В дощатом полу обнаружила вентиль. Семь потов сошло, пока его открыла, но наградой стал обрушившийся с потолка поток теплой воды. Я так и вытянулась ростком, раскинув руки в стороны, и с наслаждением закрыла глаза. Подставила лицо под воду, жадно хватая ртом капли. Глотала и улыбалась от счастья, чувствуя каждый участок своего тела.
Когда эйфория от первых ощущений прошла, нашла благоухающее цветами мыло рядом с вентилем. Принялась тщательно втирать его в кожу, смывая с себя грязь прежней жизни. Ощупывала и разглядывала свое тело. Не нашла ни единой язвы, о которых говорил Имин. Только на запястье проступали синяки от хватки тетки Кары. Что же за магией такой безграничной обладает эспер, если так быстро поставил меня на ноги?
Кожа и волосы уже скрипели от чистоты, когда нашла в углу тумбу с зеркальцем и гребнем. Увидела в отражении свое лицо, а ведь за годину почти забыла, как выгляжу. В храме было не принято смотреться в зеркало. Считалось грехом, ведь любоваться надо не собой, а изваянием Солнцеликой. Зато сейчас я вдоволь налюбовалась и была удивлена здоровому цвету кожи, пышным черным ресницам, обрамляющим голубые глаза, и четко очерченным губам. Тщательно расчесала черные волосы, спускающиеся ниже плеч. Сколько Ваакри их не обстригала, а росли они очень быстро.
И вот когда поняла, что полностью закончила приводить себя в порядок, вернулась в предбанник и села на скамью в ожидании Тауры, как приказала тетка Кара.
Глава 8
— Новенькая, ты здесь? — я встрепенулась и подскочила с места, но тут же рухнула обратно. Прикрыла грудь рукой, как только девушка вошла в душевую.
— Да, — отозвалась на задорную улыбку белокурой низкорослой и худенькой девчонки. Подтащила к себе свернутый обрез ткани.
— Ух! Какая ты красивая, — воскликнула с детской непосредственностью, окинула меня оценивающим взглядом и вручила одежду. Босоножки опустила на пол у моих ног и села на край скамьи.
Вновь одарила меня белозубой улыбкой и поправила воротничок зеленого платья простого мешковатого кроя с пояском-лентой. Я взглянула на предоставленные вещи и поняла, что мне досталось такое же.
— Я — Таура, а ты?
— Мэлори, — протянула ей руку для пожатия. Она с удовольствием ответила и благосклонно кивнула. В этот миг чем-то напомнила мне младшую сестренку.
— Так это тебя наш генерал притащил ночью?
— Меня, — пожала плечами и начала одеваться.
Отыскала тонкое белое белье и неумело натянула. Руки позабыли, какого это — одеваться самостоятельно.
— Где попалась? — любопытство так и горело в светлых глазах Тауры. Ну, точно моя Алаида.
— В Изумрудной обители. Мы прятались в убежище под храмом. Никто не выжил, кроме меня, — дрогнул голос, и воспоминание вызвало ту невыносимую боль, от которой раньше меня оберегало недвижимое тело. Теперь я сполна ее хлебнула, чувствуя, как сердце заходится и силой бьет по ребрам.
— И родом оттуда?
— Нет. Я тэрра из Амрааса…
— О! — подскочила она с места. — Я тоже тэрра. Среди наших мало мерцающих. Тебе повезло.
— Повезло? — смутилась, окинув печальным взглядом предбанник.
— Конечно! Мы помогаем эсперам добывать живые камни. Кара тебе не рассказала, кто ты теперь?
Я покачала головой, дрожащими пальцами ощупывая края платья в поисках проймы.
— Вот жаба, — насупилась блондинка. — Она ненавидит мерцающих. Как же она нас всех уже извела, — картинно стерла пот со лба тыльной стороной руки. — Но среди пленных лагеря генерала Кайса Магьера она главная. Заправляет тут всем и время от времени лупит. Смотри, — оголила она плечо и показала глубокую свежую рану. — Лупит, а потом говорит, что это мы на прииске поранились. И попробуй эсперам пожаловаться! Сгноит, и опомниться не успеешь. Так что с ней будь осторожнее. Если ее наругают из-за тебя, считай, в Ханаан путь заказан. Мстительная тварь.
Я взглянула на саднящее после стального захвата запястье и нервно сглотнула.
— Этот ваш генерал уже наказал Кару из-за того, что я чуть не упала с лестницы. Он посмотрел на нее, а она так согнулась, скривилась…
— А! Это он магию применил. Одним взглядом такую боль может вызвать, что лучше бы шею свернул. Я на себе не испытывала, но девки рассказывали. Не терпит он не подчинение, даже своих вояк так воспитывает. М-да, плохое для тебя начало, Мэлори, — почесала она затылок, психанула и вырвала из моих рук одежду. Вмиг нашла горловину, и умело натянула мне на голову платье. Дальше я разобралась сама.
— Давно ты здесь?
— Да уже четвертый серпий пошел, — зашла она мне за спину и завязала поясок платья. — Ты не пугайся. Жить можно, если не выпячиваться, исполнять волю эсперов и усердно трудиться. Страшное начнется, когда они камней вдоволь наберут. Поговаривают, рядом с Шаарадом был такой же прииск. Генерал того войска, когда камней в реке не осталось, всех пленных уничтожил, а оставшихся мерцающих пораскидал по другим приискам. Так к нам попала Каспиана. Вся из себя важная из сиятов родом. Сразу главной среди мерцающих стала. Опыт большой да и шашни крутит с одним из эсперов. С ней тоже лучше не пререкаться. В общем, держись меня и не ной, — похлопала меня по плечу.
Наклонившись, я надела на голые ступни кожаные сандалии и взглянула на девушку снизу-вверх.
— Так они за этими живыми камнями в наш мир спустились?
— Думаю, да, а там кто их знает, — развела руками. — Идем, пока Кара не спохватилась.
Я подобрала ткань — мою первую одежду в новой жизни, и двинулась следом за девушкой.
После душа стало легче дышать в этой неимоверной жаре и сил ногам и рукам прибавилось. Я шла за Таурой почти не спотыкаясь. Но голодный желудок сводило болезненными спазмами. А от запахов, что приносил с собой ветер, мутнело в глазах. Я не успевала сглатывать набежавшую слюну, а жизнерадостная девушка размахивала руками, показывала то одно, то другое и велела запоминать дорогу к общей палатке.
— Вон там загон для амфисер. Они носят по воздуху и по земле клетки с пленными. За ними ухаживают караульные эсперы. Твари привязаны к хозяевам и не подпускают к себе чужаков, — я остановилась, чтобы лучше рассмотреть тех самых амфисер и была поражена. Никогда не видела подобных существ. Размером с целую лошадь змеи имели металлические ошейники, впивающиеся в чешуйки и были привязаны к толстым столбам. Взрыхливали когтистыми короткими лапками землю, бодались загнутыми острыми рогами и шипели так громко и угрожающе, что я отшатнулась. Но, несмотря на устрашающий вид тварей, их окрас завораживал. Один ярче другого, будто некто для потехи раскрасил их самыми ядовитыми красками, что удалось найти. — К ним лучше не приближаться, укусы ядовиты. Крылья вырастают из хребта по приказу хозяина. В ночи, по велению эспера, становятся невидимыми всем, кроме хозяина…
— Так это?.. — хотела задать Тауре вопрос, но она опередила с ответом.
— Вон та пурпурная, — указала она пальцем на свернувшуюся на земле кольцами змею так до боли напоминающую цветом вересковую поляну в Лихолесье, — амфисера генерала Кайса. Это она принесла тебя ночью в клетке. Верба у нас самая спокойная. Я однажды ей мышь через забор бросила, и она не побрезговала, слопала. Но тебе не советую это повторять, — улыбнулась и погрозила пальчиком. — Идем скорее!
Мимо нас с накрытым тряпкой ведром прошел полуголый эспер и направился к загону. Не успела я проследить за ним взглядом, как Таура схватила за руку и потащила дальше.
— Смотри, — чуть поодаль от стойла амфисер расположилась большая тканевая палатка, — Там живут мерцающие, а там, — указала на вторую такую же рядом, — Кара и остальные пленные, которые работают на благо лагеря. Я уже застелила тебе койку, пойдем, покажу.
Мы приблизились к палатке, и я с ужасом столкнулась взглядом с теткой Карой.
— Меньше болтай, Таура! — подбоченившись, прикрикнула женщина, потуже затянула косынку и направилась к центральной части поселения.
— Везде у нее глаза да уши, спасу нет, — цокнула языком девушка и впустила меня в палатку. — Выделила тебе самую паршивую койку на входе, жаба мерзкая, — указала на топчан, о который я едва не споткнулась. И правда, на самом входе. — Зато я белье тебе чистое без дыр достала, — похлопала она по краю койки, — и подушку поплотнее выбрала. Располагайся. Скоро услышишь сигнал на завтрак. Сразу выходи, завернешь за палатку. Там стол для нас накроют. Остальные уже затемно с прииска прибудут. Меня сегодня в лагере оставили, чтобы рану обработать, — с шипением повела больным плечом. — Побегу я, а то эскулап заждался.
