Я продолжала рассматривать комнату, пока Лила показывала мне, где и что находится, но почти не слушала ее.
— Это гардеробная, дверь открывается здесь. Мы достанем тебе одежду, а пока, если ты не против, походишь в моей. Не думаю, что ты намного крупнее меня. Ванная в конце коридора. — Она нахмурилась. — Мы не подумали, что тебе понадобится ванная, но в туалете есть умывальник, — добавила она, просияв. Улыбка Лилы поблекла, когда она повернулась ко мне. — А ты неразговорчивая?
Если она думает, что я с ней буду болтать по-дружески, то глубоко ошибается. Тем более я чувствовала себя хуже и не была уверена, что выкашляла всю воду, которой наглоталась в озере.
Лила изменилась в лице.
— Ладно, тебе надо переодеться, поэтому я тебя оставлю. — она направилась к двери, но остановилась. — Попрошу слуг принести тебе что-нибудь поесть. Ты же вегетарианка?
Мои глаза стали еще шире. Откуда она знает? Не дождавшись моего ответа, Лила толкнула дверь, но я успела выпалить:
— Ты не похожа на убийцу.
Она засмеялась, как смеются взрослые, когда дети задают им глупые вопросы.
__ Это потому, что я не убийца. — С этими словами она вышла и закрыла за собой дверь.
Как только она ушла, я побежала в туалет и нашла там умывальник. Наклонившись, я несколько раз попыталась вырвать, чтобы живот наконец перестал так сильно болеть. В конце концов мне это удалось.
Сбрызнув лицо водой, я сделала несколько глотков из-под холодного крана. Все это время мои глаза не отрывались от зеркала, но вместо своего отражения я видела Клода Пьера, замертво падающего на тротуар, снова и снова.
— Ты не должна больше об этом думать, — сказал мой внутренний голос. — Подумай лучше о том, как самой выжить.
Это имело смысл, и я, перестав пялиться в зеркало, направилась в гардеробную. Там меня уже ждала стопка сменного белья, и я переоделась, радуясь возможности снять мокрое порванное платье. Немного узковатые на бедрах джинсы больно врезались в кожу; натянуть футболку на свою грудь тоже оказалось не так просто. Но одежда была сухой, и это меня вполне устраивало.
Когда я вышла, поднос с едой уже стоял на прикроватной тумбочке. На нем была тарелка с бутербродами, нарезанными маленькими треугольниками, лист бумаги и стакан воды, который я выпила залпом. Я взяла лист бумаги, а к бутербродам даже не притронулась. Развернув его, я поняла, что это записка, написанная размашистым неразборчивым почерком.
Виолетта!
Ты можешь свободно перемещаться по дому, но не выходи в парк. Если встретишь моего отца, не забудь сделать реверанс и обращайся к нему «Ваше Величество». Если тебе что-то понадобится, я сделаю все возможное, — только попроси прислугу позвать меня.
Лила.
P.S. Убийцы убивают ради удовольствия. Вампиры убивают, чтобы жить.
Я прочитала записку дважды, потом скомкала ее в маленький шарик и бросила в угол комнаты.
— Да пошли вы, — пробормотала я, подходя к французской двери. Я подергала ручку, но дверь была заперта. Думаю, они решили не рисковать. В любом случае я не настолько здорова, чтобы выпрыгнуть из окна.
Прислонившись головой к холодному окну, я прижала ладони к стеклу; стена, которую я выстроила вокруг себя, начала рушиться. Я знала, что больше не могу быть сильной, и глаза защипало от льющихся слез.
Надежда, которая во мне еще недавно теплилась, таяла, уступая место отчаянию, потому что я больше не контролировала ситуацию.
Стащив с кровати огромный шелковый плед, я накинула его на плечи, свернулась калачиком на подоконнике и просто слушала, как за окном барабанит дождь. Я задремала, а когда через некоторое время проснулась, дождь лил как из ведра, беспощадно поливая парк, который в лучах солнца казался таким красивым, а сейчас выглядел мрачным и враждебным; а может, это потому, что теперь мне было известно, что за ним скрывается.
Иначе и быть не могло, — подумала я, услышав первые раскаты грома, от которых затряслись окна. Буря. Я закрыла глаза, сдерживая слезы, а где-то в глубине особняка часы пробили девять.
Я не буду рыдать из-за кучки сумасшедших убийц. Никогда.
Виолетта
Дождь еще барабанил по стеклу, когда я проснулась. За окном было темно, а плед, снятый с кровати, давно сполз с меня и лежал рядом на полу. Я погладила шею. Вампиры. Это был полный бред.
— Тем не менее ты не можешь отрицать это, — сказал мой внутренний голос, и я покачала головой, пытаясь заглушить его.
Несколько дождевых капель упали с карниза за окном. Я моргнула. Кап, кап, кап. Закрыв глаза, я увидела тело, неподвижно лежащее на тротуаре.
Нет, я не могу отрицать и не хочу. Иначе как один человек мог сделать то с другим человеком? Вампиры — чудовища. Чудовища делают страшные вещи. А люди нет.
Часы за моей спиной показывали пять утра. Я протерла глаза, понимая, что так рано я еще никогда не просыпалась и что уже наступило завтра, 1 августа. Один день. Одного дня вполне достаточно, чтобы полиция нашла свидетелей, организовала поисковую группу и начала искать меня. Ведь осталось так много улик. Друзья, с которыми я должна была встретиться. Мои туфли. Даже мужчина, работающий на моего отца, видел меня. Хотя ничего не сделал.
В груди неприятно защемило. А что, если он знает о вампирах? Может, он держался подальше, чтобы не рисковать своей жизнью? Мысль о том, что люди в правительстве знают о вампирах, уже не казалась абсурдной — кто-то ведь должен о них знать. Если он знал и ничего не сделал, не означает ли это, что меня не спасут? Я не хотела об этом думать. Мой отец обязательно придет мне на помощь. Он никогда не оставит меня, тем более у вампиров.
— Или оставит? — спросил внутренний голос.
Я увидела записку Лилы, брошенную на пол, подняла и еще раз перечитала. Она написала, что я могу свободно перемещаться по дому, а мне нужно было покупаться, чтобы избавиться от грязи на ногах.
Бросив записку, я направилась к двери, по пути закинув в рот один из бутербродов, теперь уже сухой и черствый. Приложив ухо к двери, я прислушалась. Мне показалось, что там тихо, но это ничего не значило, потому что дверь была толстой. Я вздохнула и толкнула ее, в коридоре никого не было. Немного дальше на противоположной стороне виднелась дверь в ванную, о которой упоминала Лила. Напротив нее, на той же стороне, где находилась «моя» комната, было несколько двойных дверей. Панельные двери сливались бы со стеной, если бы не образовывали ниши. Две газовые лампы висели на кронштейнах с обеих сторон, и хотя они не были включены, в коридор проникало достаточно света из окна, расположенного в другом конце коридора. Я медленно пошла вниз, оглядываясь по сторонам, готовая в любой момент вернуться в свою комнату, если понадобится.
