то, что придумала ее бабушка, потому что старая женщина не была столь же великодушна. Она хотела свою славу и ей было все равно, что говорит внучка.
— там сегодня никого нет, Катерина не приедет до самого фестиваля. — бабушка не унималась.
— а её муж? — Агата спросила и похолодела от осознания во что вляпывается.
— по-моему, его нет. — бабушка уже почувствовала слабину и расслабленно заулыбалась.
— по твоему? — Агата начала паниковать.
— ну что ты, Агаточка, не беспокойся. В любом случае, он по вечерам он сидит дома в своей библиотеке. — сказала бабушка.
— откуда ты знаешь, чем он занимается по вечерам? — спросила девушка в отчаянии.
— Ну уж точно не в теплице сидит. — рассмеялась Александра.
— ну бабушка, ну а если он меня поймает? — спросила девушка.
— придумаешь тоже. Нужно ему что ли ловить девчонок. Он женат, не будет он такими глупостями заниматься. Нужна ты ему больно. — бабушка презрительно хмыкнула.
— Бабушка… — боль полоснула в душе.
— милая все все. — Александра не заметила, она была в мыслях, что сможет победить. — Такое пустяковое дело.
Через полчаса, Агата собралась морально и полезла на забор Анкеьлсонов со стороны реки, ближе к видневшейся крыше теплицы. Бабушка, как только убедилась, что внучка перелезла, быстро поспешила домой, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Вообще, девушка не собиралась ничего красть. Агата подумала, что просто походит по участку минут десять и вернётся домой. В конце концов, она успокаивала свою совесть и малодушие, что в очередной раз пошла на поводу у бабушки — они с подругами не раз залезали в чужие огороды за сливами, грушами и малиной. “Традиционное приключение юности — лакомится фруктами по ночам” — говорила она себе.
Агата облокотилась о забор и посмотрела на дом. Черными острыми углами он впивалсяя в чернильный горизонт ночи. На втором этаже в глубине дома горел свет. Матвей дома. И по ногам разлилась терпкая нега, смесь страха, стыда и чистой радости, что он так близко. Она пробралась к нему как ребенок, который иногда просыпается ночью, когда взрослые еще не спят, а живут своей иной жизнью, освобожденной от забот. И он встает, и крадется на приглушенный за дверью свет послушать разговоры, посмотреть на смех и радость, так редко проявляемый при них.
Девушка вдохнула. Лето, теплый вечер и воздух, пропитанный тоской и влюбленностью. Она как русалка, заплыла далеко и запуталась в своих эмоциях. Никак не скинуть эти путы. И тут уловила быструю тень.
— о боже, — прошептала девушка и поспешила укрыться от алабая, который на своей территории мог разорвать ее как воришку. — и поделом.
Агата попробовала выбраться назад через забор, но со стороны участка он был абсолютно гладким, не за что было зацепиться. Агата в панике метнулась к стеклянному строению, тихое рычание приближалось, умный монстр загонял ее. От паники ноги заплетались, а сердце от страха мешало сглатывать. Ускоряясь, она ощупывала дверь, почему нет ручки? Только бы открыть, бег мягких лап совсем близко, удар, мгновение, дверь распахнулась.
— Ааа, только бы не выпустить дверь из рук. Хлоп!!! — стекло задрожало от резкого удара, врезавшегося носа. Клык тихо ощерился на нее с другой стороны.
— прости… я уйду, честное слово. — прошептала она и выставила перед закрытой стеклянной дверью ладони. И упала духом, что теперь делать?
Как мышь в мышеловке. Сколько же придется тут пробыть, может до утра, пока Матвей не пойдет на тренировку и заберет с собой собаку. Агата пошла между столов с растениями. Высокие стеллажи с ящиками, длинные подвесные грядки и выключенные лампы. Не похоже на теплицу, скорее склад. Она остановилась у одного куста, волосы шевельнулись, девушка обернулась и едва успела закрыться руками. Собака, рыча кинулась, опрокинула ее и впилась в руки, не позволяя сопротивляться и даже кричать о помощи. Мощная лапа наступила ей на ключицу.
— не надо, не надо, мамочкиии — девушка судорожно шептала.
— Клык. — раздалось резко. — отпустить.
Алабай послушался мгновенно, расцепил зубы и просто навис для контроля обездвиженности. Матвей бесшумно двигаясь, как и его огромный пес, подошел. Агата, сдерживая всхлипы, несмело посмотрела на хозяина. Он рывком поднял ее на ноги и без всяких разбирательств потащил наружу.
— Клык, на участок. — снова спокойный голос отдал приказ.
Мужчина шёл быстро, крепко держа девушку за локоть, она спотыкалась и еле успевала. “Что теперь будет, как глупо было поддаться на бабушкины провокации. Может стоит вырваться и попытаться убежать?” — она дернулась, но Матвей пресек эту идею. Зайдя на кухню, он прислонил Агату спиной к мойке, прижал бедрами и холодно смотря девушке в глаза, открыл кран и поднес ее руку под воду. Ледяная струя обожгла раны, оказывается их много. Мойка наполнилась кровью.
Придерживая Агату, хотя уже явно излишне, та стояла смирно, Матвей достал аптечку из верхнего кухонного шкафа. Выключил воду, аккуратно промокнул бумажным полотенцем капли на коже и осмотрел раны.
— рваных краёв нет. Хорошо. Клык узнал тебя, и думаю, удивился. — сказал мужчина.
Агата не могла отвести взгляда от его лица. Она запунцовела, но продолжала смотреть. Из аптечки он взял какие-то мази, покрыл ими руку, забинтовал и отпустил. Потрясенная, она не пошевелилась. Мужчина сложил обратно в аптечку все медицинские принадлежности, выкинул окровавленное, достал таблетку обезболивающего и со стаканом воды сунул Агате.
— выпей, если будут беспокоить раны, то поедь к врачу. — сказал.
— пппп простите меня. — ответила Агата.
— эмпатия это не всегда хорошо, Агата. Особенно если залезаешь в чувства эгоцентричных людей. Что именно хотела Александра, чтобы ты сделала? — спросил Матвей.
— она, бабушка хотела позаимствовать на время конкурса экзотичное растение, чтобы самой выиграть приз на ярмарке. — ответила
— Катя не хранит растения тут. Она, в-принципе, их не растит. Скорее всего купит сразу в магазине. — Матвей осматривал лицо девушки задумчиво.
— а почему вы подумали, что я не ворую? — спросила Агата.
— интересный вор, стоящий возле забора. — ответил он.
— вы видели как я лезла на забор? — спросила Агата.
— и ретиво скрывающуюся Александру тоже. — сказал Матвей.
— они постоянно строят друг другу козни, да? — девушка неловко крутила стакан воды внизу (“какая она бесконечно глупая, тут же камеры везде”).
— да. — мужчина протянул руку за стаканом.
— спасибо, — Агата подняла на него глаза и вспомнила, губы задрожали.
— не за что. — ответил Матвей.
— мне стыдно. Я… Я. Я только поняла, что это вы спасли Шрека. И сейчас, и тогда… А я даже не поблагодарила. Извините.
— так что ты хочешь, извиниться или отблагодарить? — спросил Матвей, его низкий голос с хрипотцой проникал и будил желания, сопротивляться которым она и не думала, потому
