раздуть скандал! А потом отправлю парочку в имение герцога, на имя его тетушки!
— Вы так коварны! — граф покачал головой. — Порой даже мне становится страшно.
— О, милый… я никогда не причиню тебе зла… — Тильда присела возле сына и взяла его руки в свои. — Ты самое дорогое, что есть у меня…
— Вы тоже дороже всех для меня, матушка, — Валентин положил ей голову на плечо и вдохнул привычный аромат гиацинтов. — Самая совершенная из женщин. Надеюсь, моя супруга будет похожа на вас.
* * *
Барона просто трясло от адреналина. Он присел на кровать и посмотрел на свои дрожащие руки. Вроде бы все прошло идеально, и ни Тильда, ни ее сынок ничего не заподозрили. Флойд глубоко вдохнул и, поднявшись, подошел к столу, на котором стоял кувшин с водой. Налив полный стакан, он залпом выпил его и тут же услышал тихий стук в дверь.
— Да! Входите!
В комнату скользнул полный мужчина с густой бородой и, аккуратно прикрыв дверь, тихо сказал:
— Ваша милость, я Бронс. Повар.
— О, рад видеть вас! — барон быстро запер дверь на замок и зашептал: — Нилс объяснил вам, в чем заключается наше дело?
— Конечно! Мы с вами ночью спустимся в подвал! — закивал повар и нахмурил свои кустистые брови. — Вы действительно думаете, что там мертвяк?
— Похоже на то, — кивнул Флойд и указал на графин с коньяком. — Может, пропустим по стаканчику?
— А, давайте! — Бронс устроился на стуле, обитом парчой и, немного помолчав, сказал: — Я здесь служу третий год и насмотрелся многого… Ключ от подвала ее сиятельство носит всегда при себе, но я знаю, как попасть туда из коридора, ведущего в комнаты слуг. Имение старое и просто пронизано тайными ходами, в которых когда-то скрывались от врагов его жители.
— Это чудесно! — барон плеснул коньяк в два стакана и поднял свой. — Давайте выпьем за успех нашего дела!
— С удовольствием, — Бронс выпил и осторожно спросил: — А что это за мертвяк, которого вы ищите?
— Будто бы нотариус, — ответил Флойд, почувствовав внезапный укол страха. — А у него настоящее завещание!
— Ох, ты ж… — покачал головой повар. — Не иначе Тильда и ее сынок зло учинили?
— А кто же еще! — барон отогнал от себя дурные предчувствия. — Покойный супруг моей дочери завещал ей куда больше!
— Все минется, одна правда останется, не переживайте, ваша милость, — спокойно и уверенно произнес Бронс. — Я помогу вам ради нашей графинюшки. Она в свое время сделала все, чтобы сынок мой на ноги встал после болезни. В долгу я перед ней…
— Когда отправимся в подвал? — барону стало неловко от слов этого большого мужчины. Его дочь любили и уважали, а он вел себя как скотина…
— Я приду за вами после полуночи, — сказал повар и, допив свой коньяк, встал. — Будьте готовы.
— И не сомневайся, дорогой друг, — Флойд протянул ему руку, и повар пожал ее. — Выведем это змеиное кубло на чистую воду.
Он ушел, а барон в первый раз за многие годы принялся искренне молиться. Молиться не о себе, а обо всей своей семье, принявшей его несмотря ни на что.
Глава 33
— Так расскажите же нам, что происходит в «Вит Миднатт»? — Тильда расправила салфетку на коленях и взяла вилку. — Вы сегодня шокировали нас своей новостью.
— Мне ужасно стыдно это осознавать, но моя дочь совсем позабыла о приличиях! — недовольно произнес барон, мысленно прося у Астрид прощения. — Ах, как я хотел, чтобы она вышла замуж за его сиятельство!
— Еще бы… — язвительно произнес Валентин. — Вы бы продолжали вести разгульную жизнь за мои деньги.
— Ну, зачем вы так… — Флойд ухмыльнулся. — Каждый из нас поимел бы то, что хотел. Не так ли? Вы — Астрид, я — деньги.
— Хватит, мне не нравятся такие разговоры, — злобно прошипела Тильда. — Его сиятельство женится на непорочной девушке из хорошей семьи, и не стоит сейчас напоминать о том, как поступила с ним ваша дочь!
— Я же и говорю — глупая и взбалмошная девица! — барон выпил вино и прежде чем поднести ко рту кусок мяса, сказал: — Они с маркизом даже не скрывают своих отношений! Слуги покрывают эту порочную связь, и я несколько раз заставал эту парочку, обтирающей темные углы!
— Оооо… — протянула Тильда и тут же закашлялась в салфетку. — Это ужасно… Я не могу слушать такую пошлость!
— Пусть я не идеал добродетели, а, скорее, наоборот, но даже для меня это слишком! — Флойд прожевал мясо и поинтересовался: — Значит, ваше сиятельство, вы женитесь…
— Женюсь, — Валентин неприязненно посмотрел на него. — И слава Богу, моя невеста не прячется по углам с любовником, в отличие от невесты герцога.
Тильда визгливо засмеялась и похлопала сына по руке:
— Эмма замечательная девушка и никогда не позволит себе опорочить имя своей семьи!
— А что с Моникой Лунд? — вдруг спросил Валентин. — На обеде у баронессы мы стали свидетелями скандальной истории… Ваша милость, вы ничего не знаете об этом?
— По-моему, эта девица живет в «Вит Миднатт», — ответил Флойд, и Тильда ахнула:
— Да что вы?! Она заманила в свои сети и эту глупую бедняжку… Бедная виконтесса… Это такой позор…
— Астрид, баронесса, дочь виконта… — Валентин неприятно хохотнул. — Что у них там происходит? Барон, ваша дочь превратила имение в дом терпимости, не иначе!
Флойд смеялся вместе с ними, а в его душе поднималась волна ненависти к этим людям, из рук которых он брал деньги. Как можно замолить свой грех? Ведь это самый страшный проступок — отвернуть от себя своего ребенка ради сомнительных удовольствий — пьянства, азартных игр и бесконечного вранья.
— Когда вы привезете письма? — Тильда вдруг стала серьезной и ее глаза превратились в щелки.
— Завтра к обеду они будут у вас, — с невозмутимым лицом заверил ее барон. — Вы можете верить мне.
— Я на это надеюсь, — она многозначительно посмотрела на него и добавила: — Не стоит играть со мной, ваша милость, ведь я могу разозлиться.
— Ну что вы… Разве я упущу возможность заработать, ваше сиятельство? — ехидно ухмыльнулся Флойд. — Перед Рождеством в клубе можно сорвать большой куш, и я намерен это сделать.
После ужина Тильда предложила выпить вина в гостиной, но барон отказался, сославшись на головную боль. Запершись в своей комнате, он устало опустился на кровать и ослабил узел шейного платка. Хотелось бежать из этого дома как можно дальше, и Флойд с некоторым чувством вины подумал, что испытывала здесь Астрид?
Глаза слипались, но барон отчаянно боролся со сном, понимая, что должен сделать то, зачем сюда приехал. Время тянулось
