но никто не ответил. Покопавшись в кармане и достав небольшое зеркальце, тихо позвала:
— Зохар, ау…
— Чего тебе, душа неугомонная? — пробурчали в ответ.
Это я — то неугомонная душа?!
— А ректор где сейчас?
Серебряная гладь пошла рябью и стала простым зеркальцем, каким и было до этого. Присмотревшись в нем я заметила в отражении самого Валериана Свэла собственной персоной за моей спиной.
Вот ведь, блин, надеюсь не спалил моего собеседника.
Наши глаза встретились в отражении, затем я боязливо обернулась к ректору.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он.
— Добрый — добрый.
— С чем пожаловали? — ого, да, у нас официоз намечается.
— Я по поводу ботаники?
— По поводу чего? — Свэл вздернул удивленно бровь.
— Тьфу, травалогии. В общем, на парах профессор Фьо нам велела взять мешочки с семенами для проращивания. Так, вот, — я протянула ему свой ценный груз.
Ректор в некотором замешательстве развязал тесемки мешковины и заглянул во внутрь. После минутной паузы, которая показалась вечностью, он с сомнение посмотрел на меня.
— Исключено. Не то, что растения, сами семена опасны для их держателя. Признавайся, где взяла?
— Я говорю правду, я взяла в общем коробе. У меня… у меня даже свидетель есть — Олория, я ей сразу показала.
— Странно…
Он прошелся вдоль ступеней в задумчивости. Затем, вновь завязал тесемки и спрятал мешочек в карман. Повисла тишина. Что — то спрашивать я боялась, мало ли.
— Могу ли я идти? — осмелилась поинтересоваться.
— Это все, зачем ты приходила?
— Да, всё. — лишь пожала плечами
— Ну что же, хорошо. Не опаздывай к построению, — ректор развернулся и вошел в дом.
А я немного похлопав глазами отправилась опять к преподавательскому чердаку, нужно побеседовать с Зохаром.
На улице было темно, немного страшновато было идти в одиночестве, но рядом (во мне) был Шизик, от чего было немного поспокойнее. Защитить — не защитит, но хоть веселее все же отвлекаться на разговоры.
Вот как ты обо мне думаешь? Шизик, конечно, клоун у нас. — бурчал паразит . — Конечно, еще и паразит…
Я улыбнулась.
Паразит ты, Шизик, па-ра-зит. Ты ешь мои сладкие булочки через меня.
Скажи спасибо, что я тобой не закусываю. Твоим мозгом.
А ты можешь?
Конечно, если ничего другого не останется. Но ты не переживай, там пусто.
Пусто где?
В голове. - констатировал паразитёныш.
А вот это было обидно. Даже очень. Я насупилась. Значит, я к нему с душой, с сердечной теплотой, а этот паршивец… Козел, как и все мужики (или почти все, ну или только некоторые из них…)
Козел — не козел, а ты мегера не воспитанная. — парировал оппонент.
Я решила гордо промолчать и думать об архитектуре строений, что меня окружали. К тому же, нужно завтра заскочить к профессору Фьо и попросить новых испытуемых семечек. Надеюсь, что ректор ей объяснит, что произошла ошибка и запрещенные цветочки ко мне случайно попали, путаница какая — то была.
Размышляя в подобном ключе, я добралась до чердака. Постучала и дверь отворилась.
На пороге я немного офигела.
Во — первых, на столе стоял проросший куст в склянке.
Во — вторых, везде была чистота и порядок, даже в воздухе не было и намека на пыль.
В третьих, зеркало сверкало чистотой, как олимпийский рубль, изумруды в свете зажженых свечей, отливали миллионами бликов.
— Не стой на пороге, плохая примета. — буркнул Зохар.
— Тут так… чистенько…
— А то ж, чай не каждый день девчонки забегают в все еще молодому мне.
Молодому? — удивился Шизик в голове.
Тсс, не бузи, дай с родственником поболтать.
Пробежав по комнате, я не заметила и следов прошлого беспорядка, что сильно и удивляло и радовало.
— Захар, это ты как?
— Магия, детка, магия. Я тебя многому научу. Но у всего есть своя цена.
И этот туда же. Мне ж Кая было мало, а нашу встречу у борделя я никогда не забуду.
— Дедуль, не будем торговаться, мне не нужна никакая магия, а то ценники у вас всех непонятные и много звездочек в договорах и мелкий шрифт в приписке на идише.
— О чем ты? Идиши — шмидиши… Никаких недомолвок. Хочу узнать, что стало с моими наследниками, что с моим родом.
Я призадумалась.
Как бы я родственница его жены, вроде как наследник рода, Олория тоже… А вот наследник его конкретно рода Марк, но стоит ли говорить о нем? Для начала нужно посоветоваться с Ирэн, а уже потом рот раскрывать.
— Я узнаю, все что смогу. Обещаю.
Руку в районе запястья обожгло и я ей дернула и присмотрелась. Появилась небольшая золотая звездочка. А болело, будто бы ужалила оса.
— Это символ твоего обещания, клятвы. Теперь ты должна ее исполнить. Но и мне теперь немного стало понятно.
— Например?
— Ты Сарн.
Так просто?
— Позволь уточнить, с чего ты так решил?
Дура, только у Сарнов звезды к клятвам прилагаются.
— Звезды появляются у Сарна, когда тот дает клятву вассала сюзерену. Ну или любую другую. Ты только что пообещала узнать о моем роде, но многое рассказала о своем.
Попадосик.
Чем дальше в лес, тем страшнее волкодлаки…
- Ну что же, признаюсь. Это правда. Но я тебе не присягала на верность, учти. Я птица свободная и ни перед кем ничем не обязана.
— Согласен. Но узнай, что с моим родом. Я слишком долго спал. Хочу знать… — зеркальная гладь дрогнула, будто бы всхлипнув и затихла.
Ну что же, узнаю у тетушки, стоит ли рассказывать или сначала покопаюсь в библиотеке и расспрошу Олорию, может о семицветик в скляночке стоит?
— Этот? Так ты посадила. Это же ты просыпала семена. А там видимо вола была где то. Вот он и пророс. Отнеси его ректору или своей Фьо.
Тащить его ректору желания не было, сдавать это чудо профессору травалогии тоже, оставить — опасно… Что ж делать то?
В мысли вновь ворвался лизун.
Оставь, цветочек нужный, может пригодится?
На кой мне он нужен? Отнесу.
Оставь, говорю, завтра решим, что с ним делать.
После некоторых препирательств и внутренней борьбы было решено скляночку оставить, кустик переставить к окошку поближе, чтобы утром свет падал через окно на него.
Было уже за полночь, когда уставшая я, почти валилась с ног, поэтому решила, что нужно возвращаться.
Зохар быстро перекинул нас с Шизиком к кровати, как и в прошлый раз на пол.
Больно стукнувшись копчиком, я вспомнила всех его пра — пра и его в том числе недобрым словом. Разделась и легла спать.
Утро вечера мудренее.
