И он дал отмашку убийцам. Но прежде чем они успели достигнуть защитников Сайлейн, по залу вновь прокатилась волна. На этот раз она ничего не сметала, но в помещениях мгновенно повис запах лаванды, а на пол посыпались маленькие огоньки, напоминавшие лепестки роз, только огненные в прямом смысле этого слова. Сориентировавшись первой, Сайлейн резко провела собственным запястьем по острию клинка Ресьяна, и тот повторил ее действие секундой позже. Счастливая улыбка озарила лицо девушки, несмотря на стекающую по руке кровь и боль.
Первыми из вспыхнувшего портала в зал вбежали демоницы в ярких облегающих нарядах с такими откровенными вырезами, что мужчины, оставшиеся в сознании, сглотнули, а Вильгельм нахмурился и вперился убийственным взглядом в недоуменно оглянувшегося назад Ториаса.
Когда в зале уже было четырнадцать демониц, вода вспыхнула и, озарившись серебром, из прохода вышла невысокая миловидная девушка с трогательными веснушками и губками бантиком, с голубыми наивными глазами и эльфом, обреченно плетущимся за ней.
— А вот и мы, — громко оповестила всех Таока.
— Я полагаю, они догадались, — усмехнулся Малиор, сегодня одевшийся необычно для эльфа. Черный с серебром камзол прекрасно смотрелся на подтянутом эльфе и гармонировал с изумрудным струящимся платьем Таоки. — Вот только не совсем пойму, дорогая, что здесь происходит.
— Мне кажется, милый… — Таока нахмурилась, на мгновение ее взгляд потерял ясность, а после она дикой кошкой бросилась вперед на Ториаса, но Малиор успел перехватить ее руки, которыми она стремилась выцарапать ему глаза.
— Дорогая, не так быстро. Чем тебе не угодил этот милый человек. Должен отметить, что он до сих пор верен тебе.
— Конечно, милый. Этим он заслужил снисхождение: его смерть будет болезненной, но быстрой.
— Дорогая, а ты не торопишься?
— Милый, — прошипела Таока, — этот доблестный патриот чуть не угробил нашу единственную отраду на старости лет. И все это он хотел сделать из лучших побуждений. Как будто нам зятя — светлого фанатика не хватало, так еще и всякие будут сатино обижать. — А ты, — она переключилась на Ресьяна, — почему до сих пор не вмешался? Он должен был быть мертв еще до моего прихода. И не важно, что тебя связывает тайна. Защищая свою сатино, демон может нарушить все обещания. А ты как поступил? Пошел на поводу у маленькой девочки, которая за себя отвечать не может, а тут выбор за целых два мира. А ты, малыш, отличилась. Собственная жизнь важнее жениха. Если любит — примет, если нет — зачем он вообще такой? И вообще, пора бы сказать правду, Лейни. Пора.
— Лейни? — помертвевшим голосом переспросил Ториас, а богиня ехидно улыбнулась и кивнула, подтверждая опасения главы гильдии. — Сайлейн — это ты?!. Ты и есть младшая сестра Лисары, маленькая Лиера, последняя истинная представительница дома Толь-и-Сагнонов… Моя госпожа… А Вильгельм… Ваш жених… Простите, ваше величество, я был о вас худшего мнения. А вы приняли мою госпожу и защитили, — он горько усмехнулся, — от меня. А я… не выполнил свой долг и чуть не убил королеву…
Как слепой он нащупал собственный кинжал и без замаха пронзил сердце, возвращая свой последний долг династии.
Не отдавая себе отчета, Сайлейн бросилась к нему и взяла за руку. Губы стремительно стареющего мужчины тронула благодарная улыбка. Она так и осталась у него на устах, когда он сделал последний вздох.
— Как заместитель главы гильдии, я беру на себя его обязанности, — разрезал повисшую тишину голос Аллектора. — И первым своим указом снимаю заказ покойного главы гильдии. Все свободны. Если стража не докажет иного.
С этими словами наемник стремительно пошел к выходу.
— Ну вот и все, — задорно возвестила Таока, которую чужая смерть нисколько не смутила.
— Не все, — поправил саэрату Малиор. Его взгляд был устремлен на Сайлейн и императора.
Когда Сайлейн посмотрела на Вильгельма, то невольно отступила на шаг, такой холод плескался в его прежде ласковых глазах. Сжатые губы и руки, с великим напряжением сжимавшие эфес клинка, ничего хорошего не предвещали. И Сайлейн отступила еще на один шаг, чтобы заметить, каким гневом полыхнули очи жениха.
— Значит, Лиера, — сухо осведомился он, — младшая сестра Лисары-Лузаники. И когда ты собиралась мне сказать?
С каждым брошенным им словом Сайлейн становилось все тяжелее, внутри все сжималось и хотелось просто упасть на пол, обнять свои колени, опустить голову, чтобы не видеть ничего вокруг и хоть на мгновение уйти из-под гнета этих злых глаз, которые еще недавно лучились любовью к ней. Неужели это все было ложью? Просто действием амулета, как сказала Ливия? Неужели? Горько, как же горько…
Кинув последний, полный слез взгляд на Вильгельма, Сайлейн бросилась к отцу. Ресьян подхватил ее на руки, сбросив личину, распахнул крылья и, укутав ими дочь, скрылся во тьме.
Они вынырнули из портала во дворце, в ее комнате, где тускло горел свет под потолком, а из окон был виден маленький садик. Его разбили специально для нее несколько дней назад.
Ресьян опустил дочь на кровать и сам присел на пол, не сводя с нее обеспокоенного взгляда. А Сайлейн уже не могла сдерживаться. По щекам текли слезы, спина подрагивала от рыданий, и девушка избегала смотреть на демона. Обняв колени и уткнувшись в них носом, она механически чуть-чуть раскачивалась из стороны в сторону. На ее плечи легли теплые руки, обняли, погладили ее волосы, аккуратно вынимая шпильки, и тихий голос заверил:
— Все позади, малыш. Все хорошо. Это пройдет. Слезы кончатся, а жизнь останется. И мы сделаем так, чтобы моя принцесса больше никогда не плакала. Кто виноват в слезах моей девочки? Мы же накажем смутьяна, да?
— Нет, — хлюпая носом, отказалась Сайлейн. — Не надо никого наказывать. Пожалуйста.
— Хорошо, все, как захочет моя малышка. — Он ласково поцеловал ее в висок и поднялся. — Лейни, мне нужно уйти. Мне прислать Реяра?
— Не надо. Пусть останется с Астонией. И можно забрать принцессу к нам? Дома ей не будут рады.
— Конечно, малыш. Как хочешь. Принцесса будет жить на Роедене. Где — решим с ней позже. А пока отдыхай. Больше тебя никто не потревожит и не обидит. Я не позволю. А ты постарайся так не рисковать. Таока была права, когда говорила, что я должен был убить его, и больше я не пойду на поводу своей привязанности к тебе, если мое промедление может причинить тебе боль.
И Ресьян исчез, оставив ее наедине с самой собой.
Почему-то когда исчез зритель, Сайлейн стало проще успокоиться. Проплакав еще с четверть часа, она шумно выдохнула и поднялась на ноги. Видеть никого не хотелось, а потому решение Ресьяна забрать ее во дворец Роедена пришлось ей по душе. Здесь напороться на непрошеных гостей, да и вообще на кого-либо было сложно. Демоны, ощущавшие ее присутствие много острее представителей любых других рас, сворачивали с ее пути прежде, чем она сама умудрялась заметить их присутствие. Только высидев в засаде пару часов, можно было встретить рассеянного демона, или как-нибудь особо нашкодив — конечно, с разрешения Реяра, который маскировал ее ауру и запах, тут уж сами демоны носились по коридорам в поисках виновников. Но натолкнувшись на Реяра и сатино повелителя, мгновенно делали вид, что их персоны никого не интересуют.
