— Именно он, — подтвердила Лиарена, успевшая нацепить на лицо маску невозмутимости.
Хотя на самом деле возница, где-то потерявший за последние полчаса не только усы и бороду, но и часть седой гривы и переодетый в строгий темный колет и свежую рубашку с серебряным кружевом помолодел лет на двадцать. И теперь его не сразу узнали бы даже домочадцы доранта Гардеро.
Говорить же об обитателях замка Тайдира и вовсе не приходилось, и бывший возница доказал это очень наглядно, вытащив из-за спины за руку худенькую женщину в цветастом переднике, какие обычно носили кухарки.
— Донна Лиарена, я нашёл вам горничную. Устина всё умеет, но немного прихрамывает… вот её и отправили на кухню.
— А ей тут не трудно будет? — осведомился помрачневший советник.
— Я буду помогать, — уверенно пообещал свежеиспечённый камердинер, — и белье к прачке буду носить, и еду на кухне сам буду забирать… их проверять нужно, так и норовят подсунуть вчерашние объедки.
— По-моему, утка вовсе не была вчерашними объедками, — сухо заметил Ниверт, явно рассмотревший в столовой остатки ужина.
— Так я и взял её не на кухне, — блеснув хитрой усмешкой, признался Берт, — а отобрал у подавальщика возле парадной столовой. Сказал, что мне дорин Тайдир приказал.
— Как ты мог, Берт?! — возмутилась Лиарена, — не хватало еще, чтобы нас тут лжецами считали!
— А это не ложь, — упрямо поджал губы камердинер, — просто я не хотел отвлекать дорина от хорошеньких девушек. Но если бы я рассказал ему, что вы целый день доедали холодные припасы, выданные в дорогу вашей матушкой, и получили в его доме всего три чашки горячего чая, он разрешил бы мне взять не только утку. Ведь кроме вас, его сын не нужен тут больше никому!
— Берт! — едва не зарычала от досады донна, — прекрати рассуждать и отправляйся в прачечную! Иначе нам придётся идти за чистым бельём к дону Ниверту.
— Буду рад, — не преминул съехидничать советник, — а сейчас мне пора идти. Не забудьте, донна Лиарена, про приглашение дорина Тайдира на обед. Впрочем, я сам за вами зайду.
Лиарена открыла было рот, чтобы вежливо отказаться, не до обедов ей, когда столько дел, а помощников всего двое, старый упрямец и растерянная хромоножка, которая, похоже, пока и сама не понимает, зачем она сюда пришла.
Но Ниверт шагал к двери с непреклонностью человека, не намеренного слушать никаких возражений, и не успела донна придумать слова, какими можно было бы остановить уверенного в своих действиях советника, как он исчез, вежливо но твёрдо хлопнув на прощание дверью. Девушке ничего не оставалось, как выдохнуть досаду и принять непреложным посещение этого неуместного торжества. Ну не бегать же по дому в поисках дорина, чтобы сообщить о своём отказе?
— Донна Лиарена, мы принесли завтрак, — явственно обрадовался уходу Ниверта камердинер, — вам накрыть в вашей гостиной, или вместе с нами позавтракаете?
Вопрос был задан с подвохом, донна это сразу раскусила. Она и сама задумывалась, пока добиралась до постоялого двора, как вести себя с будущими помощницами в доме Тайдира.
И решила держаться от слуг на некотором расстоянии, как и подобает донне, хотя взаимоотношения с домочадцами и слугами в доме матери у неё были самые дружеские. Впрочем, как и у всех остальных. Никто из семьи не считал зазорным забежать на кухню попить чаю или перекусить.
А теперь все планы девушки рухнули, так и не начав осуществляться, и кроме верного Берта никому здесь, похоже, нет дела до её бед. И Лиарене просто неудобно предложить ему обедать и ужинать поврозь, после того, как преданный возница взял на свои мужские плечи самые хлопотные дела. Да и скучно сидеть за столом одной, после того, как привыкла обедать и ужинать в шумной и весёлой компании.
— Конечно, с вами, — после секундного раздумья решила Лиарена, — служанок и так не хватает, зачем же нам накрывать два стола. Да и привычнее мне так… ты же знаешь.
— Я-то знаю, — с довольной усмешкой произнёс Берт, — а вот Устина сомневалась… говорит, Дила никогда не ела вместе со слугами.
— Так Дильяна же всегда стеснялась! — расстроилась Лиарена, — вспомни, у неё один зубик был кривой… поэтому с чужими за стол и не садилась. Когда ей шестнадцать минуло, отец отвёз Дилу в Лодер, там ей маги зуб выправили… а привычка так и осталась.
— Но мы же не знали… — непонятно почему огорчилась Устина, и сразу же бросилась к столу, захлопотала, собирая грязную посуду и снимая несвежую скатерть.
— Берт, а свежее молоко и кипяток вы принесли? — забеспокоилась Лиарена, прикидывая, когда Карик захочет есть. — лучше всё приготовить заранее, он и так от плача совсем ослаб.
— Регита ему маковый отвар делала… — обернувшись, тихо произнесла бывшая кухарка и у донны от потрясения едва не выпала из рук чашка, которую она доставала из корзинки.
— Но это же…
— Я случайно увидела… — украдкой оглянувшись на дверь, виновато шепнула Устина, — но говорить никому не стала… за два дня отвар не повредит… а я его потихоньку разбавила. И теперь нарочно вызвалась сюда служанкой… а как вы подберёте кого-нибудь покрепче, я назад вернусь.
— Я беру тебя няней, — мгновенно решила Лиарена, взглянув на сконфуженное лицо Берта, — и ты можешь оставаться тут столько, сколько захочешь сама. За ребёнком будем смотреть вдвоём, а потом ты мне подскажешь, кого взять служанкой. А теперь накрывай на стол, Карик вот-вот проснётся, не до еды нам будет.
Однако к тому моменту, как проснулся малыш, они успели не только позавтракать, но и немного убрать в детской. Первым делом собрали грязное белье и тюфячки и пока Берт с Устиной ходили в прачечную, Лиарена приготовила для племянника рожок с молоком. Донну порадовала сообразительность новой няни, догадавшейся принести для малыша прокипячённое снятое молоко. С таким можно было не опасаться расстроить младенцу желудок, и хранилось оно дольше. А к вечеру Устина пообещала договориться с молочницей и брать у неё только парное молоко, с тем, чтобы сразу кипятить.
На приход кормилицы новая няня советовала бонне не надеяться, и Лиарена была с нею полностью согласна.
Простым людям трудно понять, отчего Дила бросила такого завидного мужа, и небось уже вьются на кухнях и конюшнях злые шепотки про паршивую овцу и про волка, который смотрит в лес. Да и не могли домочадцы не догадываться, какой костью станет юный наследник в горле у его новой жены, если ей доведётся родить ему братика. Поучительных историй на эту тему каждый может припомнить не один десяток, вот и не хочется ни одному осмотрительному селянину, чтобы его семью как-то связывали с именем предательницы или её сына. Разумеется и в открытую против него пока никто не пойдёт, возможно их приживёт дорин со второй женой только дочерей, и наследник станет когда-нибудь над ними правителем.
