Я все косилась на нож, сбираясь с духом и с силами — мешала гудящая от двух ударов голова и активные действия навалившегося на меня мужчины. Я все же попыталась трепыхаться и потому получила удар вскользь по губам и длинную царапину на шее. Почувствовав обильно хлынувшую кровь, тихо взвизгнула от боли и ярости: ну все, гад, держись!
…Когда напавшего неожиданно вздернуло в воздух, я искренне решила, что это сделала я сама. Но аптека неожиданно заполнилась народом — топот высоких ботинок, отрывистые команды… Я повернула голову, провожая взглядом оттаскиваемого от меня бандита.
— Эй? — полицейский присел рядом на корточки, заглядывая мне в лицо. — Вы как?
Я потрогала липкую от крови шею, выдавила:
— Не видите — отлично!
В мгновение ока меня подняли с пола, усадили; несмотря на мое сопротивление, перемотали шею бинтом такого слоя, что повязка стала походить на воротник-фиксатор… У меня что-то спрашивали, я что-то отвечала, причем, по-моему, болтала непрерывно. Почему-то никто не догадался включить свет и в разноцветье витрины все происходящее напоминало маскарадную тусовку у новогодней елки: тем более, что у меня слегка кружилась голова, словно от пары бокалов шампанского.
Так что появление инквизитора меня уже нисколько не удивило — ну кому какой Санта-Клаус является, а ко мне вот… в сутане.
Иеремия вошел стремительно и бесшумно: казалось, его внес сильный порыв ночного ветра. Бросил на меня быстрый взгляд через всю аптеку, повернулся к по-прежнему прикованному плющом к стене громиле. Качнул головой. Полицейских появление инквизитора нисколько не удивило. Дьякон с офицером обменялись тихими репликами, и вот уже Иеремия склоняется надо мной.
— А почему здесь так темно? Включите свет!
Прижмурившись, я заслонилась от вспыхнувшего света — и от дьякона. Он молча отвел мою руку, еще и повернул ее, разглядывая. Я тоже посмотрела: костяшки сбиты, ладони ободраны.
— Кто вызвал полицию?
— Хозяйка салона напротив, — отозвался полицейский. — Увидела подозрительных парней, копошащихся у двери, позвонила…
Надо поставить Камче коньяк за спасение моей аптеки. Ну и мое. Наверное.
— Проверяли — сотрясение мозга есть? — Иеремия развел пальцами мои веки, изучая величину зрачков.
— Эй! — возмутилась я, уворачиваясь. — У кого здесь высшее медицинское — у вас или меня? Нет у меня никакого сотрясения! (Ну почти нет). Я сама о себе могу позаботиться!
— Вижу, — сказал дьякон. Я потерла под его взглядом засохшую кровь на плече и груди. — Ну тогда вы можете адекватно ответить на вопросы.
— Конечно! — с вызовом сказала я. — И уже отвечала. Эти… злодеи отключили сигнализацию, хотели разгромить мою аптеку. Кто-то им заказал…
— У вас есть враги? — перебил Иеремия.
— Кроме Инквизиции? — уточнила я (дьякон поджал губы) и задумалась. — Н-ну… не настолько.
— Конкуренты, быть может?
— На нашей улице есть еще две аптеки. Но традиционные. Большие, процветающие. Нет, не думаю.
Дьякон с офицером обменялись взглядами. Полицейский вздохнул, с силой потер мощный затылок, сдвинув на лоб форменную кепку.
— Значит, и до нас докатилось… Как вы и говорили.
— Вы еще задержанных допросите. А если они не расскажут, то, — Иеремия слегка повернул голову, чтобы было слышнее: — поведают Матери-Церкви.
И мне:
— Не хотите взглянуть на них внимательно?
— Не хочу, — подтвердила я, с трудом отрываясь от стула. — А то порчу какую наведу невзначай…
Защитники закона с похвальной поспешностью расступились передо мной, еще и отвернулись на всякий случай, с интересом изучая кто потолок, кто пол, а кто аптечный интерьер. Я доковыляла до лежащего на полу бандита — руки за головой, ноги шире плеч — наклонилась над ним. Услышала за спиной странный звук, вопросительно оглянулась: на лицах стоявших за моей спиной дьякона и офицера появилось одинаково постное выражение. Громила, сверкавший на меня злобным взглядом, был незнакомым. Я шепнула нежно: 'а танцулька у тебя теперь всё, оттанцевала'.
Второй только беспомощно мычал, вращая круглыми перепуганными глазами.
— Нет, никого из них не знаю.
— Госпожа аптекарша, — осторожно сказал один из полицейских, — а вы не могли бы…
— А?
Тот деликатно указал пальцем на плети плюща, не прикасаясь:
— Убрать эти…
— Силки? — вмешался инквизитор. Я заморгала, увидев, как он взмахом руки снял чары — как, черт его подери?! Только и услышала быстрый шепот, только и ощутила что-то вроде дуновения — словно мимо пронеслась невидимая птица. Не подхвати полицейские освобожденного, тот бы рухнул носом в пол. Ну я бы, конечно, не заплакала от жалости…
Я что-то подписала, пообещала завтра же вызвать ремонтников с охранной фирмы, проверила вскрытые замки — работают. Проводила полицейских со словами благодарности, громил — другими пожеланиями, закрыла дверь, повернулась и со вздохом изнеможения обнаружила перед собой Иеремию.
— Вы-то как здесь очутились?
— Приехал на одной из этих здоровенных лоснящихся зверюг, о которых вы как-то упоминали… А вы не хотите… — он как-то неопределенно повел рукой сверху вниз. Видя, что я не поняла, пояснил кротко: — Одеться? Хотя б немного?
Я, наконец, взглянула на себя в зеркало. Да-а… Всклокоченная, босоногая, белый воротник из бинта, красные потеки на груди странно гармонируют с красной сорочкой… с очень коротенькой красной сорочкой. Из-под нижнего кружева виднелись такие же красные трусики.
Ну всё. Конец моему образу добропорядочной и осмотрительной ведьмы!
— Да, — подтвердил Иеремия с незнакомым блеском в глазах. — Не удивлюсь, если в ближайшие дни всему дежурному наряду понадобится что-нибудь срочно приобрести в вашей аптеке!
— Вот и отлично, у меня увеличится прибыль, — парировала я, направляясь к лестнице. — Это называется — персонифицированная реклама!
— Да. Но реклама чего?.. — пробормотали мне в спину.
Я предпочла не отвечать.
И Гайка и Лана не спали, но лежали тихо, прижавшись друг к другу: маленькие, беззащитные, привыкшие прятаться и выживать звереныши. Я успокоила их, натянула прямо поверх сорочки джинсы и майку и вновь поднялась в аптеку. Сейчас быстренько спроважу дьякона и…
…быстренько не получится, поняла я, оглядывая развернувшийся на столе медицинский пункт: Иеремия вскрыл мою аптечку первой помощи. Приказал:
— Садитесь.
— У меня есть бодяга и…
— И прекрасно, — сказал дьякон, не дослушав. — А пока приложите к губам медяк: что-что, а лицо владелицы, украшенное синяками, никак не способствует повышению аптечных продаж!
