важно, – вдруг сказал Джестер и скрестил на груди руки.
Дверь растворилась, и в кабинет ректора вошёл королевский советник, скользнул по мне царапающим взглядом.
– Итак, она здесь.
– Как ты просил, отец, – сказал Джестер.
– Что с Ладоном, господин Вагнер? – взволнованно начала я. – Джестер сказал, что...
– Это вас не касается, – отрезал советник. – Всё уже в порядке.
– Не совсем, – мотнула я головой и сжала в волнении пальцы, сплетая их на животе, – через перигей я видела, что защита истончилась, и звери в диких лесах...
– Кто вам дал разрешение туда отправиться? – перебил меня советник.
– Никто, но...
– Она искала скорлупу драконьего яйца – редчайший артефакт, и нашла! Покажи, Трея!
Я достала из кармана обломок «шишки».
– Отдайте, мисс, – сказал советник. – Я передам целителю для Ладона.
– Извините, я хотела бы сама... – ответила я, вспомнив предупреждение Вёлвинда ни одному из Вагнеров в руки не давать.
– Смеете возражать?
Мне стало не по себе. Советник смотрел на меня так же, как мадам Тоддлер в приюте, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего, потому что был... не живой, в нём не было ни гнева, ни возмущения, ни даже спеси. Только давление, как от гроба на худом плече. Настолько невыносимое, что хотелось сделать что угодно, лишь бы отпустило. Но Вёлвинд не говорил бы об этом, если бы это не было важно.
– Нет, – проговорила я. – Но я должна сама отнести его в пещеру Ладона. Прошу вас!
– Чините препятствия? Я доложу об этому королю, и он, уверен, разочаруется в заклинательнице раньше, чем успеет вас увидеть.
И вдруг я почувствовала, что он лжёт. И Джестер, судя по взгляду, который никак не мог ни за что зацепиться.
– Ладону не лучше, да? – вырвалось у меня.
С блеском зеркального шара в кабинете появился Алви. Он будто не ожидал меня здесь увидеть, но не успел ничего сказать, как советник тихо, но убийственно произнёс:
– Я не помню, когда и кто именно дал вам, мисс, без роду и племени, право распоряжаться академией и делами высшего порядка. Сэр Алварин, напомните, пожалуйста, каков статус мисс... как вас... Стоули?
– Студентка первого курса, – ответил ничего не понимающий Алви. – А что здесь происходит?
– Сэр ректор, – заговорила я, специально обращаясь так формально к Алви, – если вы, мистер Форси, да кто угодно, посмотрите в перигей, вы увидите, что защита истончилась. Её практически нет между академией и диким лесом, я думаю, что это опасно... И для студентов, и для короля! Я видела, что в лесу...
Советник вновь посмотрел на меня, как на гвоздь в доске, и тоном тихим, почти мертвенным перебил:
– Даже скучно за этим наблюдать. Мисс Стоули, не пытайтесь так топорно и глупо оттянуть неизбежное – казнь своего любовника.
При последнем слове Алви резко побледнел. Мне стало неловко, и я опустила глаза. А советник продолжал, не повышая голоса даже на тон, но царапая, как растёртой гранитной крошкой о кожу, каждым словом:
– А он будет казнён. Завтра. Ибо виновен.
Я похолодела, на ум пришли слова Вёлвинда: «Ставки повысились...» Да, они высоки запредельно.
– Он не виновен... – выдавила из себя я.
– Довольно. – Советник поморщился. – Я запрещаю этой студентке разгуливать по академии и сеять смуту. Она должна находиться под стражей до приезда Его Величества!
– Отец, я сам доставлю мисс Стоули в её комнату, – поспешно сказал Алви.
– Под полог забвения и непроницаемости, – сказал советник.
– Разумеется!
Алви схватил меня под руку, словно похищал, и крутанул зеркальный шар. Мы оказались на последней ступени лестницы в мою башенку. Алви громко выдохнул.
– Извини, Стоули, – сказал он, открывая дверь. – Но тебе правда лучше посидеть. Как минимум, безопаснее.
Я шагнула в комнату и обернулась, хмыкнув нервно.
– А поначалу, сэр Алви, вы мне действительно показались великим магистром и мастером манипуляций... Но, оказывается, ты – всего лишь мальчик, который боится порки отца.
Глаза Алви вспыхнули.
– Ты ничего не понимаешь, Стоули! Потом поймёшь!
– Когда меня казнят вместе с Вёлвиндом? – едко спросила я. – А ты понимаешь, что я легко могу сжечь тут всё и исчезнуть на виверне?
– Можешь, – кивнул Алви. – Но не станешь.
– Это почему же?
– Потому что от твоего благоразумия зависит завтра жизнь Вёлвинда Нугаарда. И от того, кого мы сегодня ночью поймаем в ловушке.
– Никого. Ты уже всех предупредил.
– А вот и нет, Стоули, – сузил глаза Алви. – В моих интересах по-прежнему найти злоумышленника, хоть я и ненавижу Вёлвинда.
– С чего мне верить тебе? Меня ты тоже ненавидишь.
Алви приблизил ко мне бледное лицо и проговорил по слогам.
– Потому что больше тебе верить некому. Мой отец бесится от того, что король – такой страстный поклонник старых легенд и не хочет ничего слушать. Очаруй завтра короля и покажи ему максимум своей магии!
– А Ладон? Тебе плевать, что он погибнет? Или, наоборот, ты рад, потому что тебе это выгодно?!
– Что за чушь, Стоули?! – Алви щёлкнул пальцами, и на его ладони затанцевало серебристое пламя, похожее на цветок. – С магий всё в порядке. Значит, с магическим источником тоже. И с Ладоном к тому же с ним работают. Опасности для него нет. Но она есть для тебя и Вёлвинда. И не только мой отец, очень многие настроены серьёзно против вас.
– К примеру, ты?
– Мои личные настроения не имеют никакого значения, – сказал Алви, закрывая за спиной дверь. – Против вас, против тебя конкретно настроены многие властные персонажи.
– Никому не нужны перемены? – усмехнулась я.
– Никому. И никто из тех, кто у власти, не позволит им произойти, пока это в их силах.
– Особенно твой отец...
– Это другое. Он считает, что вы всех водите за нос.
– А ты?
– А я изменил своё мнение. Я тебе уже говорил об этом. И я тебе должен.
– Я сказала, что не должен.
– Вот только не надо подачек, я не настолько беден, чтобы простить себе свой долг. Ты спасла меня, Ладон не шутил! А вот Джес предал. Он буквально ничего не сделал, а
