планета.
Чем больше говорила Мия, тем больше минусов оказывалось на листке. Такое ощущение, что я прохожу какую-то проверку, ведь задавая вопросы обо мне, декан наблюдал за мной, словно за лабораторной мышью.
– Итак, – протянул он, сложив кисти рук домиком перед собой, упёршись локтями о стол, — что мы имеем. У нас изменился запах.
– Запах? Я вроде не почувствовала, – начала было говорить Мия, однако, её перебили:
– Ты полукровка, поэтому обоняние не твой конёк. Я же чувствую изменения. Раньше запах был с нотками полевых цветов, сейчас в нём присутствует запах цитруса. Совсем немного, почти еле уловимо. На это можно было не обратить внимания, ведь вы женщины любите заливать своё тело туалетной водой, однако, для меня, как чистокровного, разгадать, где химия, а где запах кожи нетрудно. Но и это будет скоро скрыто. С каждой секундой, запах меняет свою структуру. Скоро он будет, практически неотличим. Твоя подруга будет пахнуть так же как и прежде.
Не удержавшись, я, повернув голову, понюхала своё плечо. Мой нос ничего не уловил. По мне, так я вообще, ничем не пахла. Это не осталось незамеченным. Мороску ухмыльнувшись, смотрел на меня, как в принципе и Мия.
Да что со мной такое? Раньше я никогда не велась на провокации. Детский сад какой-то.
– И что не так с моим запахом?
– Все так, если не учитывать то, что уже сейчас ты пахнешь как обычно. Буквально минуту назад запах вернулся и в нём отчётливо присутствует нотки полевых цветов.
Как может измениться запах, если я не пользовалась парфюмом? Да если на то пошло, я даже душ не успела принять, чтобы от меня пахло какими-либо ароматизаторами.
Перед глазами пронеслась картина, где неуравновешенный студент пытался предъявить мне претензию по поводу того, что я заняла место Лейны. Он пытался обнюхать меня чуть ли не с ног до головы. Извращенец.
Естественно, что все люди пахнут по-разному. Пусть другие и не в курсе, но я не студентка Ригер, а значит и запах у меня другой. Да если меня и приняли за другого человека, при чём здесь вообще запах. Мы же не собаки, в конце концов, чтобы таким образом опознавать людей.
В висках отчётливо застучало. Если я сейчас не приму обезболивающий препарат у меня начнётся мигрень. Мне бы полежать, а не сидеть как на допросе.
– О чём вы думаете?
– О том, что хочу отдохнуть и попасть наконец-то к себе домой. Кто-нибудь объяснит мне, где я нахожусь?
– Вот, я же тебе говорю, она не узнаёт нас, – подлила масла в огонь Мия.
– И где, по-вашему, находится ваш дом? – не обращая внимания на свою племянницу, Мороску внимательно наблюдал за моими движениями.
Боясь сморозить глупость, промолчала. Мне хотя бы определится, где я нахожусь сначала.
– Ну что же молчите? Не знаете?
– Почему же, с моей памятью всё в порядке, за исключением, может, только вчерашнего вечера. Хоть убейте, но я не помню, как сюда попала. Если вы поможете мне в этом вопросе, я буду премного благодарна.
У Мии округлись в изумлении глаза, когда я закончила говорить.
И что я такого сказала?
Декан в это время начертил ещё один минус в своей таблице.
– Уважаемый декан, разрешите воспользоваться вашим телефоном. Я позвоню одному человеку и попрошу его приехать за мной. Мне нужно только узнать где я нахожусь.
– Для окончательно вердикта, — мужчина прочертил под таблицей жирную линию, – мне нужно узнать только ваше настоящее имя.
Какой вердикт? О чём он?
Думаю, что декан понял моё замешательство, поэтому поспешил разъяснить мне, что он под этим подразумевал:
– Ваше поведение не соответствует поведению студентке Ригер. Вы не грубите, прежде чем ответить думаете, речь поставлена, и явно не соответствует подростковому интеллекту. Вы не боитесь меня, хотя и опасаетесь, ввиду того что впервые видите меня и не знаете что от меня ожидать. Можно было списать всё это на потерю памяти, но так кардинально личность изменить нельзя. Да и запах говорит сам за себя.
– От ваших разговоров у меня разболелась голова. Скажите уже прямо, что вы от меня хотите. Не нужно ходить вокруг да около.
– Приятно иметь дело с понимающими людьми. Кто вы и откуда?
– Меня зовёт Елена и я из города Москвы. Теперь я могу узнать, где нахожусь? И каким образом моя внешность могла измениться за такой маленький срок?
– А что с вашей внешностью не так?
– Всё так, просто так я выглядела в юности.
– Очень интересно. И сколько вам сейчас лет?
– Тридцать, – через силу выдала я, ибо этот ненужный разговор начал меня раздражать.
– Ну, тридцать лет это ещё не показатель. Вы и выглядите на свой возраст, если учитывать, что люди в среднем и живут до ста пятидесяти лет. В тридцать лет человек становится совершеннолетним.
Мия всё это время молчала, лишь изредка обменивалась взглядами со своим дядюшкой.
Я, наверное, схожу с ума, потому что не знаю, как описать всё то, что со мной происходит.
Декан повторил всё то, о чём поведала мне моя соседка по комнате ранее. Я нахожусь в неизвестном для меня месте в какой-то там академии. Не увидев с моей стороны никаких телодвижений, Мороску огорошил меня:
– С сегодняшнего дня, вы, уважаемая, не кто иная, как студентка академии Мор – Ригер Лейна. Боюсь, что в свой мир, вы уже не вернётесь никогда.
Может я кому-то успела «насолить»? Потому что в голове прокрадывается такая мысль, что меня хотят упечь в психушку.
– Всё с вами ясно, – встав со своего места, сделала шутливый поклон. – Здесь я, каких-либо ответов на свои вопросы не найду. До свидания, уважаемые. Хотя нет, прощайте.
Под ошарашенный взгляд Мии, я направилась в сторону выхода. Дойти не смогла, так как была схвачена за руку и возвращена на место.
Моё возмущение сразу пропало, как только увидела, что Мия смотрит на меня как на восьмое чудо-света.
Декан же прошёл к стеллажу, пробежав рукой по папкам, Мороску вытащил самую маленькую папку, после чего подошёл ко мне. Положив документы передо мной, произнёс:
– Открывай, и читай.
Бросив исподлобья взгляд на мужчину, придвинула папку поближе к себе.
Это было личное дело. Даты были мне непонятны, но судя по жёлтым листам, это дело было уже давнишним.
Речь шла о некой Марине
