— Если это комплимент, то он неудачный, — я шутливо оттолкнула его. — Думаешь, девушкам приятно слышать такое? Мы хотим очаровывать, сводить с ума, а не знать, что с нами спокойно!
— Ах ты, моя птичка! — засмеялся Гериус, и его лицо посветлело. — Хочешь комплиментов?
— Очень! — я пристально уставилась ему в глаза. — Говори!
— Ты уверенная в себе, не интриганка, имеешь свою точку зрения, знаешь себе цену… — начал перечислять мои достоинства лорд. Но увидев, что я зло прищурилась, крепко обнял. Его горячее дыхание коснулось моей щеки, приподнимая волосы у виска. — Ты воплощение женственности и изящества, Рене… Твоя нежная красота заставляет весь мир замирать в момент, когда ты являешься ему… Ты мое сокровище, которое я буду бережно хранить в своем сердце до конца жизни, и каждый день благодарить высшие силы за то, что они подарили мне тебя…
Нет, ну нельзя же так…
Я посмотрела на него и уже не смогла освободиться из плена глубоких пронзительных глаз…
Этот поцелуй был не таким, как все, что случались до этого. В нем сквозила та самая нежность, от которой кружилась голова, а душа пела самую прекрасную песню в мире… Песню любви…
— Любовь моя… — прошептал лорд, оторвавшись от моих губ. — Ты лучшая женщина в мире…
— Я знаю, — довольно промурлыкала я, прижимаясь к его груди. — Тебе невероятно повезло со мной.
Он тихо засмеялся, а потом сказал:
— Поедем к тетушке. Я решил рассказать правду. Пусть все скелеты в нашем шкафу, наконец, обретут покой.
Гериус постучал в крышу экипажа и, когда тот остановился, выглянул в окно.
— Поворачивай к дому лорда Опри!
Несмотря на то, что банкир удивился неожиданному визиту, встретил он нас с радостью. Узнав, что Гериус хочет поговорить с ним и его супругой, лорд Опри пригласил устроиться в кабинете, отправив слугу за женой.
— Случилось что-то дурное? — мужчина немного волновался, глядя то на меня, то на Гериуса. — Все живы и здоровы?
— Все живы и здоровы, — успокоил его лорд Коулман. — Наш разговор касается некой семейной тайны, к которой вы имеете самое непосредственное отношение.
— Я? — лорд совершенно растерялся. — Но что же это?
В кабинет вошла леди Опри в домашнем платье из мягкой шерсти в крупную клетку. Женщина сняла очки и спрятала их в нагрудный кармашек.
— Добрый день, Гериус, леди Рене… Какая приятная неожиданность. Сейчас нам принесут чай.
— Лучше чего-нибудь покрепче… — лорд Коулман прочистил горло, перед тем как начать. — Прошу вас, присядьте.
Супруги недоуменно переглянулись, но все же присели на диван. Я опустилась на маленькую софу, стоящую между книжными шкафами, а Гериус остался стоять. Наверное, так ему было легче.
Лорд и леди Опри слушали то, что он говорил с каменными лицами. Ни слова, ни даже звука не вылетело из их плотно сжатых губ. Они были в шоке.
Когда Гериус закончил, лорд Опри медленно поднялся. Мужчина покачнулся, но стоило его супруге протянуть к нему руки, резко отмахнулся. Он подошел к хрустальным графинам с выпивкой и налил в две рюмки янтарной жидкости.
— Держи, дорогая. Выпей, — лорд Опри протянул супруге одну из них, но она отрицательно покачала головой. — Да выпей же! Почему ты всегда перечишь мне?!
Женщина испуганно схватила рюмку и залпом выпила ее содержимое. Она закашлялась, прижимая ладонь к груди, а после вдруг зарыдала.
— Вот так… хорошо… — супруг крепко обнял ее. — Ничего… ничего… сейчас поплачешь, и станет легче…
Гериус молчал до тех пор, пока леди Опри немного не успокоилась.
— Если вы пожелаете, все останется как есть. Я даже матушке ничего не скажу.
— Нет… Нет… — затрясла головой бедная женщина, и ее волосы, выбившиеся из прически, рассыпались по плечам. — Как же я смогу спокойно жить, зная, что где-то рядом мое дитя? Делать вид, что ничего не знаю? Нет! Мартин, не смей мне говорить, что ты против!
— Ну что ты… что ты… — лорд Опри достал носовой платок и вытер ее заплаканное лицо. — Я никогда бы себе такого не позволил. Нам нужно хорошо подумать, как поступить…
— Я еду к сестре! — леди Опри резко поднялась. — О том, что случилось, она узнает от меня.
— Сейчас я прикажу заложить карету, — банкир с волнением наблюдал за женой. — Тебе нужны успокоительные капли.
Он бросился к дверям, но остановившись возле нас, тихо сказал:
— Прошу вас, ничего не говорите Фионе.
— Нет, конечно! Вы сами должны сообщить ей об этом, — ответил Гериус. — Так же, как и Леонсии.
— Да, да… — лорд Опри растерянно оглянулся, а потом, вспомнив, куда шел, снова бросился к двери.
Мы не стали задерживаться, чтобы не мешать и без того потрясенным супругам. Им сейчас точно не до нас. Все слова, даже самые добрые, будут звучать нелепо и не к месту.
Гериус открыл передо мной дверь, я вышла на улицу и успела заметить отъезжающий от особняка экипаж. Он практически полетел по мостовой, грохоча колесами. Странно… гостей в доме лорда Опри не было. Но кто тогда его покинул в такой спешке?
— Леонсия… — прошептала я, пронзенная страшной догадкой. Она подслушивала!
— Что? — переспросил Гериус. — Ты что-то сказала?
— Леонсия подслушала наш разговор и куда-то поехала!
— Но куда она могла отправиться? Неужели к Фионе?! — лорд тихо выругался. — Извини.
— Быстрее! — я бросилась к экипажу. — Она может наговорить ей неизвестно что! Фиона в положении, на нее нельзя вываливать такие новости просто так! Потому что так захотелось взбалмошной девице!
Наша карета помчалась к дому графа Родовео, но у меня душа была не на месте. Неужели у этой высокомерной идиотки хватит ума рассказать Фионе правду?!
Глава 9
Случилось именно то, чего мы боялись. Экипаж Леонсии стоял у дома графа.
— Я ее придушу… — прошипел Гериус, поднимаясь по лестнице. — Честное слово!
— Она твоя сестра. Держи себя в руках, — я бежала следом, переживая теперь и за Фиону, и за Леонсию. Таким злым лорд еще никогда не был.
Слуга открыл дверь, и как только мы переступили порог, из гостиной послышался вскрик Фионы:
— Что?! Что ты говоришь, Леонсия?!
Я еле поспевала за Гериусом, который ударив двери, почти ворвался в комнату.
— Леонсия! — рявкнул он, и девушка испуганно обернулась. — Что вы здесь делаете?!
Я же бросилась к Фионе, сидящей на диване с бледным лицом.
— С тобой все в порядке?!
— Что она говорит? Рене, что она говорит? — прошептала бедняжка, цепляясь за меня, как за спасительную соломинку.
— А что я такого сказала? Всего лишь правду! — Леонсия попятилась от Гериуса. — Правду должны знать все!
— Должны, но не таким образом! — рявкнул лорд Коулман. — Кто давал вам право говорить эту правду?!
— Да что в этом плохого?! — Леонсия гордо вздернула подбородок. — Теперь ваш род Коулманов стал чище, и в нем нет калек. Разве не чудесная новость? Мы станем одной семьей!
Я смотрела на нее и не понимала, как можно быть такой злобной тварью? Бедная Фиона сейчас должна жить в спокойствии и счастье, а не слушать всю эту мерзость!
Лицо Гериуса стало каменным, а в голосе зазвенел металл:
— Единственная калека здесь — это вы, леди Леонсия. Ваша душа больна настолько, что ее уже ничто не излечит. Уходите прочь из этого дома.
— Но…
— Немедленно! Если не хотите, чтобы я вас вышвырнул! — даже мы с Фионой подпрыгнули от его крика. — Не испытывайте мое терпение!
Леонсия поджала губы, вздернув подбородок. В этот момент она была ужасно похожа на леди Коулман. Одно и то же надменное, брезгливое лицо.
Девушка выскочила из гостиной, а Гериус направился к нам.
— Фиона, ты как?
— Я ничего не понимаю! — всхлипнула она, падая в его объятия. — Гериус, объясни мне, что происходит?!
Он присел рядом и, стараясь говорить очень мягко, рассказал ей всю правду. Мне было так жаль Фиону, что я сама не выдержала и расплакалась.
— Ты всегда останешься моей сестрой, дорогая. Ничто этого не изменит, — успокаивал ее лорд. — Подумаешь, не родная, а кузина! Мы родные по душе, а это самое главное!
