Код Гора, расплылся перед глазами, вспыхнуло синим, красным, белым, пространство вокруг скукожилось, а потом рвануло в стороны. Голова закружилось и почти моментально затошнило, и на смену виртуальной пришла обычная реальность.
Я с шумом выпустила воздух из груди, стащила с себя контролеры, с тревогой всматриваясь в лицо Гора.
Он сидел, привалившись к прозрачной стене, глубоко и длинно дышал, не спешил открывать глаза и снимать с себя оборудование, вертикальная складка прорезала высокий лоб.
Я снова мысленно ругнулась и поспешила спуститься, чтобы вернуть на стойку свои очки и перчатки и сходить за пакетами. И через несколько минут уже стаскивала с Ястреба контролеры.
— На сколько по десятибалльной шкале? — спросила тихо, отбрасывая барахло в сторону, имея в виду на сколько ему хреново.
— Ровно на пятьдесят, — попробовал улыбнуться Ястреб, но улыбка вышла такой же скомканной, как и ответ.
— Ясно, — вздохнула и запустила руку в пакет, вытаскивая бутылку, радуясь, что додумалась прихватить напиток. Отвинтила крышку, всунула Гору. — Это электролиты, пей.
— Какая ты грозная, — отреагировал Игорь, не торопясь исполнять не то приказ, не то просьбу. — Знаешь, мне даже нравится, — добавил, хмыкнув, и тут же заскрипел зубами, каменея, и все-таки послушно поднес бутылку к губам.
— Ага, потом обсудим, — покачала головой. И пока Ястреб пил, я протиснулась между его спиной и перегородкой платформы, положила указательный и средний пальцы на виски, большие — на основание шеи, туда, куда смогла дотянуться.
— Сейчас станет немного легче, — я надавила, начала массировать, чувствуя, как частит пульс Гора, как несется кровь в венах. Бешено, слишком быстро. Влажная от испарины кожа, волосы сзади, каменные плечи и шея. — Ты же знаешь о правилах работы в кубе, Ястреб, — не смогла удержаться от тихого ворчания. — Как ребенок, честное слово. О себе не думаешь, о других подумай. Энджи проси вывести в следующий раз или будильник ставь на трекере, в конце концов, — Игорь медленно расслаблялся.
— Ага, — пробормотал, откидываясь на меня полностью, упираясь затылком в живот.
— Не «ага», Ястреб! — отбила громким шепотом. — Даже Ромка больше четырех часов не выдерживал.
— Вот сейчас было обидно, Лава, — дурашливо протянул Игорь, а я переместила руки с висков, одну положила ему на ключицы, найдя нужные точки, вторую опустила просто вдоль тела. — Вдыхай, пожалуйста, через нос, выдыхай через рот. Левую руку положи на пупок.
— Ты серьезно? — удивленно выдохнул Игорь.
— Выполняй, если хочешь, чтобы отпустило, — отчеканила, все еще злясь на него за безалаберность.
Игорь колебался несколько секунд, а потом с явным скепсисом все же выполнил требуемое, начал правильно дышать.
Я надавила на ключицы, массировала круговыми движениями, продавливая и растирая, стараясь не упускать концентрацию и правильно держать пальцы. На себе делать, конечно, гораздо проще.
— Это не особенно приятно, Лава, — проворчал он спустя какое-то время, когда я еще усилила давление.
— Дай угадаю, больше неприятно с правой стороны? — хмыкнула, не переставая давить.
— Да, — удивленно ответил Ястреб, а я удовлетворенно выдохнула.
— Все правильно. Она отвечает за контроль, вот и напряжена у тебя больше всего. Не отвлекайся, — Игорь едва заметно кивнул и продолжил дышать, я тихо улыбнулась.
Через несколько секунд вернулась к вискам и затылку, после перешла на уши, разгоняя кровь, возвращая Гору энергию. Потом снова на затылок и виски, опять на уши. В конце размяла шею и плечи, выуживая из памяти необходимые знания.
Спасибо, на самом деле, одному из бесконечных психологов, который со мной работал — он научил меня справляться со стрессом, головными болями из-за перенапряжения, бессонницей, научил основам кинезиологии. Я тоже сначала не верила и фыркала, как и Гор, но растеряла весь свой скепсис после первого же занятия, когда спала после спокойно почти всю ночь. Тогда мне казалось, что это почти магия.
Я опустила руки, встряхнула, чтобы сбросить напряжение с собственных пальцев, выбралась из-за широкой спины. Хмыкнула в голос, когда увидела расслабленное лицо Ястреба и почти блаженную улыбку.
— Ты ведьма, Воронова, признайся, — прохрипел он, лениво открывая глаза.
— Нет. Это наука, Гор, такая же почти, как и програминг, — покачала головой и села напротив, выуживая из пакетов обед. Игорь сел ровнее, с явным энтузиазмом наблюдал за моими действиями. Наверняка голодным был не меньше, чем уставшим. — Началась с физиотерапевтов и спортсменов, — подтолкнула к нему его же обед.
— Тебе стартап надо открывать и не бить людей, а вот эту вот магию творить, — Ястреб скрестил ноги по-турецки, вскрыл контейнер и склонил голову набок, удивленно уставившись на содержимое.
— Мне Энджи подсказала, — улыбнулась, а потом вернулась к стартапу. — Бить людей интереснее, — пожала плечами. — И денег больше платят.
Гор коротко рассмеялся.
Хорошо рассмеялся, мягко и тихо. А меня шваркнуло и вскрыло, стало так… Так правильно. Все это, все то, что сейчас между нами происходило. Важное и тонкое. Я вдохнула, пропуская через себя эти новые, незнакомые ощущения, выдохнула, наблюдая за Гором завороженно. Снова вдохнула, ловя оттенки и отголоски, разбирая их, пробуя. Чтобы ничего не упустить, чтобы запомнить, чтобы прочувствовать каждый. Опять выдохнула.
И испугалась. Даже дернулась, потому что стало вдруг дико страшно.
Ястреб уже так глубоко… Давно под кожей, в нервных окончаниях и крови. А что если… Что будет со мной если…
Я передернула плечами и спрятала от Ястреба, наверняка, перепуганный взгляд. Изо всех сил старалась выкинуть из дурной головы мысли об этом гребаном «если» и с удивлением, поняла, насколько я оказывается большая трусиха. Насколько боюсь перемен.
Наверное, именно поэтому и работаю в Иннотек столько времени, три года уже… На одном месте, в окружении одних и тех же людей…
Еще один стеклянный шар, реальность за пределами которого, кажется домиком ужасов. И… И дикая смесь из чувства вины, беспомощности и растерянности продрала от горла до желудка.
Ты — обманщица, Воронова. Говно в проруби.
— Гор, — я все-таки заставила себя посмотреть на Ястреба, проглатывая пасту и совершенно не чувствуя ее вкуса, — не подумай ничего такого, скорее это исследовательский интерес… — начала подбирая слова, совсем не уверенная, что мне хватит смелости закончить.
— Уже заинтриговала, — усмехнулся Игорь, легко щурясь.
— Скажи, кто ты через десять лет? Где? — выдохнула и отложила вилку, сцепляя пальцы в замок. Он заметил, скорее всего, но мне было плевать. Так легче.
— Где-то на юге, — широко улыбнулся он. — В большом доме, горы рядом. Я все тот же разраб, все так же клепаю коды, но, наверное, уйду на фриланс, — просто пожал он плечами. — Семья, конюшни и виноградник.
— Ты же ненавидишь фрилансеров, — удивилась.
— Да. Но это не значит, что полностью исключаю для себя такую возможность, — развел он руками в стороны. — Я люблю город, его шум и темп, люблю то, чем занимаюсь, но это не значит, что через десять лет все останется по-прежнему.
— И ты всегда хотел быть разрабом? Никогда не думал о чем-то другом?
— Ну, года в четыре я хотел рисовать разметку на дорогах, — очень серьезно ответил Ястреб, — мне казалось, что ничего нет круче, и что я буду заниматься этим по всей стране. Дотяну полосу от Москвы до Иркутска, через тайгу и Сибирь, все время в дороге.
— Очень важное дело, — кивнула так же серьезно. — Ты оказывается был романтиком.
— Ага и любителем приключений, — Ястреб вернулся к еде. — Но в шесть мне купили плойку, и я забыл про разметку.
— Понятно, — кивнула, снова пряча взгляд.
— Почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно стало, — отмахнулась от вопроса Игоря. В конце концов я не поэтому завела этот разговор. — Я знаю, что тебя схантили чуть ли не у госов. Почему ты ушел?
— Надоело, — хмыкнул он. — Жесткие рамки, слишком много правил и слишком мало места для творчества, военка начала утомлять, мне захотелось свободы.
