— Ты собираешься это съесть или просто раздавишь в пыль? — в голосе Малачи послышалось веселье, он сел на стул рядом со мной.
Я посмотрела на свой теперь уже измученный батончик мюсли.
— Вот как они мне нравятся.
Именно в этот момент Тиган заметила нас. Она помахала мне, сначала радостно, а потом отчаянно, когда я пошла к ней, но слишком медленно по её мнению.
— Если я хочу избежать драмы, то должна хотя бы пойти поздороваться. Она пытается быть милой.
Малачи с любопытством уставился на неё.
— Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой?
Это был наш пятый день совместной учебы, но мы провели утро и обед, обсуждая всё, начиная от тонкостей владения ножом и заканчивая искусством отправки текстовых сообщений, что оставляло нам мало времени для общения. И меня это вполне устраивало. Особенно когда я заметила голодные выражения на лицах болельщиц, которые смотрели на Малачи так, словно надеялись заполучить его на ужин.
— Хм... думаю, я сама справлюсь с этим. — Я встала со стула. — Я ненадолго.
Тиган вышла из-за своего стола, чтобы поприветствовать меня.
— Вчера вечером я оставила тебе сообщение. Но ты не перезвонила.
Ах, этот утренний запах права собственности.
— Я ещё не проверяла свои сообщения. Была немного занята.
Взгляд Тиган скользнул мимо меня и остановился на Малачи, который изучал свой учебник истории так, что мне сразу стало понятно его полную осознанность своего окружения и готовности ко всему. Она издала многозначительный звук, от чего я сжала кулаки.
— Слышала, что ты встречаешься с каким-то парнем. Я искренне надеюсь, что эти слухи верны, ради твоего же блага.
Мои щёки запылали огнём.
— Люди преувеличивают. И ты это прекрасно знаешь.
Её розовые губы изогнулись в ленивой, задумчивой улыбке.
— Очень жаль.
Я не знала, то ли мне быть польщённой, то ли послать её ко всем чертям. Я уже начала склонятся ко второму варианту, когда её улыбка исчезла, как маска, которая была слишком тяжёлой, чтобы продержаться ещё секунду.
— Я хотела поговорить с тобой, — тихо сказала она. — Я тут думала. Знаешь. С тех пор, как она умерла. О всякой всячине. И о людях.
Я огляделась вокруг, на всю команду поддержки, уставившуюся на Тиган, как будто она была сумасшедшей, раз уж говорила со мной, и на готов, которые подняли головы, желая посмотреть на нас, как будто они собирались стать свидетелями драки девушек. Неужели она действительно выбрала меня, чтобы поболтать о своих мыслях, о том, что происходит вокруг и людях?
— Трагедия заставляет людей задуматься о жизни, — сказала я, произнося то же пустое утверждение, которое услышала от одного из наших учителей после смерти Нади. Я махнула рукой в сторону её плаката. — Я так понимаю, что... что всё это... результат твоих размышлений? — Я открыла рот, чтобы предположить, что профилактика самоубийств была бы более уместной, но затравленное выражение её лица остановило меня. — Это... очень мило. Добрый поступок с твоей стороны. Надя бы это одобрила.
Это единственный дружелюбный жест, на который я оказалась способна.
Тиган слабо улыбнулась. Она всегда была организатором. Ей нравилось командовать людьми. Но обычно это был сбор средств для команд, баллотирующихся в студенческий совет и всё такое. Благотворительность была не совсем её коньком.
— Я хотела сделать что-то действительно стоящее, — сказала она, разглядывая свой французский маникюр. — Для неё. Что-то такое, что не было бы бессмысленной ерундой. Поэтому я собираю еду, чтобы отвезти в Анчор Хаус. Это типа приют для бездомных и что-то вроде столовой. Мама Нади входит в их совет, и моя тоже. — Она прикусила губу и посмотрела на мои руки, на сломанные, неухоженные ногти. — Я подумала, может быть, ты захочешь пойти со мной завтра, когда я соберу достаточно еды. Мы могли бы отработать обеденную смену на кухне. Им нужны добровольцы.
Должно быть, психотерапевт Тиган подговорил её на это.
— А где это? — спросила я.
— Потакет. Ты знаешь, это сомнительное место?
Я знала, поскольку одно время жила в этом районе. Кроме того, он располагался довольно близко к тому месту, где Мазикин был заснят на видео, к северу от восточной части Провиденса. И если Генри был прав насчёт того, что Мазикины специально нацелились на бездомных... я мысленно застонала. Надя считала Тиган своей близкой подругой, а я не испытывала к ней такой неприязни, чтобы желать ей оказаться во власти Мазикина. А ещё мне не хотелось нести на себе вину, если с ней что-то случится.
— Даа... я пойду с тобой.
Она одарила меня победоносной улыбкой, которая кричала о том, что миссия выполнена.
— Круто. Аден тоже пойдёт.
Я фыркнула. Аден, очередной мальчик-перчатка Тиган этого месяца, который был стартовым питчером бейсбольной команды и, насколько я знала, первоклассным ослом, одним из тех золотых мальчиков, которые считали, что мир обязан ему чем-то особенным. Казалось, он скорее закричит "Найди работу!" из окна своей машины, чем сам пойдёт работать смену в столовой.
— Я по-новому восхищаюсь твоей способностью убеждать.
Тиган приподняла бровь и бросила на Малачи ещё один задумчивый взгляд.
— А как насчёт твоего? Если хочешь, можешь взять с собой своего мальчика-игрушку. Или тебе нужна моя помощь, чтобы убедить его?
Мысль о том, что Малачи может быть чьей-то игрушкой, вызвала у меня желание рассмеяться. А мысль о том, что Тиган может оказаться где-то рядом с ним, вызвала у меня желание врезать ей по почкам.
— Я сама спрошу.
Затем Тиган потянулась вперёд и схватила меня за руку. Я вся напряглась. Я ненавижу, когда меня трогают без разрешения, но она, похоже, не поняла намёка. Она также, казалось, не заметила, что Малачи вскочил на ноги, как только её рука шевельнулась. Он смотрел на нас с полной сосредоточенностью, как будто думал, что Тиган может напасть на меня или что-то в этом роде. Как будто я не могла надрать ей задницу, не моргнув глазом. И всё же его беспокойство было просто потрясающим.
— Лила, я подумала, может быть, это даст нам возможность поговорить.
То, как она произнесла слово "поговорить" вызвало у меня тошноту, и я вдруг затосковала по возможности показать её терапевту средний палец. Но её дрожащая нижняя губа и неугомонные пальцы на моей руке напомнили мне о Наде. Может быть, снаружи Тиган пыталась показать спокойствие эмоций, в то время как внутри она прогибалась и съёживалась.
— Мы должны это сделать, — заставила я себя вымолвить.
Прозвенел звонок, и она улыбнулась.
— Тогда увидимся позже, — сказала она и направилась обратно к своему столу.
— Позже, — пробормотала я, гадая, пожалею ли я об этом.
Школьный день пролетел незаметно. Учителя превзошли самих себя с заданиями по выпускным работам и домашними заданиями, и всё, о чём я могла думать, так это что никогда ничего из этого не сделаю, потому что, когда я вернусь домой, мне нужно будет придумать, как предотвратить полномасштабное заражение мира Мазикиными.
Когда я проходила мимо Адена в коридоре, он в прямом смысле кивнул мне, как и Йен Мосли, его лучший друг и звёздный отбивающий в бейсбольной команде, и все пятеро товарищей по команде, столпившиеся вокруг них. Неужели Тиган сказала им, чтобы они были добры ко мне?
Или всё дело в том, что я держала Малачи за руку?
В конце концов, он был привлекательным иностранцем, который в течение часа после прибытия в нашу скромную школу чуть не задушил Эвана Крочьера, который навсегда останется в моём сознании "Грязным Джинсоном" — постоянным наркоторговцем нашей школы. И не только это. Малачи совершил упомянутый удушающий акт, защищая честь Лилы Сантос, которая, по слухам, убила кого-то, и которая, по слухам, была либо лесбиянкой, либо хладнокровной стервой, которая скорее удавит парня, чем позволит ему прикоснуться к ней... или и то и другое вместе взятое. Наша встреча у забора за школой была источником сплетен, которые накапливались уже целую неделю.
