Напоследок, перед дорожкой я взглянула на своё отражение сверху вниз. Волосы собраны в высокий хвост. Чёрные стрелки на верхних веках подчёркивают миндалевидную форму глаз. Алый цвет губ привлекает внимание. Серая футболка и голубая джинсовая рубашка делают меня ещё моложе. Чёрные легинсы и блестящие белые туфли на высоком каблуке говорят об уверенности в себе. Этот образ кажется мне слишком вызывающим. В таком виде я давно не показывалась на людях. Наверное, со времён съёмок последнего фильма, где я играла роль роковой девицы с «приветом», влюблённой в самоубийцу. Не знаю, что на меня нашло. Женщине в моём возрасте негоже выглядеть подобным образом, но надеть на себя длинную юбку и шёлковую блузку будет не менее глупо. Можно ещё платочек на голове завязать для правдоподобности, но за безвкусицу и старомодность меня осудят даже бабульки. Сейчас мода сурова, у неё нет возрастных ограничений. Свои стереотипы о том, какие вещи можно носить, а какие нежелательно, нужно оставить при себе.
Мой стиль соответствует мегаполису и позволяет не выделяться из разноцветной массы, но так хотелось бы надеть привычные кеды и джинсы (в моём-то возрасте). К сожалению, ходить так на работу я себе позволить не могла. В моём гардеробе были платья средней длины и юбки-карандаши, которые я оставила в квартире. Не понимаю, зачем в клинике этот дресс-код, если на рабочем месте персонал ходит в униформе. Очередная прихоть начальника, который сейчас, наверное, рвёт и мечет, срывает зло на бедных медсёстрах за то, что его лучший врач уволился. И пусть. Он мне никогда не нравился. То и дело заглядывал мне в вырез халата.
— Ни пуха, ни пера, — произнесла я себе под нос фразу, значение которой многие люди уже и не поймут.
Мне удалось привыкнуть к быстрому темпу жизни в Коннекте, к новым технологиям (кого я обманываю?), к внешнему виду людей, но не к сленгу. Культура речи оставляет желать лучшего. Интернет пагубно повлиял на словарный запас среднестатистического человека ещё много лет назад. Короткие сообщения и смайлики, можно сказать, материализовались, и люди теперь общаются только на таком языке. Читая комментарии на сайтах, я часто замечаю, что они состоят из простых фраз, банальных слов, улыбочек и подмигиваний. Мой лексикон остаётся при мне, но доказывать кому-либо, что человека красит грамотная речь, бесполезно. В школах и вузах преподавание родного языка и остальных наук находится на высоком уровне. Иногда в интернете я просматриваю учебные пособия (когда-то ими были заполонены полки книжных магазинов, а сейчас актуальны электронные носители), чтобы быть в курсе, чему учат младшее поколение. Если образование в стране стало эффективнее, а уровень грамотности стремительно падает, значит дело в самих детях и подростках. Попроси их назвать дату начала и окончания Второй мировой войны (не говоря уже о Первой), верный ответ дадут единицы, зато назначение любого гаджета они расскажут тебе, как скороговорку. Ладно, у меня ещё будет уйма времени, чтобы подумать о моральном аспекте современной молодёжи. Осталось закончить мысль избитой фразой: «Вот в моё-то время…».
Я вовремя взглянула на настенные часы. Уже начало второго, а мне в три часа нужно быть на вокзале. Если не успею, то придётся ещё около часа ждать следующий поезд, чего мне совсем не хотелось бы, поэтому нужно поспешить. Я перекинула чёрную сумочку через плечо, схватила чемодан, контейнер с кошкой, которую моя спешка не потревожила, и закрыла за собой дверь. У меня нет привычки долго прощаться со своими временными домами, скорее наоборот, привычка состоит в частой смене места жительства.
Ключи от квартиры я спрятала по старинке под коврик, о чём предупредила хозяйку в письме. Если раньше воры поблагодарили бы меня за этот поступок и воспользовались возможностью проникнуть в помещение, то сейчас у них даже мысли не возникнет искать ключи где-то поблизости с дверью, потому что этого будет недостаточно. Квартирные замки постоянно совершенствуются. Чтобы отворить дверь, необходимо также ввести защитный шестизначный код, комбинацию которого можно в любой момент сменить (главное, самому не забыть) или отключить на некоторое время. Так что, о сохранности квартиры, ставшей мне домом на несколько лет, я могу не беспокоиться.
Спустившись пешком на первый этаж, я вышла из подъезда на оживлённую улицу. Съёмная квартира находится в самом центре мегаполиса. Здесь было легко затеряться в толпе спешащих по своим делам людей. Жители Коннекта делятся на две категории: одиночки, увязшие в виртуальном мире, и выскочки, всегда находящиеся в компании друзей, но думающие только о себе. Ни тем, ни другим нет до меня никакого дела. Я буду скучать по хаосу и суете, ведь совсем скоро я окажусь в диаметрально-противоположном городе. Буду скучать по стоэтажным высоткам и ярким вывескам, призывающим купить тот или иной товар. Меня никогда не привлекала реклама, но я настолько привыкла к светящимся баннерам, что уже не представляю города без них. Мой родной Мираж никогда не славился помпезностью и размерами. Мираж — это тот город, в котором можно побыть наедине с собой, природой и мыслями. Это город, в который часто приезжают художники и писатели, чтобы почерпнуть вдохновение. Мираж потому так и назван, он основан незадолго до моего рождения, построен на руинах и пережитках прошлого, поэтому родители сразу переехали туда, где спокойно могли заниматься научными разработками и воспитанием дочери.
Я и не заметила, как возле меня выстроился ряд машин, ждущих, когда же, наконец, можно будет ехать дальше. Зелёному свету осталось гореть считанные секунды, но я решила поиграть наперегонки со светофором. Сейчас правила дорожного движения ужесточились как для пешеходов, так и для автомобилистов, но года три назад, в рамках эксперимента, были ещё хуже. Когда человек за отведённое время не успевал пробежать дорогу шириной в несколько метров, «электронный полицейский» предъявлял денежный штраф. Невидимая «ловушка» регистрировала движение человека возле каждого светофора и работала по простому принципу: не успел перейти дорогу вовремя, будь добр оплатить штраф. Для того чтобы нарушитель не скрылся, турникет создавал силовое поле, затем заключал пешехода в свои объятия. Действовал он осторожно, не нарушая личного пространства, но выбраться из невидимой ловушки можно только, оплатив штраф. В турникете имелось считывающее устройство для наличных денег или пластиковых карточек. Сумма штрафа была небольшой, она ровнялась двукратному проезду в автобусе, но сама ситуация вызывала у людей дискомфорт.
Силовой купол не выпускал нарушителей и ждал оплаты, в то время как движение на дороге продолжалось. Эксперимент, носящий название «Электронный полицейский», провалился из-за большого скопления нарушителей. Это мешало законопослушным пешеходам, которым приходилось ждать, когда те расплатятся с турникетом. Образовывалась «живая» пробка, и в администрации города было принято решение не вводить систему «Электронный полицейский». Люди стали привыкать к штрафам и сейчас редко перебегают на красный свет, так что эксперимент всё-таки привёл к положительным результатам.
