Дмитрий неоднократно предлагал Муну перейти к Иным, но оборотень твердо решил, что в знак благодарности за спасение жизни будет верой и правдой служить на благо стаи Суворова. Состояние Муна после изолятора было настолько плачевным, что Стасу пришлось поднять всех, чтобы вырвать волка из лап смерти. А долг, как говорится, платежом красен.
— Я бы сказал, что не слегка, — многозначительно хмыкнул Стас, глядя, как казначей стаи хлещет воду из бутылки. Из третьей по счету бутылки! — Водный баланс — это хорошо, но ты сейчас забулькаешь!
В коттедже Муна, как всегда, царила любимая им полутьма. Суворов не спрашивал, любит ли тот потемки из-за чувствительных глаз или по иной причине, просто любовался луной через панорамные окна и довольствовался мягким светом ночника.
Мун бесшумно сел напротив Дмитрия за стеклянный стол и посмотрел на новую стрижку старого знакомого:
— А где твой шальной вихрь волос? Что за стрижка “под коленку”? — оборотень ответил вопросом на вопрос.
— Не переводи стрелки с больной головы на здоровую. Я тут ушам своим не поверил, когда услышал. Но смотрю на тебя и понимаю, что правда — и ты попался! — Дмитрий бессовестно заржал.
— Заткнись. Ты же здесь по делу! Так говори. Почему не улетел в Штаты? Неужели…
— Да, еще один, — мигом посерел лицом Дмитрий, практически сливаясь с полутьмой. — Это не случайность, как мы и думали. Так что не до полетов — надо на своей земле разбираться.
Стас считал, что утренняя встреча касалась только центров изоляции гибридов в Америке, поэтому мгновенно подобрался:
— Что случилось?
Мун тяжело вздохнул и пояснил альфе:
— Похоже, кто-то целенаправленно похищает гибридов.
— Когда об этом стало известно? — Стас напрягся.
— О третьем случае доложили на утренней встрече, — пояснил Дмитрий. — Мы как раз обсуждали изолятор на Аляске, а это сообщение сбило все планы. Я остался здесь.
— Так вот почему ты порвал рубашку! — Суворов повернулся к казначею, и тот еле заметно кивнул.
Стас думал, что Муна одолели воспоминания об изоляторе, когда он был на встрече с Дмитрием, поэтому тактично не спрашивал. А тут вот оно что!
Женщины! Точно разум оборотня мутнеет, пока не добьется пары! Даже о таком важном деле забыл рассказать.
— Да. А вечером пришло еще одно сообщение о пропаже, — сообщил глава клана Иных с болью в голосе. — Первые два случая мы списали на побег, потому что обоих гибридов видели пьяными у клуба, где затеяли драку. Третий заставил насторожиться. Ну а четвертый уже почти не оставляет сомнений в том, что дело нечистое.
Мун воспринимал гибридов как семью, поэтому не мог остаться безучастным.
— Чем могу помочь?
Дмитрий посмотрел на альфу:
— Стас, не принимай на свой счет, но я ни одному из чистокровных, кроме Муна, не доверяю в этом деле. Но и скрывать свою просьбу не хочу, поэтому приехал в стаю открыто. — Гибрид посмотрел на казначея. — Мун, я хочу, чтобы ты проверил всех Иных. Кажется, это кто-то из своих.
— Свои? — Рука Муна зависла в воздухе, а Стас не верил своим ушам. — Ты уверен?
— Похоже на то, — с горечью сказал Дмитрий. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, Стас, почему я не афиширую среди всех кланов и прошу лично Муна разобраться в этом?
Суворов кивнул.
— Я боюсь, что буду предвзят, — пояснил Дмитрий.
— Но почему ты решил, что это свои? — Мун разглядывал главу Иных, думая, что для таких выводов у гибрида должны быть веские подозрения.
— Смотри… — Дмитрий наклонился так, будто и у стен были уши, и поделился своими предположениями.
Выслушав, Мун откинулся на спинку стула и задумался о том, что жизнь никогда не бывает легкой. Стоит только одному осложнению возникнуть на пути, как все трудности притягиваются к нему, делая из холма неприятностей настоящую гору.
Мало ему пары, к которой он не может подступиться, так еще обязательно подкинут в топку проблем!
Когда Дмитрий ушел, Стас протянул флэшку хозяину дома с видом дарителя великого презента:
— Это тебе. Просвещайся!
— Что там? — подозрительно покосился на дар Мун.
— Сопливые фильмы о любви, — торжественно сообщил альфа.
— Какая гадость! Зачем?
— Вот именно затем, что для тебя это пока гадость. Кушай, не обляпайся! Моя Катя сказала, что над этими романтическими мелодрамами девы рыдают в три ручья и мечтают о такой же любви.
— Серьезно? — Оборотень взял флешку двумя пальцами, словно таракана.
— Начни хотя бы с этого. Удачной ночи! — попрощался Суворов с хитрой ухмылкой.
Мун засел за просмотр, уснул, а через час после начала фильма Муну пришла вся пробуждающая подноготная его Солнца…
— Кем-кем она работает?! — разнеслось над коттеджным поселком. — Массажистом хоккейной команды?!
Свет в окнах соседних коттеджей удивленно вспыхнул. Похоже, сегодня стае Суворова будет не до сна!
ГЛАВА 22
Город. Санни
Ресторан «Белый кролик» покорил с первого взгляда: полукруглая прозрачная крыша и вид вечернего города заставляли предвкушать время, когда на небе зажгутся звезды и добавят нотку волшебства. Будто мы не в центре никогда не спящей столицы, а перенеслись в другой мир, где правят свои законы.
Спокойный день за плечами совсем расслабил мои напряженные плечи, а любимый мужчина восхищенно ласкал взглядом. Сегодня у моего хоккеиста был выходной, поэтому впервые после смены имиджа он увидел меня именно здесь.
— Ты такая красивая! — восхищенно протянул Паша. — Тебе идет быть темненькой! Перекрасилась сюрпризом к нашей дате, потому что я люблю брюнеток?
Идет темненькой? Очень сомневаюсь. Будто не я!
Перекрасилась для него? Нет, но знать истинную причину необязательно.
Любит брюнеток? Хм…
Очарование момента слетело, как пыльца с крыльев пойманной бабочки.
— Спасибо! — выдавила из себя.
Портить настроение совершенно не хотелось, поэтому я не стала придираться к словам. У нас годовщина — два года, как мы вместе.
Я схватилась за маленький бумажный пакет, но Паша успел первым — на столе заалела бархатная коробочка, и мое сердце пустилось вскачь, сразу простив любовь парня к брюнеткам.
— Что это? — Я боялась протянуть руки и показать, как они дрожали.
— Открой! — предвкушающе улыбнулся Паша.
Неужели? Ой…
Взяла коробочку, как величайший дар, и осторожно, с трепетным придыханием, открыла.
— Эм-м-м… — Метеоритным дождем надо мной засвистели кометы разочарования: на подушечке лежала золотая брошь в виде хоккейной клюшки. — Спасибо!
А я-то уже себе напридумывала! Кольцо! Ну, как минимум — сережки. Да даже кулончик! Но брошь, да еще в виде хоккейной атрибутики, придушила мое настроение.
Сережки или кулон я смогла бы носить постоянно. С кольцом история труднее — все-таки я работаю руками. Но брошь… Никогда не носила ничего подобного.
Понимаю, что подарок — это не то, что надо критиковать, но ничего не могла поделать с обманутыми ожиданиями. Сама раскатала губу — сама теперь и закатываю. Всему виной богатая девичья фантазия и буйное сердечко, которые неадекватно реагируют на вид красной коробочки из ювелирного…
Паша, казалось, не замечал моей растерянности и с упоением говорил:
— Там еще мой номер выгравирован! Мне обещали оставить этот же номер за мной, если я перейду в канадскую сборную.
— Куда? — я не сразу уловила мысль. — Куда перейдешь?
— А вот и второй сюрприз! Мне сделали предложение, представляешь? — У парня светились глаза, на дне зрачков уже мелькали кубки будущих побед.
— И что ты?
— Кто же упускает такой шанс? Конечно, я подпишу контракт! Меня выкупают. Можно сказать — с потрохами.
— Ам… А… Здорово! Поздравляю! — я пыталась искренне радоваться, но новость была слишком неожиданной, как вор из-за угла.
— Спасибо! — Паша светился от гордости, а я натягивала улыбку как могла и все ждала, когда он скажет что-то о сроках переезда, о нас…
Но парень заливался соловьем:
