Как Кали. Как моя мать.
Я совершенно не такая.
Её длинные рыжие волосы свободно спадали на спину, и я осознала, что уставилась на неё, гадая, была ли она одета в то же самое платье во время её встречи с Ревиком.
Она была моим другом. Она присутствовала на моей свадьбе.
— Сестра, — Уллиса протянула ко мне руку, и её глаза наполнились слезами. — Сестра. Я так сожалею. Я так сожалею. Я думала… — она задохнулась словами. — Я думала, ты знала об этом. Он сказал мне, что ты знаешь. Что ты дала добро…
Я силилась понять её, осмыслить её слова.
— Я думала, ты знала, — произнесла она ещё тише. Слёзы покатились по её лицу. — Он сказал мне, что ты знаешь, возлюбленная сестра. Что вы обсудили это. Я думала, у него есть разрешение…
Прежде чем я успела осознать выражение её лица, Врег повысил голос.
— Сестра! — прорычал он. Я услышала понимание в его словах. Ещё явственнее я почувствовала это в его свете. Его голос сделался резким, открыто сердитым. — Отойди от неё, бл*дь. Сейчас же!
Уллиса остановилась как вкопанная.
Однако она не отвела от меня взгляда.
— Ты хочешь умереть, сестра? — рявкнул Врег. — Тебе жить надоело?
Я чувствовала, что она всё равно хочет поговорить со мной, но она неохотно подчинилась Врегу. А может, она почувствовала то же самое, что и он. Может, она увидела что-то на моём лице. Честно, я не знаю.
В любом случае, я ощутила то, что почувствовал Врег.
Во мне. В моём свете.
К тому моменту я почувствовала всё.
Я посмотрела на саму Уллису, с каждой секундой понимая всё больше, но мне этого не хотелось. Я больше не желала здесь находиться. Я вспомнила, как Кали смотрела на меня на пляже, и боль в моей груди усилилась. Я вспомнила, как Даледжем смотрел на меня, на нас; выражение, стоявшее в голубых глазах Уйе, его слёзы, полное боли лицо Кали. Лили, прислоняющаяся к спине и плечу Ревика и наблюдающая, как он раскрашивает мультяшного зайчика. Ревик на пляже, до боли сжимающий мои пальцы…
— Мне так жаль, сестра, — шёпотом произнесла Уллиса.
Она плакала, но и это я не могла осмыслить.
«Мне нужно уйти», — подумала я.
Возможно, я сказала это вслух или только в своём сознании.
Однако я сказала это, повторила ещё громче, пока слова не отложились в мозгу и не подтолкнули меня к действию.
«Мне нужно уйти. Мне нужно уйти отсюда. Немедленно».
В какой-то момент я сдвинулась с места.
Я отвернулась от всех них. Я беззвучно пересекла комнату, направляясь к ближайшему выходу. Я ощутила на себе свет Джона, ту его боль в сочетании с беспокойством, которое теперь сделалось удушающим и превращалось в панику. Я чувствовала, что Балидор уже почти добрался сюда.
Я чувствовала Юми, Врега, Ниилу, Уллису…
Я чувствовала видящего с зелёными и фиалковыми глазами.
Я чувствовала Тарси. Кали.
Единственным, кого я не чувствовала, был Ревик.
Все они — все мы — теперь вынуждены находиться вместе, запертые в толстых стенах с односторонними окнами. Они не могли уйти от меня, как и я не могла уйти от них.
Я продолжала шагать, ища выход.
Я не знала, куда направляюсь, но сомневалась, что это имело значение.
У меня сохранилось воспоминание о том, как я стояла на палубе на пронизывающем ветру, но не знаю, реальное ли это воспоминание или просто то, чего мне хотелось. Кажется, это было на самом деле. Я помню, как воздух и ветер проносились сквозь меня. Я помнила, как смотрела на океан, слушала шум двигателей… но в какой-то момент и там ко мне кто-то пришёл, и ощутив приближение их света, я ушла прежде, чем они успели добраться до меня.
Я понимала, что веду себя как-то неправильно. Я знала, что со мной что-то не так.
Я не могла спать. Они сказали, что мне нельзя спать.
Мне нужно пойти куда-нибудь, чтобы подумать.
Мне нужно пойти куда-нибудь, где мне не придётся ощущать их света, их эмоции, бьющие по мне как лопасти двигателя по волнам. Я чувствовала, будто все они преследуют меня, хотят затащить назад, обратно в камеру, где я буду колотить руками по стенам, и никто меня больше не услышит.
Не знаю, как я в итоге оказалась у той двери.
Я не помню, как решила пойти туда.
Я даже не понимала, откуда мне известно, чья это каюта.
Но я всё равно постучала по наружной панели, колотя по ней кулаком, пока мне не открыли. А увидев стоявшего там человека, я ощутила иррациональный прилив облегчения.
— Элли! — Анжелина озадаченно уставилась на меня, одетая в пушистые пижамные штаны и лаймово-зелёную футболку. На футболке красовался логотип человеческой группы, которую я смутно помнила по Сан-Франциско. — Элли, сейчас середина ночи. Ты в порядке?
Не знаю, сказала ли я ей что-то.
Я знаю лишь то, что в какой-то момент я уже не стояла в том серо-зелёном коридоре. Она завела меня внутрь и закрыла за мной дверь. Впервые с тех пор, как я увидела Кали на том пляже, всё вокруг перестало вращаться в светлых и тёмных уголках моего сознания.
Всё впервые замерло неподвижно.
Глава 36
Оставлена в покое
Я слышала их за дверью.
К тому времени прошло уже несколько часов.
Снова наступил день.
Я сидела в задней части соединявшихся жилых комнат, испытывая невыразимое облегчение из-за того, что мне не нужно было говорить с теми, кто приходил сюда в поисках меня. Мне не приходилось открывать дверь. Я могла просто сидеть на диване и смотреть, как Сасквоч играет в игры-стрелялки на настенном мониторе в жилой комнате, которую они переделали в общее пространство.
Время от времени кто-то протягивал мне пиво.
Иногда они протягивали мне что-то покрепче пива.
Я не знала, что именно сказала им в те первые часы.
Я не спала, но теперь уже чувствовала себя спокойнее, хотя бы потому, что никто меня не тревожил. Никто у меня ничего не спрашивал. Никто не заставлял меня что-либо делать. Никто не хотел, чтобы я что-то решала. Никому не нужно было, чтобы я решала их проблемы.
К общему пространству, в котором я провела ночь, примыкало четыре спальни.
Люди, жившие в этих комнатах, приходили и уходили вместе с обитателями четырёх комнат напротив, а также с несколькими другими обитателями жилой зоны для людей. До тех пор я не знала, но на самом деле могла бы и догадаться, что мои старые друзья из Сан-Франциско теперь образовали социальную фокальную точку для более молодой группы, составлявшей человеческий Список Смещений.
Я обнаружила, что среди людей-Списочников они были мини-знаменитостями.
В одной из этих четырёх комнат жил Джейден.
Мой бывший, в прошлом небольшая звезда каналов до C2-77, а теперь подчинённый Данте, уже занимал довольно высокое место в пищевой цепочке. Он и Сасквоч делили одну комнату. Анжи и Фрэнки делили другую.
Люди жили по двое, как и большинство видящих, особенно если не находились в каком-либо деликатном положении. Я знала, что некоторые видящие жили даже вчетвером, так что это не являлось чем-то необычным, но всё равно вызывало какое-то ощущение нереальности, словно мы перенеслись в общежитие колледжа Сан-Франциско.
Время от времени в дверь кто-то стучал.
Я слышала знакомые голоса.
Обычно отвечала Анжи, и после того, как я в первые несколько раз покачала головой, она перестала спрашивать, хочу ли я их видеть, и просто говорила им всем уходить.
Я также слышала, как они говорили ей разные вещи.
«Не давайте ей спать. До тех пор, пока она не начнёт вести себя более осознанно», — сказал Балидор.
«Нужно, чтобы перед сном её проверил кто-то из нас. Видящий, имею в виду…» — услышала я слова кого-то другого, возможно, Юми.
«Это форма светового шока, возможно, связанная с событиями предыдущего года…»
«Её нельзя оставлять одну. Следите, чтобы она пила достаточно воды. Обеспечьте ей спокойствие и тепло. Не давайте ей заснуть…»
Кто-то другой говорил все эти вещи… возможно, их там было несколько. На сей раз мужские голоса. Может, один из них принадлежал Балидору, другой Врегу или Джону.
