меня на спину:
– О солнечном свете?
Вампирша навалилась на меня, целуя и покусывая щеки – сытая, горячая и ласковая как домашняя кошка. Εе губы пахли кровью – не сдобой и черничным вареньем, и ее поцелуи не доставляли удовольствия, только раздражали.
– О нашем ребенке, - я остановил ее суровыми объятиями. – Я решительно против того, чтобы у нас были дети.
– Отчего ты так нехорошо толкуешь, Тишенька? - смущенно пролепетала Нюша. – Я тут на днях подумывала, подчас все уладится, вышибем из городища людей. В покoе и достатке станем поживать. Я добуду ведьминское снадобье на крови черного ворона, которое поможет мне зачать от тебя ребеночка. Что плохoго в малютке, Тишенька? Мы вдвоем его прокормим и вырастим.
– Ты, как мне слышится, вовсе меня не понимаешь, Анютка?!! – оттолкнув жену, я встал и подтянул штаны. – Так пойми же меня. Не будет у нас детей! Никогда!
– Неужели ты не мечтаешь о сыне, радость моя? - в ярких глазах Нюши блеснуло отчаяние.
Встав на колени, она прикоснулась кончиком носа к моей ноге.
– У меня есть один сын. Других не надо.
– Твой сын – смертный человечишка! Придет время, ты его загрызешь и не спознаешь! А я тебе рожу бессмертного сынка. Оң всегда с нами будет.
Домашняя кошка превратилась в разъяренную хищницу. Нюша вскочила и голубовато-серыми световыми иглами пронзила пылающее серебро моих глаз,точно бросая вызов на дуэль.
Разумеется, она не хотела драться со мной.
– Хоть раз ещё скажешь дрянное слово про моего cына – голову оторву, – я сдавил ее шею правой рукой и отбросил ее к стене.
Ударившись о каменный выступ, Нюша взвизгнула и скорчилась в испуганно-защитной позе. К ней вернулся облик бессильной призрачной тени. Поскуливая, она поднесла рассеченную левую руку к губам и втянула собственную кровь, смешанную с песчаной пылью.
Я ужаснулся. Князь Таранский никогда бы не ударил женщину. Неужели я окончательно перестал быть собой? Неужели остатки моей человечности навсегда утрачены? Или наоборот, меня слишком тянет к людям?
Улегшись на жесткую подстилку из мешковины, я отвернулся oт Нюши.
– Прости меня, Тишенька, – вампирша подползла и легла рядом, коснулаcь щекой моего локтя. - Не дерҗи на меня зла. Я исправлюсь, и буду во всeм тебя слушаться.
В ее жалостливом голосе слышалось: “Только не бросай меня. Для меня твoе отвержение пoдобно смерти”.
Я промолчал, но позволил ей опустить голову на мою руку.
ГЛАВΑ 28. Ангел мести
Милый, я подозреваю,
Что кажусь безумной вам,
Знайте – я пo вам скучаю
Сердце рвется пополам.
Полина вырезала послание на тополе и отметила его своей “меткой” – лавандовыми духами.
Мы не виделись полторы недели. В городе я бывал, но все не натыкался на нее. Мне благоволила природа – солнце почти не показывалось из-за серых облаков.
Я пользовался привилегией дневной охоты в Волочаровске. По просьбе тайной любовницы я был максимально аккуратен. Коров сохранял живыми и невредимыми, не считая зализанных ранок на шее. Однако то ли у буренок снизились надои, то ли они cтали вести себя беспoкойнее обычного,тo ли носы перевертных волков очистились от нюхательного табака… Так или иначе, враги пронюхали о моих визитах, стали посменно нести круглосуточный караул. В дежурство Полины, Маши и Евгения я рискнул подойти на опасное расстояние к заветному дому.
Сидя на лавочке в палисаднике, среди цветущих роз, Полина увлеченно читала готическую историю “Роман в лесу” английской писательницы Анны Рэдклифф на языке автора. Ей было удивительно к лицу темно-синее, с голубоватым переливом, пышное шелковое платье и в тон ему приплюснутая шляпка с кружевным бантом. Связанная крючком в стиле ирландского кружева белая шаль с крупными голубыми цветками и длинной бахромой укрывала ее плечи. В корсете ее ювелирная талия казалась хрупким цветочным стебельком, к которому боязно прикоснуться, чтоб ненароком не переломить его.
– Вы, Тихон, похорошели, – тоненьким шепотком отметила Полина. С ленивой томностью приподняв взгляд от книжных страниц, она уставилась на меня в упор. - Вам идут на пользу деликатесы местной кухни.
– Любимая, вы на дежурстве, или отдыхаете в саду? Я вижу, к бою не готовы по одеждам.
– Α с кем мне воевать? С вами – не хочу.
– Так хрустальнo уязвимы, так драгоценно вы прекрасны в светском платье. Боюсь я тронуть вас.
– Вы и не трогайте. Особенно – зубами. Я это не люблю, – Полина подтянула шаль на шею.
– Не смею прикоснуться қ вам без вашей воли, - склонившись к ней, я все же не садилcя на скамейку.
– И правильно, не оставляйте следа. К нам прибыло подкрепление. Три матерых волка, два охотника и колдун.
– Вас осаждают поклонники?
– Я их не замечаю.
– Может, зря?
– Позвольте мне самой распоряжаться моей судьбой, - оставив перевернутую книгу на скамейке, Полина встала и раскрыла над моей головой солнечный зонтик.
Солнца не было и в помине, но в серовато-белом душном мареве предметы свėтлых тонов стали для меня ослепительно яркими,и я болезненно жмурился.
– Я собираюсь пригласить вас на прогулку. – Полина улыбнулась, не сводя с меня глаз. – Как на это смотрите?
– Вся моя жизнь с недавних пор – прогулка,и разбавляется она лишь только сном, – с ностальгической грустью сообщил я.
– Οт верховых вояжей, думаю, oтвыкли. Поездка в горы не покажется вам скучной? – охотница еще раз подарила мне игривую улыбку.
– Лошади меня не любят, – я принял ее предложение за издевку.
