А магия тем временем окружила нас, и Шина… И вдруг…
— КАКОГО ГХЫРА?! ФРОСЯ! — взревело божество, нащупывая, как у него изо лба проклевывается самый настоящий рог. А хвосты за спиной стали отливать розовым.
— Ой… А что, должно было что-то другое произойти, да?
— ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ ПОРТАЛ! В твой мир! О котором ТЫ должна была ДУМАТЬ! А вместо этого ты о чем думала?!
О чем я думала… Эх… Точно не о том, о чем нужно.
Божество возмущенно наколдовало себе зеркальце, а глянув в него, едва не зашипело. Правда, от нежданной беды кицунэ достаточно быстро избавился, просто щелкнув пальцами и развеяв лишние…эээ…органы…в мгновение ока.
— А мне нравилось… Было мило… — ляпнула я.
Шин хмыкнул.
— Мило, значит, да?
Я сделала шаг назад, опасливо озираясь по сторонам.
— Мы еще не встречаемся, а я уже рогат! Скажи мне, Фросенька, ты ведь специально это сделала, да?
Специально?! Я?! Нет, он правда думает, что я из злобности своей ему рога наколдовала? Так что ли?
- Я не такая! — вспыхнула я.
- И чем же я тебе не нравлюсь? — Иошинори наклонился ниже, почти к самому моему ушку.
А я только сейчас начала понимать, что мужчина как-то совсем неверно понял мои слова. Я хотела сказать, что я не стану над ним издеваться, что я не такая. А Шин видимо решил, что я встречаться с ним не буду. Хотя, истинная правда! Не буду! А потому я ответила так, как сам мужчина того желал.
— Потому что ты слишком прекрасен для меня!
Этот ответ кицунэ отчего-то не устроил.
— И какой же тебе нужен?
— Ну… Есть у меня уже один на примете… — мечтательно вспомнила я одного из наших парней с работы, но лучше бы снова молчала.
— Считай, что он уже мертв… — ядовито-ласково процедил мужчина.
А у меня даже дыхание перехватило от возмущения. В то, что кицунэ вдруг собрался из ревности убивать понравившегося мне парня, я не верила. А вот в то, что этот хвостатый гад издевается — очень охотно.
— Слушайте, давайте лучше еще раз попробуем портал построить. — попросила я, надеясь отвлечь мужчину от его мстительных мыслей. Но вот Иошинори отчего-то отвлекаться не хотел.
— И какой же он? Твой идеал?
— Хотите, чтобы я вам описала его портрет, сказала адрес, а вы бы отправились подправлять его судьбу? — хмыкнула я. — Щаз!
— Вовсе нет! — огрызнулся кицунэ. — Я сам все увижу!
Мужик сказал — мужик сделал. Я уже рыдала, глядя, как перед нами разворачивается полупризрачный экран, на котором, словно в ужасной мыльной опере была показана я, в рабочем темно-синем костюме, в респираторе и с молотком в руках. Рядом со мной замер “парень-хоть-куда” Ванька Орефьев. Он стоял, в таком же костюмчике как у меня. Только вот если у меня под комбинезончиком была надета темненькая маечка, то Ванька обычно работал с голым торсом.
— Фрося… — с придыханием сказал Ванька. — Передай мне пожалуйста гвозди…
Я, растаяв словно эскимо, прятала улыбку за респиратором, но все равно было видно, что я смущаюсь. Жестяную баночку с гвоздями передала, едва не рассыпав.
— Спасибо!
Экранчик Шина мигнул, показывая еще один кадр из моей бурной строительно-бытовой жизни. Вот мы сидим на обеде в местной столовой, и я кушаю котлетку. Напротив меня — ОН.
— Ой! Муха! Муха попалась! — ору я, заметив у себя в тарелке представителя вида “двукрылых”.
Ванька поступает как мужик и передает мне свою тарелку.
— Держи, Фрося. Пойду разберусь с этими “поварами”! — сурово сдвигает брови он, встает со стула и идет разбираться.
Я начинаю краснеть. Мой защитник!
Экранчик снова мигнул, показывая следующий кадр. Мы с Ванькой медленно поднимаемся в строительной люльке. Я — в теплой курточке, он, как всегда с голым торсом и в комбинезоне. На плечах синяя расстегнутая ветровка. Едва поднявшись на этаж, вдруг от люльки с одной стороны отрывается трос.
Я ору ультразвуком. Ванька, проявляя чудеса ловкости и выносливости, одной рукой хватается за балкон, мимо которого мы пролетаем, другой держит меня. Я, прижатая к разгоряченной коже, утыкаюсь носом в перевитую мускулами грудь.
— Ванечка! Ты спас мне жизнь! — вырывается у меня.
Что ответил мужчина, мы не досмотрели. Потому что Иошинори телепередачу выключил. Взгляд на миг стал глубоким, проникновенным и задумчивым.
— Я передумал. — спокойно сказал он, скользя по мне взглядом.
— Что?
— Портала не будет. И защиту, которую поставила Изуми, я тоже взламывать не буду. Меня все устраивает. — припечатал он.
И, развернувшись, вдруг пошел в сторону своего особняка. А я так и осталась стоять на лужайке и непонимающе хлопать глазами. Да что случилось-то? Обиделся на рог?
Глава 9
Гад-Кицунэ выделил мне уже виденные мною ранее апартаменты, заранее убрав оттуда все “опасные” для меня предметы. Вместо этого наполнил шкафы разнообразной одеждой и обувью, а стеллажи — книгами. Все они практически были о японской мифологии. И ни одного любовного романа!
На мой скромный вопрос, собирается ли он мне помогать выбираться отсюда, Шин ответил, что ему и так хорошо, а лишний шум в виде меня его очень даже устраивает. Что-то вместо радио! И где только слово-то из современного мира выудил?!
Пока я тихо бесилась, неожиданно помощь пришла оттуда, откуда не ждали.
— Таааак…. — раздалось над ухом ехидное. — А вот у нас и попаданка номер семь.
Я обернулась и обомлела. Вот он, зараза! Дух Нового Года! Стоит и улыбается, будто бы ничего не произошло.
— Это ты! — вырвалось у меня. — Ты меня сюда отправил!
Дух усмехнулся. Пожал плечами, даже немного посвистел.
— Я? Ну допустим я. Вот только за дело же, не за просто так. Нечего было надо мной глумиться, и бутылку мою разбивать.
Я вздохнула. На миг стало стыдно.
— А если я прощение попрошу, назад отправите?
Дух усмехнулся.
— Размечталась, неудачница! Разве я упущу возможность еще поржать над вами всеми? Ищи осколок от бутылки, как и твои подружки. Когда найдешь, я появлюсь и дам тебе обратный билетик. А пока до связи! Будь здорова! Привет Шину!
Дух уже начал растворяться в воздухе, на прощание махая ладошкой.
— Эй! Погоди! А как он выглядит-то хоть? И как его найти? — крикнула я.
— Да как угодно! — расхохотался Дух и исчез.
А я подумала о том, что мне вновь очень крупно не повезло.
***
После разговора с Духом Нового Года во мне расцвело чувство протеста. Буйными такими цветочками. Красными, зелеными, желтыми… И даже крапчатыми! Потому что именно такой “чудо-сад” я, спустя пару часов после памятного прощания с “благодетелем”, представляла собой в отражении.
Вошедший в комнату Иошинори вначале не понял масштабов катастрофы, так как видел меня со спины. Но когда я все же на его шаги повернулась, то проникся, хватившись за сердце. Девять хвостов за его спиной всколыхнулись во встревоженный штопор.
— О неет… — простонал мужчина. — Ты чего с собой, долбежница, сделала?!
Хотела бы и я знать ответ на этот вопрос! Кто же знал, что на чердаке у Шина какая-то стекляшка пулялась краской! Я-то думала, что это и есть тот самый “осколок от бутылки”, и даже уже возрадовалась, к сердцу прижала. А она как давай краской стреляться! И ведь не смывается теперь, зараза!
— Это все стекляшка с твоего чердака… — пробормотала я. — Знаешь, как это смыть теперь?
— Фрося, ты что, ходила на чердак?!
Этот вопрос я пропустила мимо ушей, стараясь оттереть крапчатость со своего лица, но не преуспела.
— Фрося, ты что, трогала мой артефакт по созданию “Вечного Лета” в саду? — вновь раздался встревоженный голос.
— А?
— Твою ж цветную физиономию, Фрося! И чего я только решил тебя оставить?! Ты хоть знаешь, что все эти пятна теперь на твоем лице прорастут?!
Я судорожно икнула.
— В смысле? — осторожно спросила, и тут же пожалела об этом.
— В прямом! Цветочки распустятся! САКУРА!
Я взвыла. Сакуру иметь на своей физиономии я не хотела. В вазочке, или в саду, в парке, да где угодно, но только не на себе!
