Проекционный экран цветного монитора мигает, через какое-то время всплывает, что на линии ошибки. Вот только таким трюком не проведёшь. Я скрещиваю руки на груди, остаётся лишь ждать, когда он перестанет притворяться глухой стенкой. Не впервой!
— Ладно, — усмехнулся я, видя, что упрямства нам с ним как всегда не занимать. — Обрадую деда, что внучка в гости к нему собирается.
Тишина. Кажется, отец не понял, к которому деду я хочу отправить наш миленький цветочек. Ох, а как бабушка обрадуется, если ещё сказать, что мама беременна. Пора выкидывать главный козырь.
— Нюра с радостью приедет и наведёт порядок…
Изображение сразу наладилось. Отец сидел в кресле и пил чай с печеньками. Это на него не похоже: обычно виски или стопка бумаг занимали главное место. Что там вообще произошло?
— Жизнь в гости заехала, — отведя взгляд, произнёс папа.
Сердце предательски ухнуло вниз, помотав головой от наваждения, я тяжело вздохнул. Давным-давно, когда я был юн, влюбился в эту вечно молодую девушку. Всё бы хорошо, но тогда не знал главного правила: что вечные не выбирают пару, они могут лишь дружить с такими, как мы.
Я взбунтовался, ушёл воевать на границу тьмы и вернулся таким, какой есть сейчас. Арайтом, повелевающим тьмой. В Академии Межмирия ректор — тиран. Каждый понимал, что может с ним произойти за неповиновение. Только Ася смогла растопить моё сердце. Неужели оно у меня есть?
— А причём здесь Микки? — собираясь с мыслями, спросил я, прислушиваясь к ощущениям.
— Она не одна… — странный ответ заставил задуматься, отец, выдержав минутную паузу, продолжил. — Смерть рядом с ней, и это ещё не всё.
Смерть. Мужчина, Аполлон разбитых девичьих сердец. Под его командованием легионы и я в том числе. Казалось, они не могут видеть друг друга. Смерть — забирает, Жизнь — возрождает. Неистовые соперники и союзники в одном лице.
— У них сын возраста Микки, — горечь послышалась в словах отца. — Мы боялись, что она сделает то же, что и ты тогда.
Истерический смех заполнил кабинет. У этой пары есть сын! Такого в нашем мире ещё не происходило. Вот почему нейтральный свет утихомирился — появилась причина в виде хозяина силы. Ох, как я тогда ошибался…
— И сколько они собираются гостить?
— Не знаю… — вновь возникли помехи, в полусферическую камеру с той стороны уставилась белая виновница.
Белая кошка Жизни персидского происхождения любила приходить в самые неподходящие моменты. Тыкая носиком в экран, она просила погладить себя, в то время, пока лапой набирала сообщение. Да, наглости Мисти не занимать. Я даже смутно догадываюсь, кого хочет увидеть хвостатая леди.
— Мяу, — подмигнула Мисти и убежала, вырубив связь.
***
В огромной гостиной мялся Бенджемин, всё время смотря на настенные часы. Я сидела в мягком кресле и пыталась написать итоговый доклад о каком-то слизне, пожирающем плоть умершего от насильственной смерти человека. Иногда к нам забегала Микки, которой не хватало всеобщего внимания. Видя, что её нагло игнорируют, она уходила и со стороны комнат слышалась ругань Мэттью и всех, кто поблизости.
— Боюсь, что академия ещё попляшет в ближайшем будущем от проделок бесёнка, — улыбнулся парень.
— Не то слово! — согласилась я и решила спросить давно мучивший вопрос. — Ты говорил, что знаешь меня, как?
— Да.
Кот уселся по-турецки на вязаный коврик рядышком. Посмотрел пронзительными глазами и протяжно зевнул. Улыбка расплылась по его лицу:
— Ты тогда была совсем крохотным ребёнком. Месяцев пяти или шести. Каждый раз, когда я или она проходили рядом с тобой, ты умудрялась схватить одного из нас за хвост. Тебе было весело. До сих пор помню этот озорной смех.
Я вспомнила старое чёрно-белое фото: ребёнок лежал в колыбельке, а рядом чёрный котёнок спал, свернувшись в клубочек. Единственный снимок, оставшийся в фотоальбоме отца, который он показывал в детстве.
— Ты загрустила, — Бенджемин погрозил пальцем. — Твой ребёнок всё чувствует, не заставляй его волноваться.
Прикоснувшись к животу, я погладила его. Слишком ранний срок, чтобы были заметны хоть какие-то определённые изменения. Не хватает брошюрок для беременных, чтобы узнать, что ещё ждёт впереди.
— Ты помнишь маму? — нерешительно спросила я.
— Прости, — он отрицательно помотал из стороны в сторону. — Это не мой секрет.
— Секрет? — ещё больше удивилась я.
— Сатрея, — прищурившись, он стал серьёзным и выдал: — Всему своё время!
Вот же наглый котяра! Только приблизилась к правде, как ударили по рукам. Всю свою жизнь я пыталась найти маму, но ничего не получалось. Никто не мог сказать, куда она уехала или почему оставила нас. Даже отец менял тему сразу, как я заводила разговор о ней. Оставалось жить догадками и представлять, как она однажды вернётся.
— Ася? — беспокойные нотки в голосе мужа заставили устыдиться своего поведения.
— Всё хорошо, — солгала я. — Не уверена, что правильно составляю доклад. Вот и волнуюсь.
Мордочка кота нагло заглянула в книгу и получила по любопытному носу. Фыркнув, оборотень лёг к ногам задницей, показывая всю степень обиженности. Дейсон неодобрительно посмотрел на происходящее и подозвал к себе Бенджемина. После этого они молча ушли, оставив меня одну.
Не успела я заскучать, как Микки подкралась, решив меня испугать. В последнее время стала замечать за собой, что слух и зрение улучшились, как и реакция. Так что я смогла вызвать удивление у малышки, схватив её руку до прикосновения к плечу.
— Ого! — воскликнула она. — А ты ловкая.
— Не сказала бы, — смутилась я. — Боюсь, скоро не влезу ни в одну дверь.
— Это ещё почему? — приподнялись бровки девочки.
Я нахмурилась, поняв, что Дейсон не рассказал чуду в перьях о положении собственной жены. Нервно прикусила кончик ручки и, вздохнув, пришлось сделать это самой:
— Мы ждём ребёнка.
— Какого ребёнка? — наклонив головку набок, спросила она.
— Простого…
— Откуда? — перебила Микки.
— Откуда! Откуда! — сорвалась я. — Я беременна! А женщины рожают любимым мужьям.
— Так ты меня любишь? — неожиданно раздался голос Дейсона и только после он обнаружил взглядом сестру. — Микки! Нет!
Заметка седьмая О морских сиренах и не только
— Микки! Нет! — отчаянно закричал, но было слишком поздно, она не слышала.
В тот миг, обезумев от страха за любимую, я подбежал к Асе и обнял её, временно потеряв при этом контроль над тьмой. Это оказалось ещё большей ошибкой. Чёрная дымка окружила нас непроглядным шёлковым коконом. Девушка задрожала всем телом, глаза заволокла мутная пелена. Мрак может хладнокровно убить живого человека. Но и крик сирены уничтожает тех, кто не раскрыл истинные чувства.
Неужели я не доверяю нашим чувствам?
В груди отдалось что-то быстро и тревожно стучащее. Сердце. Оно забилось из-за неё. В душе впервые зародилась тревога, что я не смогу спасти их.
Сосредоточившись на голосовой волне сёстры, я попытался послать импульс. Ничего не вышло, ребёнок закрылся. Это моя вина, если бы я рассказал ей о найденном счастье, всего бы этого не произошло.
Я не заметил, когда волосы Аси начали менять свой цвет, она как будто старела на глазах. Россыпь каштановых прядей приобретала серый оттенок. Радужка глаз посинела, и в ней виднелись жёлтые крапинки и полоски. Белая кожа похолодела и на ощупь стала как у младенца. Ася улыбнулась, сверкая изящными зубками, повернула голову набок, послышался лёгкий хруст шеи. Из пальцев мелькнули отголоски первобытной магии, но тьма впитала их, принося неистовое удовольствие своему хозяину.
Я жадно впился в алые губы жены. Постепенно пришло умиротворение, снежинка запульсировала, приобретая новый узор — Цветок Айи. Золотистая пыльца появилась из ниоткуда, оседая на нас.
Моя Айя! О такой связи слагались легенды, и наш народ уже потерял надежду находить истинную пару. «Ася удивительна», — в сотый раз, наслаждаясь ею, отметил я.
