— А ты, оказывается, и на суше спасаешь, не только в воде? — И я глупо, как мне показалось, засмеялась.
Шутка оказалась не очень удачной, его улыбка померкла.
«Боже, ради чего он разговаривает с такой набитой дурой? — с отчаянием подумала я. — Сейчас развернется и уйдет».
Но как ни странно, Семен легко опустился на гальку возле меня. Неужели такое возможно и мне это не снится?
— Красивый сегодня день, — прищурился он на искрящееся море. Я молча любовалась его правильным профилем. Ну зачем парню такие длинные, загнутые ресницы? Специально, чтобы сводить с ума бестолковых москвичек?
Мы сидели и молчали, и я чувствовала себя необыкновенно хорошо рядом с ним. Море действительно было очень красивым — оно сверкало и переливалось, как огромный алмаз. Бесценный алмаз, который принадлежит всем и никому… Я хотела, чтобы эти минуты длились вечно. Но вот Семен встал, выпрямился и, глядя на меня сверху, сказал:
— Иди домой, ладно?
Даже если бы он предложил мне прыгнуть со скалы, я бы прыгнула Так что я немедленно собрала вещички и отправилась на свою гору.
Дома меня ждала немного взволнованная мама:
— Ты оставила мобильный! Поля, тебе Надя прислала эсэмэс, она извиняется за что-то. — Мама снова читала мои эсэмэски! — Я переживала, как ты там одна, шпаны все-таки много в Бетте. — Она выглядела виноватой. Еще бы, это ведь она привезла меня сюда. Да и из-за того, что она постоянно проверяет мой телефон, у нас не раз вскипали скандалы. Но ругаться с человеком, который уже и так признал себя виновным во всех грехах, трудно, поэтому тайфун во мне на этот раз не разбушевался. К тому же я до сих пор не пришла в себя от происшествия на пляже.
— Мам, ты же видишь, я цела и невредима. А представитель беттинской шпаны оказался относительно вежливым и рассказал мне местную легенду о морских людях, — сказала я, умолчав о своем испуге и последовавшем за ним чудесном спасении. Это был мой способ общения с мамой: информацию я ей выдавала в количестве одной сотой от реального объема, иначе валерьянка в доме лилась рекой. Я ведь знаю, в кого я такая эмоциональная — в маму!
— Ой, это еще из моего детства! Здесь до сих пор верят в морских? — спросила она вошедшую бабушку. Та сурово посмотрела на нас и ответила ядовито:
— Здесь вам не столица, дорогие мои москвички. Привыкли там по ночным клубам… клубиться. — Бабуля с явной гордостью выговорила модное слово, показывая, что и она не лыком шита, — у нас тут своя жизнь. Люди знают, что вечером к морю таскаться не стоит. Не стоит — и точка! — и она ушла на кухню, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Да, бабушка всегда была мастером запугиваний.
Кажется, я начала привыкать к Бетте со всеми ее прелестями: туалетом на улице, видом моря из окна и новой школой. Я уже знала, как кого зовут в классе (спасибо Надьке!), и с некоторыми одноклассниками даже успела немного поболтать. Мишка, правда, всем видом показывал, что обиделся на меня, но если честно, мне абсолютно наплевать. Я уверена: на всем свете нет никого лучше Семена. Поразительно, как живут люди в огромных городах и не знают, что в таком захолустье, как Бетта, есть самый красивый в мире парень!
Я с легкостью могу представить его на глянцевой обложке «Максима» или «МенсХелс», но вот рядом с собой — конечно, нет!
Появились в моем окружении и еще два человека — закадычные друзья, оба Паши. Они сразу решили взять инициативу в свои руки. Почувствовав, что я немного освоилась и больше не шугаюсь одноклассников, они вдвоем (по отдельности их просто невозможно представить!) подсели ко мне за парту, когда не было Надьки. Первый Пашок был большим и плотным, с толстыми мягкими губами и всегда чуть удивленным, но в то же время добродушным взглядом. Наверное, у него ломался голос, и бас его был слышен издалека. Второй Паша — полная противоположность первому. Худощавый, какой-то скомканный, с глазами грустной собаки и скрипучим голосом, он чем-то походил на Бабу-ягу с крючковатым носом. Несмотря на такие различия, Пашки (их называли с ударением на «и») вместе смотрелись очень даже органично. И если один по какой-то причине отсутствовал, то сразу казалось, что у другого чего-то не хватает (руки или ноги) — настолько все привыкли видеть их постоянно вместе.
— Привет, Полин! Любишь «Линкин Парк»? — вдруг ни с того ни с сего забасил большой Пашок.
— Ну да… — промямлила я, отвлекаясь от своих мыслей. Не думала, что Пашкам тоже нравится «альтернатива».
— И мы любим! — просиял он. — Прошел слух, что на наш базар в выходные завезут их новый диск, мы собираемся сходить, прикупить. Пойдешь с нами? — Он, кажется, чувствовал себя совершенно уверенно, зато маленький покрылся красными пятнами и фальшиво закашлялся. Мне почему-то стало жаль этих мультяшных героев, и я согласилась. Тем более на рынок мне и самой надо — больше ни за что не стану позориться в своем розовом купальнике!
— Я слышал, ты на горе живешь? — деловито осведомился большой Пашок. И, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Давай тогда в субботу, в десять?
Это было отличным вариантом — в десять утра вряд ли будет много народу, а я терпеть не могу покупать одежду в толпе, когда все глазеют.
Семен настолько овладел моими мечтами, что я забыла о существовании Пашков уже через две минуты после их ухода. Перед внутренним взором опять стоял он, мой спаситель, освещаемый закатным солнцем. Мысли скакали, как лошади на арене, и я не могла ни на чем сосредоточиться. Тот день, когда Семен подсел ко мне и даже соизволил заговорить, я прокрутила в голове, наверное, сотню раз. Я до мельчайших подробностей вспоминала, как он смотрел и двигался, пыталась прочитать в его глазах хоть что-то о его душе и характере, но тщетно! Казалось, удивительные глаза скрывают какую-то непостижимую тайну, секрет из его прошлого… И несмотря на все попытки не думать о его спутнице, мысленно я все равно возвращалась к ее образу, раз от раза представляя девушку все прекрасней.
Вечером на меня нашло какое-то остервенение и решительность. Я сама позвонила Надьке и предложила прогуляться на пляж.
— Ну ничего себе! — гаркнула в трубку Надежда. — Ты сама мне звонишь? Наверное, мент сдох! — загоготала она и вдруг осеклась: — Ой, прости, я забыла, что твой папа — доблестный милиционер, просто выражение такое есть… — По ее голосу было очевидно, что ей нисколечко не стыдно, но я уже почти привыкла к ее закидонам. Сейчас мне требовалось от нее одно — чтобы Надя стала моей спутницей на пляже.
— Давай через полчаса на лежаках. У меня тут вино домашнее есть, как раз продегустируем!
