Но что было делать?
— Да? — с явным неудовольствием отозвался Китаев.
— Паша пропал, — выдохнула Люся, ненавидя себя за истеричные нотки в голосе, — поехал на встречу с отцом и не доехал.
— Повиси, — велел Великий Морж, и в трубке заиграла заунывная мелодия.
Виктор Дмитриевич закатил глаза:
— Вы же не собираетесь обзванивать больницы и морги? Паша взрослый человек…
— Паша взрослый человек, — отчеканила Люся, до крайности взбешенная, — на которого было совершено покушение. Убирайтесь отсюда, что вы вообще делаете в моей квартире?
— Как это — покушение? — тут, кажется, Ветрова-папу наконец проняло. — С какой стати кому-то покушаться на него?
— Вы как будто не помните, где работает ваш сын.
— Трясовица не была случайностью?
Тут мелодия прервалась, и к разговору вернулся Великий Морж.
— У видовиков операция, — сказал он, — по делу навей. Видимо, Ветрова так резко выдернули, что он не успел никого предупредить. Не нервничай, дежурный заверил меня, что все в штатном режиме, они давно вели подозреваемого.
— А, — не то чтобы Люсю это сразу успокоило, но хотя бы руки перестали трястись. — Спасибо большое. А то тут еще Виктор Дмитриевич, тоже волнуется.
— Где это «тут»? — резко спросил Великий Морж.
— Прямо в моей квартире.
— Гони его прочь, — велел он и повесил трубку.
— Пашу вызвали на работу, — сказала Люся Ветрову-папе. — Так что езжайте домой.
— И не подумаю, — заявил тот, нагло улыбаясь. — У меня коньяк с собой. Выпьем, Людмила Николаевна?
— Да не буду я с вами пить, — отказалась она недружелюбно.
— Мы с вами плохо начали, — и он, потеснив ее плечом, прошел на кухню прямо в обуви. — Но, наверное, следует дать нашим отношениям еще один шанс. В конце концов, вы живете с моим сыном, это же хоть что-то да значит.
Люся, обхватив плечи руками, молча следила за тем, как он хлопает дверцами кухонных шкафов в поисках бокалов.
— Паша тяжелый человек, — разглагольствовал он, — с ерепенистым характером. Но за те деньги, которые есть у нашей семьи, можно и потерпеть, верно? Ваша амбициозность, Людмила Николаевна, не перестает меня восхищать.
Виктор Дмитриевич наконец нашел бокалы и разлил в них коньяк.
— Ну же, — он сделал приглашающий жест, — прошу вас, моя дорогая.
— Олег Степанович Китаев, — произнесла Люся спокойно, — велел вас гнать прочь. Я ему сейчас звонила.
— Кому? — глухо переспросил Виктор Дмитриевич, он по-бычьи наклонил голову, и в его позе появилась неясная угроза. — Что вас связывает с Китаевым?
— Многолетнее сотрудничество.
— Ах вот как. Это все объясняет.
Виктор Дмитриевич залпом, как водку, выпил коньяк из одного бокала и сразу из другого. Тут же разлил снова.
— Я-то все думал, с чего у такой сопливой студентки появилась видеозапись с Пашкиного ДТП. А с того же, с чего Горелов так оборзел, что судиться со мной вздумал! Случайности не случайны, да? А вы молодец, Людмила Николаевна, умеете заводить полезные связи и ложиться под кого надо.
— Интересно вы налаживаете отношения, — усмехнулась Люся.
— Китаев служил с моим отцом, — в его голосе зазвучали отвращение и ненависть, — вечно заглядывал ему в рот. А потом убил его. Найдите себе покровителя получше, милая моя.
— А я думала, — проговорила Люся, которая потеряла всякую осторожность от его высокомерия, — что ваш отец умер от стыда. Когда узнал, как сильно вы облажались.
Она понятия не имела — как. Дело было явно не в махинациях с тендерами.
Но попала куда-то в очень больную точку, потому что Виктор Дмитриевич вдруг двинулся на нее, белки его глаз налились кровью, а лицо, наоборот, побелело от бешенства.
Мамочки, да не придушил бы он ее ненароком, запоздало перепугалась Люся, отступая к входной двери.
Как жаль, что домовики могли защищать дом только тогда, когда находились внутри, а не за стенкой.
Помощь ей сейчас явно не помешала бы.
Но Нина Петровна, скорее всего, безмятежно смотрит очередной сериал и понятия не имеет, что тут происходит.
Заорать разве что погромче?
В дверь длинно, уверенно позвонили.
Виктор Дмитриевич остановился.
Люся, слишком перетрусившая, чтобы поворачиваться к нему спиной, не глядя нащупала замок и отодвинула собачку.
— Людмила Николаевна, — мужской вежливый голос, — нас Олег Степанович прислал. У вас тут все в порядке?
Эфэсбэшники, дежурившие у нее в паркинге.
Ее личная, мать твою, охрана.
Подавитесь, Виктор Дмитриевич.
— Проводите, пожалуйста, моего гостя, — попросила она, от облегчения едва не разревевшись, — он уже уходит.
У Ветрова-старшего задергалась жилка над глазом. Он сделал еще шаг вперед и остановился так близко, что Люся ощутила запах перегара на своем лице.
— Веди себя хорошо, девочка, — негромко сказал он, — тише воды ниже травы. Китаев ведь тоже не панацея.
И ушел, насвистывая.
Люся суматошно закрыла за ними дверь, привалилась к стене.
Ее колотило.
Чего именно она так испугалась?
Ну не убил бы он ее в самом деле! И вряд ли позволил бы себе распустить руки.
Это как-то… совсем уже перебор.
Однако она нутром ощутила опасность — вполне себе настоящую, а не выдуманную.
Как будто в лицо ей смотрело дуло пистолета.
— Черт знает что, — пролепетала Люся, метнулась на кухню, вылила коньяк в раковину, бросила бутылку в мусорку. Ей не хотелось, чтобы в квартире остались хоть какие-то следы Ветрова-старшего.
Он казался ей омерзительным.
Вымыла и убрала бокалы.
Сполоснула лицо холодной водой.
Спокойно, Люся, спокойно.
Это всего лишь один старый охамевший кимор.
Ничего выдающегося.
В первый раз, что ли, она встречается с этим типом людей?
Зазвонил телефон.
Люся поспешно ответила, но звонил не Пашка, а Великий Морж.
— Что у вас произошло? — спросил он. — Ребята сказали, он угрожал тебе.
— Я не поняла, Олег, — призналась Люся жалобно, — он приехал, потому что Паша не пришел на встречу. Говорил какие-то гнусности. А потом я сказала про тебя, и тут он прям взбесился. Заявил, что ты убил его отца. А я завернула про то, что он тоже напортачил.
— Стоп, — перебил ее Китаев, — что ты вообще об этом знаешь?
— Да ничего я не знаю! Просто ляпнула ему назло.
— Ладно, все хорошо, — голос у Великого Моржа был уверенным и твердым. — Просто не лезь к этому мерзавцу. Я прослежу, чтобы он быстрее убрался из города. К тебе приехать?
— Не надо приезжать, — Люся представила себе, как обрадуется Паша, застав тут Китаева, и едва подавила нервный смешок, — я просто накрутила себя. Есть новости от видовиков?
— Есть. Они взяли Дмитрия Юрьевича Лихова во время нападения на навь. Подробности тебе Ветров расскажет, я не вникал.
— А… Ну то есть все живы, все хорошо?
— Ну конечно, все живы, Люсь. Сейчас пока оформят, пока то, пока се, выпей лучше валерьянки и ложись спать.
— А новости о Синичке? — с телефоном в руках Люся прошла в спальню, но свет не стала выключать. Ее все еще потряхивало. Забралась под одеяло. — Расскажи мне хоть что-нибудь, Олег, пожалуйста, что угодно. Ты ведь можешь сейчас говорить?
— Не могу, — в его голосе послышалась улыбка, — но буду. Синичкину мы объявили в федеральный розыск. Пока она забилась в какую-то нору, но рано или поздно выползет оттуда. Ориентировки на нее буквально везде. Участковые обходят свои участки, проверяют съемные дома и квартиры.
Тема явно была неудачная.
При мысли о том, что Синичка, которая так много лет была частью Люсиной жизни, сейчас прячется от полиции, стало только хуже.
— Нина Петровна сказала, что переезжает весной, — проговорила она, обреченно понимая, что и это не самая лучшая тема.
Они же могут поговорить о чем-то нейтральном? Или нет?
— И ты меня ненавидишь за это?
— Ты ведь не заставил ее?
— Я попросил. Она могла отказаться. Серьезно, Люсь, у нее был выбор. А вот у меня его нет. Я вынужден хвататься за любую соломинку.
