После таких мыслей предстоящие сегодня днем занятия я уже воспринимала без внутреннего протеста – это нужно в первую очередь для меня и помогло обрести пошатнувшееся внутреннее равновесие.
На площадку для флайтов я вышла уже не хмурясь. Правда, ненадолго.
– И как это понимать? – спросила Маркангасса, указывая на нового пилота, что ждал меня возле флайта. Он выглядел намного старше Стужи и ждал меня у открытой двери флайта с непроницаемым лицом. Я задалась вопросом, каким образом они узнают, когда я выхожу, что так оперативно встречают. Или высокородный сообщил, когда ходил за сорбом?
– Познакомьтесь, ваш новый пилот…
– А старого куда подевали?
– Вчерашний день показал, что он не достоин оказанного ему доверия.
Хм, кто бы сомневался…
– А чем вы думали, назначая его?
– Хотел выбрать более молодого и подходящего вам по возрасту, чтобы облегчить общение. Он отличный пилот. Сожалею, что ошибся в нем.
– Маркангасс, верните его! – заявила я, чем несказанно удивила. – Неужели вы думаете, что после вчерашнего я позволю ему сидеть в карцере, или куда вы его там засунули, и лелеять свою гордость? Вызывайте, и пусть отрабатывает свое наказание.
– Вы опоздаете… – заикнулся он, хотя в глазах застыли искорки смеха после моих слов.
– Значит, вам нужно поспешить, чтобы этого не случилось.
– У меня приказ сменить пилота, – наконец признался он.
– Тогда вам следует согласовать мое решение с тем, кто отдал этот приказ. И напомните мои слова о том, что со своим пилотом я разберусь сама.
Маркангасс чуть помедлил и сделал вызов по сорбу. Видеосвязь он не включил, но мне не нужно было смотреть, чтобы узнать, кому он звонит. Только несмотря на то, что стоял он в метре от меня и я видела, как шевелятся его губы, не слышала и слова! Мне тут же интересно стало – а почему мне этот режим в сорбе не показали?
Говорил дейгасс недолго. После чего сделал еще один звонок.
– Ваш пилот скоро будет, – сообщил он мне и перевел взгляд на мужчину, все еще стоящего возле открытой двери флайта. – Даркан, на сегодня ты свободен.
Тот почтительно склонил голову и без слов удалился. Мы с Маркангассом остались вдвоем, лишь в отдалении застыла охрана.
Посмотрев на дейгасса задумчивым взглядом, спросила:
– Маркангасс, а вы женаты?
– Девочка, с какой целью интересуешься? – улыбнулся он. Было видно, что мой вопрос явился для него полной неожиданностью.
– Любопытно. – Не говорить же ему, что под шумок хотела поинтересоваться брачными церемониями.
– Нет, не женат.
– Были?
– Да. Моей жены уже нет. Давно.
– Сожалею. А дети?
– Девочка, ты не знаешь, что в охране могут служить лишь не имеющие семьи и детей.
– Как же так?! – ахнула я. Ничего себе условия работы!
– Обычная практика. Жену, ребенка могут взять в заложники и шантажировать, склоняя к предательству.
– И что, всю жизнь так?!.
Маркангасс пожал плечами:
– Кто-то остается, кто-то переводится, но служить здесь честь для каждого из нас.
– Правда, иногда приходится возить землянок на учебу и сопровождать в отдел белья, – подколола его я.
– В нашу задачу входит обеспечить безопасность всех членов семьи. Даже в отделе белья, – со всей серьезностью ответил он, пряча улыбку.
Я отметила, что он отнес меня к «членам семьи». Значит, считает меня женой? Спрашивать прямо и уточнять не стала, но задумалась.
– И все же я не понимаю, почему нельзя иметь семью? Ведь с таким же успехом можно шантажировать родителями, братьями, сестрами?
– Предательство пятном ложится на всю семью и смывается кровью. Родные погибнут в любом случае, предашь ты или не предашь, но вот за мать своего ребенка и самого ребенка мужчина способен на все. Тем более, что у нас мать и ребенок неприкосновенны.
Да уж, варварские у них законы. Средневековьем каким-то отдают, несмотря на все их высокоразвитые технологии.
Приближающийся флайт прервал наш диалог. Он стремительно зашел на посадку. Из него вышел Стужа и один дейгасс в форме.
Стужа избегал смотреть на меня, а вот тот, в форме, задержал на мне взгляд, просто сканируя им. Маркангасс оставил меня и пошел им навстречу, перекрывая мне видимость своей широкоплечей фигурой. Дейгасс в форме протянул ему что-то в виде планшета, к которому тот приложил руку. Стужа отрапортовал на их языке, что готов к прохождению наказания. При этом, когда Маркангасс указал ему на мой флайт, маска невозмутимости на его лице дрогнула.
Мне даже приятно стало. Не ожидал, мальчик?
Неожиданно мне на сорб пришел вызов. Астарт. Отвлекшись от гостей, я ответила.
– Милая, поясни мне, почему ты так настаиваешь на этом пилоте, – ласково произнес он. Несмотря на спокойный тон, за его словами мне почудился совсем иной вопрос: «Объясни, почему я не должен его растерзать?»
– Маркангасс говорил, что он хороший пилот.
– Твой новый пилот более опытный… и не так молод.
«Он что, ревнует?!» – не могла поверить я. С другой стороны, если вспомнить, какие они собственники…
Еще у меня закрались подозрения, что он наблюдает за нами сейчас.
– Астарт, несмотря на молодость и явную привлекательность, он единственный неприятен мне настолько, что я никогда не брошусь к нему с поцелуями, при всем моем желании досадить.
Бросив взгляд вскользь на гостей, я отметила, как вытянулись у них лица. Ой! Я, кажется, забыла об их отличном слухе. Один Маркангасс сохранил невозмутимое выражение лица. Опыт!
– Слушай, или подскажи, где в сорбе режим приватности, или заканчиваем разговор.
– Дома покажу. Вернешься?
– Что-то мне подсказывает, что до сорба мы доберемся, лишь выбравшись из постели! – возмущенно предположила я. Взгляд в сторону присутствующих показал, что и это они услышали. Резко повернувшись к ним спиной, я зашипела: – Я тебя придушу!
– Милая, это покушение? – рассмеялся он.
– Это обещание! – зарычала я и отключила связь.
Со смехом он откинулся на спинку кресла, наблюдая за своей женщиной. Она злилась, но при этом выглядела такой забавной, что желание вновь проснулось в нем. Единственная женщина, которая осмеливалась разговаривать с ним в подобном тоне и первой прерывать разговор. Даже мать всегда знала, когда нужно отступить, и признавала его власть. Все остальные старались ему угодить, предугадать желания, лишь она дерзила и смела угрожать.
Ему нравилось в ней все: ее дерзкий язычок, ее смущение и страстность. Наблюдая за тем, как она справилась с эмоциями и с невозмутимым видом пошла к флайту, он спрашивал себя, почему позволяет ей улететь? Ведь не составило бы труда вернуть ее и, преодолев сопротивление, ворваться, подминая под себя.
