И говорила столь хорошо поставленным голосом, будто всю жизнь только и занималась тем, что делала подобные объявления.
Спустя приблизительно полчаса возле Грани Безопасности, со стороны Оплота, стали скапливаться люди. Светлые лекари не могли их видеть, но шорох и перешёптывание доносилось до них сквозь переливающуюся всеми цветами радуги преграду.
