в горле. — Я не смогу быть с вами постоянно, но каждую секунду, когда у меня будет такая возможность, я проведу с вами. Вы теперь моя семья, и я больше никогда вас не подведу.
— Мы знаем, — прошептал Перри. Мы втроём так и стояли на коленях в обнимку.
Наконец Мак опустил ладонь на моё плечо, я отпустил ребят, заставляя себя подняться на ноги.
— Присматривай за ними, — сказал я. — Когда будете готовы, возвращайтесь в город.
Мак нахмурился, и хотя он не произнёс ни слова, я знал, что он хотел спросить.
— Графа больше нет. Теперь ты возглавишь город, как только будешь готовы. Я знаю, что ты будешь справедлив к своим людям, а они заслужили хорошего правителя.
Его детское лицо побелело, рот открылся, но он так ничего и не сказал.
— Ты умеешь слушать и наблюдать, — продолжил я. — Это уже больше, чем умеет большинство правителей. Не забывай, кто ты и кто твои люди. Помни, что они не твои игрушки. Этого достаточно, чтобы справиться.
Он продолжал молча смотреть на меня. Я похлопал его по спине и опустился рядом с Так.
— Идём, — я коснулся её холодной руки сквозь шёлк. — Нам пора прощаться.
* * *
Вскоре после полуночи мы с Иридой вернулись на Олимп. Как только мы ступили на пол, она вздрогнула и побежала прочь. Как только мои глаза привыкли к свету, я понял почему.
Совет собрался в полном составе. Отлично.
— Гермес, — сухо произнёс Зевс. — Хорошо, что ты решил к нам присоединиться. Мы как раз решаем твою судьбу. Стой на месте.
Я уже был на полпути к своему трону, когда он это сказал. Я остановился и развернулся лицом к остальным. Они все смотрели на меня — кто самодовольно, кто разгневанно, кто безразлично. Но никто из них не смотрел на меня так, как это делала Так.
— Я могу высказаться в свою защиту?
— Не вижу смысла, — вмешался Аполлон, обращаясь ко всем. — Он знал о последствиях, когда уходил.
Его слова перечеркнули хрупкое перемирие, возникшее между нами вчера.
— Да, потому что мне известно то, чего не знает никто больше. Я знаю, как остановить угасание богов.
Тут же по кругу пошли шепотки. Зевс поднялся и, хотя он пытался скрыть это, я заметил жадный блеск в его глазах.
— И как ты к этому пришёл? — медленно спросил он.
— Девушка, которой ты позволил умереть… Именно её я искал, когда покинул Олимп. Сами мойры направили меня к ней. Я искал ответы, и она мне дала их. Не прямо, конечно, но то, что она мне говорила… Я сложил вместе и понял.
Молчание.
— И? — после долгой паузы спросил Зевс.
— И я скажу вам при двух условиях.
— Ты скажешь нам, потому что ты член этой семьи, а не на каких-то условиях! — рявкнул он. Я уже много лет не слышал, как он повышает голос.
— Вот тут ты ошибаешься, — сказал я. — Семья не обращается со своими так, как вели себя со мной вы с тех пор, как умерла Персефона.
На противоположном конце круга вздрогнул Аид, но я не останавливался. Не время щадить его чувства, мы говорим о куда более важных вещах.
— Я совершил ошибку, большую ошибку, и сделал всё, чтобы её компенсировать. Но хотя я остался прежним, вы с тех пор стали обращаться со мной, как с изгоем, и меня это достало. Я ни с кем из вас так себя не вёл. Кроме разве что тебя, Аполлон, но я просто завидую твоим зубам.
Никто не рассмеялся. Я вздохнул.
— Слушайте. Я не желаю никому из вас смерти. Я просто хочу снова стать частью семьи. По-настоящему, а не «давайте притворимся, что всё нормально, а затем спихнём его с Олимпа». Я прошу не прогонять меня и не наказывать Ириду за помощь мне. И… всё, — сказал я, внезапно почувствовав неуверенность после озвучивания требований. — Просто относитесь ко мне нормально, не вините Ириду, и мы вместе решим проблему.
Зевс молча стоял минуту, очевидно, мысленно переговариваясь с остальными членами Совета. Мне было всё равно. Пусть и дальше остаются такими же упрямыми, лишь бы сейчас пришли к правильному решению.
Наконец Зевс прочистил горло.
— Ладно, — медленно произнёс он. — Мы принимаем твои условия сделки, но у нас есть встречное. Если твоё решение проблемы окажется бесполезным, ты будешь немедленно исключён из Совета, лишён статуса олимпийца и всего сопутствующего. Это понятно?
Я кивнул, сглотнув ком в горле. Меньшего я от них в любом случае не ждал.
— Я понимаю и согласен. Если только Ирида не пострадает.
— Хорошо, с Ириды сняты все обвинения, — ответил Зевс. — Теперь расскажи нам, что ты узнал.
Это была самая сложная часть. Я стоял перед своим троном, не смея сесть. Посмотрел каждому в лицо. Как бы они ни относились ко мне, я люблю их всех, и мне невыносимо думать, что с кем-то из них может что-то случиться. Даже если бы они отказали мне, я всё равно рассказал бы.
— Вы будете возражать, — сразу предупредил я. — Это сильно отличается от того, к чему мы привыкли, а потому вызовет сопротивление. Но прежде чем вы отмахнётесь от этого варианта, прошу, просто попробуйте. Помните, что сами мойры послали меня к ней, — я колебался. — Мы должны измениться.
Растерянное бормотание эхом пронеслось по залу. Зевс поднял ладонь. Все замолкли.
— Поясни, Гермес.
Я начал рассказывать историю Так. О том, через что ей пришлось пройти и почему. Как она приспособилась. Как её назвали при рождении и как выбор нового имени помог ей переродиться, дал возможность стать тем человеком, которым ей нужно было стать. О том, как она изменила свою судьбу, свои убеждения и поступки, чтобы начать новую жизнь. И о том, как много для неё значила эта новая жизнь.
— То есть ты хочешь сказать, что нам надо сменить имена? — спросила Афродита, сжимая ладонь Ареса. Я кивнул.
— Но не только. Нам надо изменить свою роль в
