не разорвать,– уверенно отрезал Сабин.
Антон перестал смеяться и обнял брата, он отлично понимал тревогу и отчаяние сбитого с толку парнишки, который только что обрёл себя, но пока был не в состоянии решить, что же ему теперь с этим приобретением делать. Слишком уж тяжкий груз свалился на его плечи, бедняге явно требовалась братская поддержка, в одиночку у него, похоже, действительно не было шансов выкарабкаться. Как минимум следовало развеять его опасения за жизнь брата.
– Этот ритуал нужен только для того, чтобы привязать веннскую женщину к определённому мужчине,– начал вещать Антон,– вы ж без своих женщин никуда. Нам с Алисой эта связь, в сущности, была не нужна, мы и так не мыслили жизни друг без друга. И всё же она нам очень помогла. Если б не этот кармический узел, ты бы давно со мной разделался, да, братишка? – Сабин подавленно молчал. То, что говорил Гор, было чистой правдой, если б этой связи не было, он бы однозначно разлучил брата с Анарой. – А теперь кармический узел развязался за ненадобностью,– спокойно продолжал Антон,– мы и без него всегда будем вместе, какая-то глупая смерть нас не разлучит, я просто дождусь мою девочку и, когда она подрастёт, верну ей память. Мне, конечно, одиноко без неё и тоскливо, особенно по утрам, но я уже большой мальчик, справлюсь.
– Ты так уверен,– Сабин покачал головой,– с чего бы это?
– Это отец вмешался,– усмехнулся Антон,– сделал нам царский подарок ненароком. Мы с Алисой должны были погибнуть на плато Путорана, она – разбиться на вертолёте, а я – загнуться в местной больнице от пневмонии. Но он нас спас, обоих, и кармический узел развязался. Так что ты зря помешал своему командору меня пристрелить, Алиса тогда осталась бы с тобой.
В наступившей тишине грохот обрушившейся на берег волны оглушил братьев, словно это взорвалась граната. Оба, как наяву, увидели тот далёкий день, когда только чудесное вмешательство основателя ордена Охотников спасло Антона от неминуемой смерти.
– Видимо, мне просто повезло, что я этого не знал,– вздохнул Сабин,– иначе навсегда потерял бы моего Ангела. Ты больше не оставляй меня, ладно?
– Ладно, но при одном условии,– с притворной строгостью заявил брат,– ты будешь называть меня Антоном, как все. Договорились? Каждый раз, когда меня зовут Гором или Аннагорном, случается что-нибудь трагическое, хуже чёрной кошки, ей богу.
– А можно, я буду называть тебя Ангелом, как раньше? – улыбнулся Сабин.
– Только не части́,– Антон снова рассмеялся,– ещё не хватало, чтобы вся наша компания подхватила это прозвище, гном меня тогда совсем изведёт.
Сабин недоверчиво посмотрел на брата, взаимоотношения Создателя со своими творениями приводили его в полное недоумение. То, что гном мог запросто насмехаться над своим, можно сказать, отцом, просто не укладывалось в голове. В его мире Создателя почитали как бога даже те Игроки, которые не были его проявленным сознанием. При всём своём упрямстве и своеволии сам Гор тоже относился к отцу с глубоким почтением, да, мог ослушаться, но чтобы подсмеиваться и вышучивать – это было абсолютно за гранью. А тут какой-то полу-виртуальный гном. Уму непостижимо.
Из-за кромки обрыва показалась довольная физиономия Вертера, и через секунду голый пловец ловко вскарабкался на наблюдательную площадку, оккупированную братьями. Вертер быстро натянул на себя одежду и, не спрашивая разрешения, пристроился рядом с другом, оттянув на себя полу плаща.
– Ух, холодный какой,– недовольно пробурчал Антон.
Вертер проигнорировал его недовольство и только поплотнее прижался к его тёплому боку.
– Трое индейцев под одним одеялом не замёрзнут никогда,– весело заметил он.
– Вообще-то, в поговорке речь идёт о двух индейцах,– съязвил Сабин, явно намекая, что третий лишний.
– Чем больше индейцев, тем теплее,– невозмутимо отшил его Вертер.
– Да, Гор, то есть Антон, насчёт своего друга ты прав на все сто,– Сабин досадливо поморщился,– он ведёт себя как типичный венн.
– Это как ты, синеглазый, что ли? – огрызнулся типичный венн.
– Слушай, Вер,– Антон поспешил остановить надвигающуюся ссору,– мы тут с Сабином прикидывали, что ты мог быть венном в одном из своих прежних воплощений. Помнишь, ты мне рассказывал, что когда-то жил в таком же северном посёлке, как тот, что мы обследовали на плато.
– Нет, к синеглазым я никогда не относился,– Вертер бросил презрительный взгляд на Сабина,– в том воплощении я был полукровкой, моя мать была из веннов. Но у них к женщинам отношение как к собственности, никаких прав. Так что я тогда был простым охотником.
– А что ещё ты помнишь о том воплощении? – полюбопытствовал Сабин.
– Да ничего особенного,– Вертер пожал плечами,– обыкновенная дикость и варварство, даже вспоминать не хочется. То воплощение вообще было очень коротким, меня там убили совсем молодым.
– На охоте? – снова спросил Сабин.
Вертер не сразу ответил, он тихо выругался себе под нос и зло глянул на приставалу.
– Нет, казнили,– нехотя пробурчал он,– за дело, между прочим. Ну чего ты пристал, Санни. Тоха, урезонь своего не в меру любопытного братца.
– Давай, колись,– теперь уже и Антон подключился к допросу полукровки венна.
– Я пытался убить одного мальчишку,– со вздохом признался Вертер,– приёмного сына вождя. Но бог миловал, пацан выжил, а я за это заплатил жизнью. Понятно? Гордиться нечем. Говорю же, дикость и варварство.
Братья удивлённо переглянулись и, как по команде, повернулись к Вертеру.
– Годвин,– выдохнули они одновременно.
– Какого чёрта,– Вертер подозрительно уставился на своих не в меру осведомлённых собеседников,– вам-то откуда известно, как меня тогда звали?
Вместо ответа братья весело рассмеялись. Вертеру стало обидно, он насупился и уже было собрался вылезти из укрытия, но его остановил голос Антона.
– Надо же, в каком маленьком мире мы живём,– меланхолично заметил он. – Вер, ты не обижайся, просто я и есть тот мальчишка, у которого ты когда-то выбил из-под ног чурбачок в доме наказаний. А сделал ты это потому, что я занял твоё место рядом с Сабином, твоим лучшим другом.
– Не может быть! – Вертер едва не задохнулся. – Такого просто не бывает,– он немного помолчал, а потом с его губ сорвался стон, похожий на рычание. – И как же я сам не догадался? Ведь точно, братцев же звали Сабин и Гор. Как я мог такое забыть?
– Может быть, ты просто постарался забыть свой позор,– с невинным видом подсказал Сабин.
Вертер зыркнул на него недобрым взглядом, но промолчал.
– Выходит, ты меня уже трижды пытался прикончить, дружище,– натянуто рассмеялся Антон в тщетной попытке разрядить накалившуюся обстановку. – Смотри, как бы это не вошло у тебя в
